Страница 42 из 50
— В следующий раз если вдруг тебе взбредёт в голову выкинуть ещё какой-нибудь фокус и пожертвовать собой ради меня, то знай — Я тебя не прощу! Понял? Если бы в этот раз я не вернулся к тебе, то тебя бы уже давно на ломтики покромсали или на сотню мелких Жун Тянчиков и получилось бы блюдо «Королевское мясное рагу».
Жун Тян знал, что Фэн Мин будет его ругать за подобную инициативу жертвоприношения. Но он ни за что бы не подумал, что именно сейчас, когда творится такой бардак в королевстве, Фэн Мин начнёт его отчитывать как мальчишку за совершённый проступок. Поэтому, слушая все «ласковые» слова в свой адрес, мужчине ничего не оставалось как, склонив виновато голову, молча усесться рядом с юношей.
Глядя на сцену под названием «ругаем значит любим», Ле Эр быстро сообразил, что делать, а именно: первым делом приказал всем покинуть покои Его Светлости. Так же вместе со всеми вышел Жун Ху и сам Ле Эр. Как только они оказались за пределами покоев, то тут же встали перед стражей.
— Вы все должны держать уши в остро. — командовал Ле Эр. — Ну, а пока вы тут охраняете Герцога, я возьму с собой несколько человек и проверю: нет ли каких-либо недостатков в нашей охране.
А в это время в главном зале, борясь со всеми своими эмоциями, что вот-вот могли одержать вверх над разумом и вырваться наружу, бушевал Герцог Мин.
— Почему ты проник во дворец, — кричал он на Жун Тяна, который совсем сник и был похож на подростка перед глазами родителей. — именно в этот опасный момент, причём прекрасно понимая, что здесь тебя поджидают ловушки?
— Почему ты пошёл на такой рискованный шаг, зная, что есть возможность погибнуть?
— Зачем ты распространил чуму, причиняя боль другим людям?
— Зачем ты отправил меня чёрт знает куда, а сам решил атаковать Военный Зал Совета, м? Решил погеройствовать?
Но Жун Тян так и не проронил ни слова.
Вместо этого его руки вытянулись вперёд и, обвив талию злобного Герцога, притянули к груди, где неистово билось сердце Его Величества.
— Тебе действительно не известны причины: почему я это сделал? — мрачно и в тоже время непонимающе спросил Жун Тян.
— Единственно, что мне известно так это то, что ты — идиот! — проворчал Фэн Мин, вытянув ручки и стараясь сопротивляться натиску Его Величества. — Ты же Король, так почему же ты поступаешь так опрометчиво, а?
— Потому что Я — Король, поэтому и веду себя так опрометчиво! — прозвучал исчерпывающий ответ с губ Жун Тяна.
— Да ты… Т-ты… — теряясь в мыслях, проговорил юноша. — Я тебя совсем не узнаю. Неужели сейчас передо мной тот самый Жун Тян, тот величайший стратег с широкими взглядами на жизнь?
— Если ты рядом со мной, то я всегда буду тем самым величайшем стратегом и мудрым Жун Тяном. — ответил мужчина глубоким голосом. — Ну, а если твоя Светлость не будет находиться у меня на виду и исчезнет без следа, то тогда я буду просто твоим несносным Жун Тяном. И пока будет теплиться хоть единственный огонёк надежды на то, чтобы спасти тебя, я буду действовать и плевать, что моя жертва выглядит идиотской, главное — спасти тебя.
От этих слов, которые звучали прочти признанием в любви, сердце Фэн Мина дрогнуло и стало таять, словно его окатили горячей водой и, громко выкрикнув «мне очень жаль», юноша резко прильнул к груди своего несносного Короля и пролежал так ещё некоторое время, при этом так и не сказав ни единого словечка.
— А Императрица… — спустя несколько минут прервал тишину тихий голосок Фэн Мина. — Она хоть знает, что ты проник во дворец и захотел на тот свет? Ведь это же чистой воды суицид!
— Она лишь знает то, что если Герцог Мин умрёт, то тогда и её сын умрёт вместе с ним, так как жить без тебя я больше не смогу! — спокойно проговорил Жун Тян, поглаживая и прижимая к себе такое податливое и любимое тело. — Ну, а поскольку смерть неизбежна, то самым лучшим выбором будет — рискнуть всем и сражаться до последнего вздоха как истинный воин и Король. Хех, ну, а мать всегда поймёт и простит своего упрямого ребёнка, которому она дала жизнь.
