Страница 52 из 60
— Именно этого я и хочу, — сообщаю я, ударяя его по руке и пытаясь оттолкнуть, пока солнце не исчезло. — Поверь мне, снимок будет живописным, и, держу пари, будет выглядеть потрясающе. Только мы с тобой будем знать, что надо смотреть на меня.
Кажется, Кейр понимает мою идею. Он быстро целует меня в губы и бежит по холму.
— Никуда не уходи, — кричит он через плечо, а затем исчезает.
Делаю глубокий вдох, закрывая глаза. Воздух чистый и свежий, смесь запаха близлежащего моря и плодородной почвы. Райский аромат.
Должно быть, именно так пахнет умиротворённость и спокойствие.
Я поворачиваю голову к солнцу, прежде чем облака скроют его, и улыбаюсь ему, позволяя лучам омывать меня с ног до головы.
Счастлива.
Я чертовски счастлива.
— Извините, — говорит голос слева от меня, вырывая меня из блаженства.
Мои глаза открываются, и я поворачиваюсь к большому, неуклюжему мужчине, направляющемуся ко мне и обходящему гребень холма. Он идет целенаправленно. И то, как одна из его брючин цепляется к внутренней части колена, заставляет меня думать, что у него на ноге может быть протез.
Сначала я думаю, что он попросит меня сфотографировать его. Он, кажется, один здесь. Но теперь я задаюсь вопросом, может он видит мою ногу и трость и идёт сюда из сочувствия.
— Привет, — говорю ему, осторожно улыбаясь. Краем глаза я вижу Кейра в сотне футов, он начинает подниматься на другую насыпь
— Э, — говорит мужчина, останавливаясь рядом со мной, затем смотрит на Кейра. Парень молодой, может быть около тридцати, лицо красное, светлые волосы подстрижены под «ежик». На нем штаны цвета хаки и кожаная куртка. Армейские жетоны, лежащие поверх футболки, и комбинация всего этого плюс его манеры просто кричит, что он военный.
Он тоже нервничает, нервно играя пальцами.
— Можно вас кое о чем спросить?
— Конечно, — осторожно говорю я, удивляясь, почему этот парень так волнуется, почему не перестаёт смотреть на Кейра.
Он указывает в сторону Кейра. Тот почти на вершине холма.
— Это Кейр МакГрегор?
Я вздрагиваю от этих слов.
— Что? Откуда вы знаете Кейра?
Наконец парень смотрит на меня, темно-карие глаза полны любопытства.
— Извините, я должен был представиться, — он протягивает руку. — Меня зовут Оливер Блэквуд. Друзья зовут меня Брик.
Глава 17
Кейр
Холм круче, чем я ожидал, мои ботинки практически скользят по овечьему дерьму, пока я забираюсь наверх. Водопад, который я слышал вдалеке, становится все громче, хотя, когда я наконец добираюсь до вершины, он больше, чем поток, падающий вниз между щелью в зелени. На насыпи растет одинокая яблоня, листья становятся желтыми и золотыми.
Я оборачиваюсь, и у меня захватывает дух. Вид отсюда ошеломляющий, и учитывая солнце, светящееся в моих глазах и заставляющее все сиять, трудно осознать все, что видишь. Все настолько ярко-зеленое, практически неоновое, тени между различными холмами и насыпями, солнце, светящее сквозь облака, все выглядит так, словно кто-то открывает окно в темной комнате. За круглыми холмами сказочной долины водопады льются прямо из гор, их, покрытые травой склоны, в этом свете похожи на бархат.
В каком-то смысле мне чертовски жаль, что завтра нам надо возвращаться в Эдинбург. Из-за этой поездки, того, что мы находимся здесь и исследуем неизвестные места, я начинаю мечтать о жизни с Джессикой. Как легко, как красиво было бы жить где-нибудь в деревне. Возможно, на пороге глухого болота, может быть, на одном из многочисленных пляжей, которые мы проезжали. Возможно, спрятаться под тенью гор или посередине крошечной деревни, как те, что у них здесь, на острове Скай. Она могла бы преподавать йогу - она могла бы делать что угодно - а я бы открыл гараж. Такая жизнь была бы такой чертовски идеальной. Мое сердце практически ликует, когда я лишь думаю об этом.
