Долг (ЛП)

Глава 20 

Джессика

— Мне одеться как Леди Гага или Дейенерис Таргариен? У меня есть парик с длинными светлыми волосами, и я не знаю, что с ним делать.

Отрываюсь от своего пива и удивленно смотрю на Анну.

— Что?

— На следующей неделе Хэллоуин. Я устраиваю вечеринку, помнишь? Ты придешь.

Медленно киваю.

— Ага, только вечеринка для друзей твоей дочки. А им лет по одиннадцать.

Она пожимает плечами.

— И что с того? Кто сказал, что я не могу повеселиться на вечеринке собственной дочери?

— Никто не говорит, что ты не можешь, — подчеркиваю я. — Я говорю, что я не могу.

— У меня есть пиво, — садясь на стул, говорит Анна. — Для нас, не для детишек. — Ее глаза мерцают. — О, и Тед мог бы привести друга.

Я прищуриваюсь, глядя на нее. Примерно в то же самое время, когда мы с Кейром расстались - около трех недель назад, если вы считаете, я-то, конечно, нет - Анна начала встречаться с парнем по имени Тед. Я никогда не видела его, но знаю, что она очарована им. Полностью. Что здорово. На самом деле. Имею в виду, она заслуживает любви.

Но теперь она одержима идеей свести меня с одним из друзей своего парня. А мое сердце слишком разбито, чтобы даже рассмотреть такую возможность. Не думаю, что легко забыть кого-то вроде Кейра. Может быть, даже не в этой жизни.

— Не надо на меня так смотреть, — говорит Анна. — Я знаю, что Кейр оказался мудаком, но ты должна двигаться дальше.

Брр. Мое сердце болит. По-настоящему.

— Он не был мудаком, — бормочу я, пытаясь дышать. — А просто вруном.

Она поднимает бровь.

— Это вроде как одно и то же, нет?

Делаю еще один глоток пива.

Нет. Это не то же самое. Кейр лгал по миллиону причин, и каждая из них неправильная. Но я знаю его достаточно хорошо - знала - чтобы понять, эти причины исходят из правильного места. Появляются из-за страха. Из-за чувства вины. О которых я знаю слишком много. Он любил меня так, как мог. Но этого было недостаточно, чтобы уберечь от предательства.

Плохо, что все закончилось так, как закончилось. Все могло быть идеально. Так и было. Несмотря на все наши ошибки, недостатки и секреты, мы все еще знали и видели друг друга на другом уровне. Мы понимали, кто мы на самом деле.

И Кейр. Бедный Кейр все время страдал, живя с этим чувством стыда. Каждый раз, когда он смотрел на мою ногу, он, должно быть, обвинял себя в произошедшем. Я поражена тем, насколько хорошо ему удавалось скрывать это. В некотором смысле он был сильнее, чем я думала.

Боже, я скучаю по нему. Каждой частичкой души. Ночью тяжелей всего, когда я тянусь к нему, а его нет рядом. Лишь холодное пустое место.

Внутри я ощущаю то же самое. Пустоту. Холод. Усталость.

Анна вздыхает, вырывая меня из моей боли.

— Прости, — тихо говорит она. — Я знаю, что он действительно зацепил тебя. Я уже давно не видела, как ты улыбаешься.

— Пиво помогает, — тихо отвечаю я, делая еще глоток. Затем вздыхаю. — Встречи тоже помогают.

Сейчас вечер вторника и, когда мы допьем пиво, направимся на встречу. Вполне очевидно, что мы не в «Сент-Винсенте». Я даже не могу ходить по той стороне дороги, потому что очень боюсь наткнуться на Кейра. Так что мы нашли паб в противоположном направлении. Когда Кристина подвозит меня сюда, я заставляю ее высадить меня подальше от района, где обитает Кейр МакГрегор.

Встречи немного помогли мне. Периодически я рассказываю группе больше о Кейре и о том, что он сделал, а не о своей травме. Возможно, это неправильно. Я чувствовала, что заслужила обе трагедии. Теперь я просто чувствую, что со мной поступили несправедливо, словно вселенная узнала о моих планах и спутала их.

Однако это шаг в правильном направлении. После откровенного разговора с Кристиной, мне удалось избавиться от части вины. Я тоже начала ходить к психотерапевту. Уже посетила пару сеансов, пытаясь разобраться во всем. Предстоит много работы, но я с оптимизмом смотрю в будущее, веря, что стану сильнее.