— Твоя мать, — бубнил юноша, царапая пальчиком одежду Жун Тяна. — всегда была миролюбивым и счастливым человеком, живя во дворце Си Жей на протяжении долгих лет. Так зачем же ты подтолкнул её к такой опасной ситуации и уговорил приехать сюда? А что если бы её раскрыли и узнали: кто она? Чтобы тогда было, а?
— Ты так сказал будто я сам лично толкнул её в пасть тигру и уговорил ввязаться во всё это. — как-то обиженно проговорил Жун Тян. — Но это не так! Ведь это она сама всё придумала! Это её была идея распространить чуму и ждать, пока военная армия Дун Фань заметно не сократится и не сдаст свои позиции. И как только станет заметен результат, и ни один солдат не сможет пролить хоть каплю своей крови, вот тогда мы сможем одержать вверх над соседним королевством без войны и лишних жертв. Так же это не я её уговаривал ехать сюда, а она сама настояла на том, чтобы я её отвёз во дворец Дун Фань. Её Величество так же добавила, что только она, как более опытный человек, сможет вызвать хаос в военных войсках королевства. И сможет заставить членов совета сконцентрировать всё своё внимание на городских воротах. Ну, а что было делать её ребёнку, раз его мать такая упрямая? И если она чего-то хочет, то её ни за что не переубедить! А так же она сказала, что мы вместе с ней синхронно ворвёмся в это королевство и заставим всю военную армию Дун Фань в страхе и ужасе бежать куда глаза глядят.
Сказать, что эти слова потрясли Фэн Мина до глубины души, значит ничего не сказать.
Ведь кто бы мог подумать, что та женщина — Императрица, которая дала жизнь Жун Тяну и скрывалась в тени его могущества была далеко не простым человеком.
— Ну не хмурься. — продолжил Жун Тян, заметив как Фэн Мин свёл свои бровки к переносице. — И я знал, что как только ты будешь рядом со мной, кризис с чумой пройдёт и всё будет так как раньше. И до сегодняшнего дня ситуация была почти что критической. Но начиная с сегодняшнего дня всё начнёт меняться в лучшую сторону. Ну, а как только мы вернёмся в Си Жей, то можешь не сомневаться — мы принесём свою благодарность Небесам. А именно, устроим пир в честь благодарения Небес и этот пир будет длиться все девять дней и девять ночей. Ну, что скажешь? Есть какие-нибудь мысли на этот счёт?
— Э-это так странно. — задумчиво проговорил Фэн Мин, слушая планы Жун Тяна. — Но тебя, кажется, даже не тревожит положение самого Си Жей и того, что там сейчас происходит. Ты хоть помнишь, что твой трон давно не в твоих руках и сейчас его занимает Тун Эр? Ты хоть это понимаешь?
— Ты веришь в меня больше, чем в Лю Дэня. — тепло улыбнулся мужчина, тревожа своим дыханием волосы Фэн Мина. — Когда Лю Дэнь узнал, что я всё ещё жив и здоров, то он сразу понял, что у Тун Эра совсем нет шансов против Моего Величия. Ну, а если он не верит, что я с лёгкостью могу вернуть себе свой утраченный трон, то тогда зачем заключил со мной сделку, м?
— Нет, нет, что-то здесь не так! — возразил юноша, слегка мотая головой. — Ты определённо что-то не договариваешь. Будто совсем не хочешь меня посвящать в свои планы.
— Хех, если бы я не позволил Тун Эру продемонстрировать свои умения, то тогда как я бы разоблачил тех чиновников, которые мне не верны и готовы бросить своего Короля при малейшей опасности и смене власти, м? Если я хочу завоевать весь мир, то я первым делом должен стабилизировать вопросы как народа, так и государства. Я буду выжидать подходящего момента, чтобы одним махом ликвидировать скрытую опасность, которая притаится рядом со мной.
— Всё это, конечно хорошо. Да и я знаю, что ты сплошь пропитан всякими интригами, — прервал мысли Фэн Мин, изредка поглядывая на мужчину. — Но меня больше волнует один вопрос: ты точно уверен, что сможешь вернуть свой трон?
— Хех, — лёгкая ухмылка вновь искривила губы Жун Тана. — создаётся такое ощущение, что твоя вера в меня очень далека и в отличие от моих врагов, которые так же верят в меня, но ты больше переживаешь за меня. Как думаешь: стоит ли тебя наказывать за это, м?