Эльфийская радуга

– Кусаешься, волчонок. Молодец! Так и надо…

Гостиница стояла но отшибе, примерно в миле к востоку от Волчьей Пустоши. Старое, чуть покосившееся здание из почерневших от времени бревен, неведомо как оказавшихся в степи, покоилось на высоком каменном фундаменте. Задний двор тонул в саду, похоже, плодоносные деревья, как и строительный материал, везли издалека. На переднем дворе располагались купальни, сооруженные на природных горячих источниках, тут и там бьющих из-под земли. Жизнь здесь текла неспешно. В воздухе витало сонное спокойствие и иллюзорное ощущение того, что в этих стенах никогда ничего не случается.

Последнее время торговые караваны обходили эти места стороной, и гостиница Фарума пустовала. Свободных комнат хватило всем, даже тем, кто как Йоза, Нанга, Дара и Беркли в них не нуждался.

Получив в распоряжение маленький темный номерок, Айша переменила свое отношение к переезду. Пожалуй, места, где можно побыть одной ей и вправду не хватало.

Несколько дней пролетели незаметно в постоянных обсуждениях деталей будущего штурма, относительно которого так и не нашлось единогласия. Из-за этого Артис нервничал и все сильнее уходил в себя. На его напряженном лице читалась постоянная тревога. Конечно, эльф всячески скрывал свое беспокойство, но внимательная Айша замечала все. Состояние командира отряда ее обескураживало. Девушка не могла понять причин его тревог и не решалась спросить о них. Все, что она могла делать – это поддерживать лесного эльфа, принимая его сторону в голосованиях и спорах.

Последнее обсуждение похода на Эмрой не стало исключением. Они сидели в нижнем холле гостиницы, там, куда обычно подавали еду. Холл этот представлял собой просторное помещение с длинным столом и удобными диванами по углам. Из холла вела лестница наверх, в комнаты.

Когда обсуждение превратилось в бессмысленный спор и галдеж, Айша силой оттащила в сторону Нангу – главного зачинщика раздоров, и свирепо пригрозила, что устроит брату выволочку, если он еще хоть раз заикнется о ночных походах.

Гоблин притих, но, как назло, его идею вдруг поддержал Лорин. Видимо из чувства противоречия сторону Артиса занял ранее безразличный к спору Йоза. Само собой, его разговор с эльфанорцем окончился перепалкой. Не считая нужным выслушивать сдобренную отборными выражениями речь Йозы, Лорин отошел в угол холла и, буркнув что-то себе под нос, раздраженно плюхнулся на диван:

– Вот и сиди там! Иста сад ху! – бросил ему вслед Йоза.

– А ну повтори-ка! – свирепо взглянул на него Лорин, – повтори на общем то, что сказал на синдарине.

– Я сказал, иста сад ху, – упрямо прорычал Йоза, – и то, что ты не знаешь синдарина – твоя проблема.

К счастью, понял эту фразу один Артис. Синдарин был древним языком лесных, также, как квэнья у Высоких. Непонятно, как его умудрился выучить Йоза, но произнесенная фраза звучала примерно как «Знай свое место, пес! » и была крайне обидной.

– Хватит Йоза, уймись, – приструнил его командир, – чтобы я больше не слышал подобного.

– Нет уж, пусть переведет, что сказал, – распалился оскорбленный Лорин.

– Он будет молчать, – отрезал Артис, – а перед тобой извинится.

Пока они говорили, окруженные всеобщим молчаливым вниманием, Йоза забыл о возникшей перебранке. Его взгляд был прикован к темноморскому терьеру, который недвижно сидел возле дивана, там, где заботливый Фарум специально постелил для него кусок старого шерстяного ковра.

– Ко мне Беркли, – позвал пса Высокий, и, дождавшись, когда тот приблизится, громко приказал. – Сад ху! Сад!

Услышав команду, пес послушно вернулся на ковер.

– Я же сказал, хватит, – грозно обернулся к соратнику Артис.

– Я не знаю языка лесных, и не обязан знать его, так что можешь болтать что хочешь, – высокомерно отметил Лорин, делая вид, что его эта разборка больше не касается.

– Ты не знаешь синдарин, зато собака, похоже, знает, – ответил Йоза, в голосе которого прозвучало нескрываемое удивление.