Что касается ноги, шину сняли, хотя я все еще использую трость. И я не против. Это прогресс. Физиотерапия проходит тяжело. Кэт проверяет меня на прочность, и мы начали использовать водную терапию. Поэтому я часто вспоминаю Кейра и время, когда он возил меня в бассейн.

Как он нес меня в воде, сильный и нежный, и испытывал мои границы, делая все что угодно, чтобы сделать меня сильнее.

Тьфу. Блин. Я когда-нибудь смогу спокойно думать о нем?

— Тебе все еще снятся кошмары? — спрашивает Анна.

Я удивляюсь ее вопросу.

— Ты о чем?

— Раньше ты рассказывала, что тебе часто снится, будто Льюис Смит бежит за тобой по аллее.

Правильно. По иронии судьбы кошмары и панические атаки прекратились, когда я встретила Кейра. Он заставлял меня чувствовать себя в безопасности, слово ничто не могло навредить мне.

— Давно не снилось такое, — отвечаю ей.

— Отличный знак, — говорит она. — Мне потребовалась масса времени, прежде чем мне перестали сниться сны о пожаре. Но когда это произошло, я знала, что моя душа смогла двигаться дальше. Понимаешь? Она больше не цеплялась за то событие.

Мне это нравится. В этом есть смысл.

Моя душа перестала цепляться за прошлое.

Единственная проблема заключалась в том, что моей душе хочется двигаться лишь в одном направлении.

К нему.

Мы допиваем пиво и выходим на улицу. Весь день шел дождь - привет осень - хотя сейчас прекратился. На улице темно и повсюду лежат листья. Я крепче заматываю шарф вокруг шеи, когда мы направляемся в церковь. Стрелки часов на башне - драматический силуэт против тусклого неба.

Анна продолжает болтать о Теде. Она не может молчать, и, честно говоря, мне приятно знать, что она счастлива.

Мы заходим в церковь, и я ни на минуту не забываю, как трудно было забираться на эти каменные ступени. От этого атмосфера становится более значимой.

— Нужна минутка? — спрашивает Анна, когда я останавливаюсь в конце прохода, смотря вниз на алтарь и гигантский орган за ним.

— Нет, — отвечаю ей. — Я в порядке. — Я говорю «спасибо» во многих других местах.

Мы идем вниз по лестнице в подвал и занимаем места в круге. Последние, как обычно.

Немного улыбаясь, Пэм встает перед нами, сжимая ладони.

— Сегодня вторник, — говорит она. — Как самочувствие?

— Хорошо, — отвечает большинство из нас, в то время как Реджи, ветеран, говорит, — дерьмово.

Обычно так начинается наша встреча. Затем Пэм обойдет всех и спросит каждого отдельно, как прошла его неделя. А потом, когда все закончится, будет ждать, хочет ли кто-нибудь поговорить о чем-то конкретном.

— Прежде чем мы начнем сегодня, — начинает Пэм, пару секунд глядя на меня, прежде чем отвести взгляд. Мне кажется, или я видела в ее глазах намек на беспокойство? — Я хочу, чтобы вы все знали, у нас новый член группы.

Все оглядываются друг на друга, в удивлении поднимая брови. Новенький? Нет. Все здесь.

Затем я замечаю пустой стул впереди, рядом с Пэм.

— Чем больше, тем веселее, — бурчит Реджи с полным ртом песочного печенья.

— Итак, — говорит она, оглядывая всех нас. — Ему есть что рассказать. Он, как и все мы, жертва ПТСР. Но он много лет живет с этим расстройством, не обращая на него никакого внимания. Даже не признавая его. Он ветеран, как и вы, Реджи. Сражался на войне в Афганистане.

Все внутри меня сжимается, и Анна с любопытством смотрит на меня.

Пэм продолжает:

— Не хочу говорить слишком много, лучше узнаем обо всем из его уст. Надеюсь, нам удастся заставить его почувствовать себя достаточно хорошо, чтобы вернуться. Я видела, как с помощью этой группы многие из вас смотрят в лицо своим демонам, и им удается выйти из этой схватки сильнее, чем они были. И я искренне верю, что каждый заслуживает подобного шанса.

И теперь Пэм недолго смотрит на меня, взглядом пытаясь что-то сказать мне, прежде чем посмотреть на кого-то за моей спиной.