Осматриваю горизонт, а затем смотрю на холм, откуда пришел, чтобы понять, как лучше сделать снимок. Но тут понимаю, что смотрю на силуэт Джессики, и что она разговаривает с кем-то.
Волна ревности накатывает на меня. Я могу сказать, что это мужчина, и он крупный. А его жесты смутно знакомыми.
Я не хочу, чтобы он попал в кадр.
«Подвинься, Рыжик», — мысленно говорю ей и начинаю махать рукой, надеясь, что она увидит меня и поймет, что я готов. Может быть, подвинется к краю холма, чтобы я мог запечатлеть ее. Эта фотография была ее идеей, я просто делал все, чтобы сделать ее счастливой.
Но если она и видит меня, то не реагирует. Хотел бы я видеть выражение ее лица, но все, что я вижу отсюда - лишь ее силуэт.
Теперь она указывает рукой на меня. Затем на мужчину. Он смотрит на нее, не двигаясь, словно слушает каждое ее слово.
Что-то в нем заставляет меня насторожиться.
Тревога звучит у меня в голове.
Почти такое же чувство было у меня в тот день, когда нас атаковали.
Я начинаю спускаться с холма, пытаясь не вляпаться в дерьмо, пока иду, внезапно наполненный этой неотложной срочностью, чтобы вовремя добраться до нее. У меня такое чувство, что бомба вот-вот взорвется, как будто на нас вот-вот нападут и что-то ужасное разлучит нас.
Нет, нет, не может быть.
Я дохожу до равнины и начинаю бежать по траве, перепрыгивая через камни.
Приближаясь, я теряю Джессику из вида, холм закрывает ее от меня.
Я начинаю подниматься вверх по холму прямо там, игнорируя тропинку на другой стороне. Хватаюсь за траву, ногтями зарываясь в грязь, когда ботинки скользят, и продолжаю взбираться наверх, словно обезумевший.
Профиль Джессики появляется, когда я поднимаюсь. Все происходит в замедленном темпе.
Она поворачивает голову, чтобы посмотреть на меня, ее лицо бледнее, чем молоко, глаза мерцают от боли, когда встречаются с моими.
О нет.
Я даже не...
Я продолжаю карабкаться наверх и затем вижу другого человека.
Я смотрю на Брика Блэквуда.
Единственного из моих людей, кто остался в живых.
Замираю, грудь напряжена, но не от подъёма, а от ужасного осознания того, что мой мир, наконец, рухнул на меня.
У меня нет слов. Я не знаю, что сказать. Джессика шокировано смотрит на меня, а Брик неловко улыбается. Я не могу притворяться, что не знаю его. Я должен ему столько же, сколько должен Джессике.
— Сэр, — говорит Брик, автоматически выпрямляясь, когда я подхожу и, бл*дь, хотел бы я, чтоб он этого не делал. — Простите, что пришел сюда вот так, я не был уверен, вы это или нет. — Он пытается улыбнуться, и я пытаюсь улыбнуться в ответ.
Недоверчиво смотрю на него.
— Брик, — отвечаю я, смотрю на Джессику, затем обратно. — Что ты здесь делаешь?
— У нас с женой небольшое путешествие, — говорит он.
— Ты женился? Здорово, — говорю ему, но мой голос дрожит. Слишком много вопросов сидит у меня в голове, и я даже не знаю, с чего начать. Почему он здесь? Как такое могло произойти?
Что он ей рассказал?
Брик кивает.
— Да. Все произошло немного стремительно, я едва знал ее, но это случилось. Эй, я слышал, ты не подписал новый контракт. Покидаешь армию?
Я не могу посмотреть на Джессику.
— Уже. Для меня пришло время двинуться дальше, сделать что-то ещё.
Брик хмурится на это, неизменная складка между его глаз становится глубже. Брик был злым, тем, кто смотрел романтические комедии тогда, когда никто другой не смотрел, кто всегда шутил, рассказывая шутки через минуту после того, как кричал. Он был последним выжившим членом моего подразделения и в процессе потерял ногу. Я не думал о нем так много, как должен, не так много, как о Льюисе и Джессике. Но он был еще одним человеком, которому я должен.
— Прости, что не поддерживал связь, — говорит он, хотя я в равной степени виноват в этом. — После того, как в новостях увидел, что натворил Смит, я должен был связаться с тобой. Я хотел. Наверное, я просто... занервничал. Я в курсе, что для тебя все это было довольно тяжело.