– Ерунда, зачем темноморцам учить собаку выполнять эльфийские команды? – недоверчиво нахмурился Лорин.

– А по мне, так все верно, – тут же вступил в разговор Нанга, – этот пес принадлежал Высоким, вот они и научили его.

– Высокие говорят на квэнья, тем более «ласточки» Волдэя. О синдарине они знают не более тебя, умник, – поучительно разъяснил гоблину Йоза, – а ты, неверующий, смотри! – сказал он уже Лорину. – Пада аним, Беркли! Пэд!

К удивлению окружающих, пес послушно подошел и, задрав морду к потолку, громогласно ухнул мягким басом.

– Что скажешь, Артис, ты ведь, похоже, знал его раньше? – спросил Лорин.

Артис задумчиво смотрел на терьера, не понимая причин его странного навыка. Потом ответил без особой уверенности:

– Его прежним хозяином был эльф из Вэлди, но как этот пес попал к нему, я не знаю. Быть может он когда-то жил в лесу…

Если бы Артис знал, как близка к истине оказалась его догадка…

Айша вышла во двор и направилась к конюшне, проведать Таксу. Вокруг было пусто, лишь в саду она краем глаза заметила двух холь, с ног до головы укутанных в светлые платки.

В конюшне стоял сумрак, половина денников пустовала, в остальных стояли лошади их отряда и несколько трофейных разбойничьих коней. Такса не влез в узкий, рассчитанный на некрупного степняка, денник и стоял в проходе морда к морде с Унылой Свиньей, которая тоже оказалась великовата.

Похлопав соловую кобылу по широкой спине, Айша подошла к Таксе. За спиной в проходе раздались тяжелые шаги. Гоблинша вздрогнула, догадавшись, кому они принадлежат, напряглась. Из всех соратников ей меньше всего хотелось остаться один на один с Йозой.

Эльф остановился в нескольких шагах и окликнул ее:

– Айша, у меня к тебе разговор.

– Какой еще разговор? – как можно тверже ответила девушка, стараясь не отводить взгляда от едких, тусклых глаз Высокого.

– Поболтать надо с тобой, об Артисе…

С этими словами он уселся на деревянный ящик, в котором хранилось зерно для лошадей, и в упор уставился на девушку. Решив, что Йоза замышляет что-то нехорошее, Айша тут же встала в позу:

– Артис наш командир, и ты, если задумал что-то против него, будешь иметь дело со мной…

Услышав пылкую речь, эльф чуть заметно улыбнулся и произнес:

– Ты правильно поступаешь, поддерживая его.

Приняв услышанное за издевку, гоблинша вспылила:

– Ты это про поход на Эмрой? Я поддержала командира, потому что он прав. Да, я так считаю! – и, предупреждая возможные неуместные остроты и шутки, тут же добавила. – Артис – хороший стратег и сильный воин, к тому же он хладнокровен и смел. В отряде может быть лишь один лидер, иначе наступит анархия…

Не дав ей продолжить свою пылкую речь, Йоза примирительно развел руками:

– Я не спорю с тобой. Все верно. Это правильно, что ты на его стороне. Сейчас ему как никогда нужна поддержка.

– Почему? – насторожилась Айша, пытаясь уловить, к чему клонит собеседник. – Разве с ним что-то не так?

– Нужно быть внимательнее, если хочешь стать великим воином, – загадочно улыбнулся Йоза, – разве ты не заметила, как он промахнулся в последнем бою?

– Подумаешь, промах! С кем не бывает!

– Он эльф, девочка, – прозвучало в ответ, – а эльфы никогда не промахиваются. Даже я бы не промахнулся, хоть и не брал в руки лук все долгие годы своего заключения. А он, опытный и сильный лучник, промазал.

Гоблинша задумалась, вспоминая последнее сражение. Стрела Артиса скользнула по щеке врага, оставив на ней след, и пронзила голову соседней лошади. Тогда она решила, что Артис целился не в Гою, а в находившегося рядом всадника, лошадь которого, повалившись наземь, заставила споткнуться и рухнуть еще нескольких.

– Нет, не может быть, – помотала головой Айша, требовательно глядя Йозе в глаза.

– Он плохо видит, – тихо произнес тот, – знаешь, что это значит для эльфа? Для того, кто рождается с луком в руках?