Страница 16 из 25
– Как дела в институте, сынок?
– Нормально.
– Отец, по какому поводу праздник? – нетерпеливо спросил Денис. А этот все рвется к своему компьютеру. С головой ушел в виртуальный мир, за уши не вытащишь. В реальном же мире все ему скучно, неинтересно.
– Садитесь.
Игорь разлил мартини по хрустальным бокалам.
– Ну, дорогое мое семейство, можете поздравить меня – депутатом буду.
– Сколько отбашлял? – поинтересовался Павел.
– Вот это ты, сын, по-деловому… Сразу видно будущего финансиста…
Игорь назвал сумму. Помолчали.
– Три хорошие квартиры можно было купить, – заметил младший.
– У вас с Дениской и так по квартире, чего вам еще? А не отбашлял бы – как бы не пришлось вообще с жильем распроститься.
– От какой хоть партии? – продолжал проявлять интерес младшенький.
– От СДПРФ. С «ЕдРом» договориться не получилось, разбалованные они. Да оно и к лучшему. В «ЕдРе» это удовольствие дороже стоит.
– СДПРФ? Так там же коммунисты, так? А коммунисты, они же – нехристи! – подает голос угрюмо молчавшая Татьяна.
– Ну, так найди мне партию, где нет нехристей и где в депутаты можно пролезть за деньги! – взорвался Игорь. – Ты что, не понимаешь – у меня бизнес отнять хотят, и ты же первая взвоешь, на работу тебе придется устраиваться. А кем? Поломойкой?
– Все в воле Божьей, – равнодушно ответила Татьяна. – Поломойкой так поломойкой. Гордыня – грех.
Игорь дико посмотрел на нее. И вот ради этой дохлой рыбы он старается? Никакой благодарности, никакого интереса к его делам! А ведь его дела – это и ее дела тоже, других-то у нее нет…
– Ладно… – сдержался Игорь. – Давайте выпьем, что ли! За удачу, за то, чтобы неповадно было нашим врагам рот на нас разевать!
– За тебя, папа! Ты всех порвешь – я в тебе верю! – вдохновенно воскликнул младший сын, глаза его загорелись, как когда-то давно – карие глаза Татьяны, и на щеках его Игорь заметил знакомые ямочки. Пожалуй, младший сын – самый родной ему человек в этом семействе.
– В общем, рассказываю… Действовать будем так…
– Я не буду действовать, меня в свои интриги не мешай, – равнодушно произнес Денис, отодвигая пустой бокал. – Все? Я могу идти?
– А жрешь-то ты за чей счет? – взорвался Игорь. Нет, если бы не фамильное сходство, не поверил бы, что этот чужак – его сын.
– Ты меня породил – ты меня и корми, – заявил Денис. – Мамка грехи твои отмаливает, а я твою дремучесть облагораживаю.
– Ну, и какова же моя дремучесть? Вроде и книжки умные читал, и высшее образование, в отличие от некоторых, получил.
– Да не помогли тебе ни книжки, ни образование. Как был ты мясник, так и остался.
И Денис вышел, небрежно (Игоревым движением) откинув со лба льняную челку.
– Строптивый какой, – покачала головой Татьяна. Недовольство старшим сыном – единственное, что объединяло супругов.
– Я-то вкалываю день и ночь, деньги для вас зарабатываю, а ты дома сидишь – вот и попробуй, образумь его. Мать ты или кто?
– С мужчиной мужчина должен говорить. Так что не прикрывайся своей работой. Смотри за сыном!
– Па, ма, да хватит вам! – вставил слово Павел. – Ну, не в духе наш Дориан.
– Кто?
– Дориан… Это его так одна знакомая прозвала. Правда, метко? Она писательница, а писатели умеют меткое словцо подобрать. Дориан и есть – все носится со своими портретами, художник…
– Ладно, Бог с ним. К делу… Раз наш старшой самоустраниться изволил, на тебя, сынок, вся надежда. Первое. Насколько я знаю – депутат не имеет права бизнесом заниматься. В таком случае, назначаю тебя генеральным директором.
– Ух ты! Круто! Приду на занятия, нашим скажу – пусть завидуют!
– Только, слышь, чтобы не во вред учебе. Появляться будешь в офисе в свободное от занятий время, права голоса иметь не будешь… Понятное дело, что предприятием буду я рулить, как и прежде.
– Да это понятно, можешь не объяснять.
– Второе. Тебе, Пашка, для пользы дела надо бы в партию вступить. Ну, попросили меня новые товарищи, чтобы, значит, натурально все было, дескать, уверовали всей семьей в идеалы коммунизма, а то неудобно – депутатом стал, а на идеологию плюет.
– Да вступлю, куда скажешь, – смеется Павел. Хороший сын, не то что старший. – Любые капризы за ваши деньги. Когда надо это… вступать-то?
Действие 14
Павел приоткрыл дверь в комнату брата.
– Занят?
– Да нет, – лениво отозвался Денис. – Играю вот…
Он сидел на полу в разметавшемся восточном халате, вытянув голые ноги, а перед ним на журнальном столике стоял ноутбук.
– А я кое-что принес, – Павел заговорщицки подмигнул и сделал пальцами некое движение, смысл которого оказался понятен его брату.
– О, как кстати! А то как-то скучно… Даже игра не вставляет. Погоди, зажгу палочку – вдруг маман зайдет.
Денис вскочил, дрожащими от нетерпения руками приладил палочку с ароматом сандала на спину лягушки, держащей во рту монету, чиркнул спичкой и, когда по комнате распространился дымок с терпким, головокружительным ароматом, потирая руки, скомандовал:
– Ну, давай…
Павел не заставил себя упрашивать, достал две самокрутки, которые братья тут же и прикурили, усевшись перед ноутбуком.
– Кайф…
– Да… как в песне: «Всего три грамма кокаина меняют в жизни все порой, и из большого и скучного мира ты переносишься в мир ино-ой…» Как-то так.
– Да, щас бы кокса.
– Это тоже дело.
– Что тут у тебя за игра?
– Похождения гнома в царстве зла. Девятый уровень. Сейчас я как раз прокачиваю героя.
В этот момент в дверь просунулась нечесаная голова Татьяны. Она подозрительно потянула носом.
– Вы чем тут занимаетесь?
– Играем.
– А чем пахнет? Опять палочки-вонючки?
– Ну, конечно! А ты что подумала?
– В магазин сходить надо. Холодильник пустой.
– Давай попозже!
– Когда попозже? Скоро отец придет, я сготовить не успею.
– Ну, мам, мы только сели… У нас игра. Давай через час! А ты пока список составь, чего купить надо.
Татьяна захлопнула дверь.
– Теперь твоя очередь в магазин идти, – сказал Павел. – Я косячок достал.
– Ладно, так и быть.
Братья затянулись.
– В эту игру хорошо играть после косячка, – заметил Павел, выдыхая дым. – Смотри, какие яркие краски. И визуализация более натуральная.
– А то! Слава тому, кто придумал гашиш! Вот смотри – какая-то травка, а дает такой эффект, такое изменение сознания, какое никакому алкоголю не под силу.
– Ну, алкоголь – это не то, это грубо. Да ведь не зря многие творческие люди пользовались перед, так сказать, актом творения именно гашишем.
– Я пользовался! Я же тоже – творческая личность. И, скажу тебе, эффект потрясающий – обострение воображения, какие-то необычные образы, вдохновение такое, ну, просто прилив энергии. Помнишь мою картину «Седьмой круг ада»?
– Это где монстры?
– Ну да. Так вот, я ее после косячка набросал. Понимаешь, как будто сам в аду побывал.
После того, как травка кончилась, Денис поспешно схватил лист бумаги и принялся приспосабливать его на мольберт.
– Вот сейчас, чувствую, опять кураж смогу поймать… Я даже придумал, как будет называться картина – «Цветы зла». Я прямо вижу – фиолетовые лепестки…
Но, как только он взмахнул кистью, в дверь просунулась голова Татьяны.
– Кто в магазин идет? Вот список, вот деньги.
– Пашка, – простонал Денис, – сходи, будь другом… Вдохновение прет!
– Нет, ты обещал, – безжалостно возразил Павел. – А то в следующий раз сам за радостью пойдешь.
– Нет-нет! Я не пойду, я понятия не имею, как это делается. Денис нехотя отложил кисти, скинул халат и облачился в джинсы и свитер…
…Через двадцать минут он подходил к продуктовому магазину.
– Цветы зла… – бормотал он. – Фиолетовые упаднические лепестки…
Около входа стояли двое бомжей, с одутловатыми небритыми лицами, синими подтеками под глазами, в драной, грязной одежде. Уловив исходящий от них запах, Денис инстинктивно отвернулся и попытался задержать дыхание. Один из бомжей загородил ему вход.