Дружка (одноклассница)

Дина готовила ужин, пока муж сидел, уставившись в телевизор. Смотрел, не видя, но картинка и тихо журчащий звук умиротворяли. Спокойствие ощущалось нереальным, казалось, вот-вот случится еще что-то. Оно не заставило себя ждать.

Внезапный звонок из больницы, матери стало хуже, хочет их видеть.

Конечно же, они сорвались тут же.

Оказалось, за это время, к ней приходил отец. О чем-то говорили при закрытых дверях, потом Георгий Гамов ушел. А у нее началась истерика. Успокоительное вкололи, поставили капельницы. Сейчас относительно нормально. Хочет поговорить.

Первым к матери зашел взволнованный Арсен.

— Мама, как ты?

— Хорошо, — сухо ответила она и отвернулась.

— Ты в чем-нибудь нуждаешься? Может, отвезем тебя в Москву?

— Нет.

Арсену показалось, что она разговаривает с ним, однако мысли ее далеко. Выглядела женщина неважно, и все-таки прямая спина и надменное выражение остались при ней. Видеть ее такой было больно, но он устал от всего. Чувства как-то притупились, для сына стало откровением, что мать она даже не хочет с ним разговаривать.

Неожиданно она сказала:

— Сегодня приходил твой отец.

Арсен кивнул, ему это было известно. Мать вдруг повернулась к нему всем корпусом и уставилась пронзительным взглядом, потом ее губы искривились, обвиняя:

— Ты знаешь. Ты все знаешь, и ты его оправдываешь.

— Не вмешивай меня в ваши дела, мама.

Но она будто не слышала:

— Ты оправдываешь его, потому что сам такой же!

— Мама, он мой отец! — попытался возразить Арсен.

Но она не желала слушать, странный огонь горел в глазах женщины.

— Можешь идти. Пусть зайдет твоя жена.

Этого он теперь не мог. Пренебрежительного отношения. Но мать была больна, не в себе. Он молча встал и вышел, отправив к ней Дину.

— А, пришла, — процедила старуха, смерив невестку презрительным взглядом.

Дина ничего не сказала, просто присела на стул рядом с постелью больной.

— Скажи мне, как ты терпишь, что твой муж сохнет по другой женщине? — слова были жестокие и неожиданные.

— Он мой муж, — спустя короткое время ответила Дина.

Старуха покивала головой:

— Я всегда презирала тебя за это. За то, что ты знала и терпела. Терпела эту грязь, — лицо старухи скривилось от отвращения. — Я так не могла! Когда узнала, что Георгий путался с другой, я выгнала его из своей постели. Навсегда! Несмотря на то, что я его любила! Потому что это грязь! А ты, терпишь, сидишь рядом с ним как жалкая мышь.

Дина на секунду зажмурилась, а потом открыла глаза и ответила:

— Я сижу рядом со своим мужем как мышь, потому что люблю его. И я всегда буду стараться помочь ему. Потому что он мой муж, и я люблю его Вы говорите грязь… Надо было развестись. Зачем было мучить себя и его?

— Молчи! Как ты смеешь такое говорить? Чтобы мое имя трепали все, кому не лень? Это позор! — старуха сжала похудевшую руку в кулак.

Дина многое могла бы сказать, но сказала только одно:

— Вы знаете, любовь не бывает грязной. Любовь или есть, или ее нет. И любить человека не грязь. Грязь — это то, что вы со своим мужем и сыном сделали. Вы исковеркали им обоим жизнь.

— Ничего, у моего мужа есть, кому его утешить. И у твоего мужа тоже найдется, — ядовито заметила старая женщина.

— Найдется, у него есть я, — в тон ей ответила невестка.

Дина поняла, что яд предназначался для нее, но свекрови не удалось ее уязвить. Пусть муж и не любил ее, в его честности Дина никогда не сомневалась. Он мог быть каким угодно, мог все это время любить другую, но спал он каждую ночь в ее постели.

— Уходи, — проговорила старуха.

— С вами все будет в порядке? — спросила Дина.

Та резко проговорила:

— Уходи, я устала, — отвернулась и махнула рукой.

— Хорошо. Я приду завтра.

Дина покинула палату не сразу. Минуту еще вглядывалась, потом вышла. Ей почему-то показалось, что старуха опять что-то нехорошее задумала. Это чувство не оставляло женщину всю дорогу домой. И потом тоже, нет-нет да и сожмется сердце от непонятного беспокойства.

Глава 23

Денис разбудил Наташу рано. Сам вообще подскочил чуть свет, будто зуд какой-то не давал покоя. Жаль было поднимать ее, но ему хотелось скорее. Глупость, конечно, понимал, что ведет себя как мальчишка.

А ей было тепло и приятно. Что он рядом, что не сердится больше, заботится… Так хорошо почувствовать себя слабой, любимой. Наверное, оттого что устала доказывать себе и всему миру, какая она сильная и несгибаемая, хватило на бабий век в горящие избы входить и коней на скаку останавливать.

И теперь она будет замужем. За мужем замужем…

Пока Наташа перекатывала на языке эту фразу как карамельку, пришел Денис, принес поесть, кофе. И новость, что дорогу завалило. Но они все равно выедут в ближайший час.

Сначала она даже обрадовалась, что завалило. Ей было неудобно возвращаться к Жоре после вчерашнего, они ж там прямо мексиканский сериал какой-то устроили. Но, видя, что Денис серьезно настроен ехать немедленно, не стала возражать. Если уж она теперь будет за ним замужем, надо научиться терпеливо принимать его решения.

Правда, когда он сообщил самые последние новости от Жоры с Ингой, у нее слегка отвисла челюсть. Это же надо, как подруга подсуетилась… Подняла все связи тут и в Ставрополе, и будет у нее сегодня и ЗАГС и венчание…???

Как-то в голове не укладывалось. Робко спросила:

— Денис, а к чему такая спешка?

Тот нахмурился, прошелся из угла в угол, поморщился и нехотя буркнул:

— Чтоб ты опять не передумала и не сбежала.

Наташе стало смешно, обычно так мужиков к алтарю тащат. Но она не стала смеяться, только легко вздохнула и сказала:

— Как скажешь.

Он немедленно подсел рядом на постель и, запустив пятерню в волосы, начал оправдываться:

— Ну… Я понимаю, свадьба для женщины, это… это… Уффф… прости. И платье белое… О! Мы купим платье, самое красивое! Сегодня же все и купим!

Наташе опять стало смешно, глядя в его сияющие глаза, она сказала просто:

— Нет, белое платье на свадьбу у меня уже было, теперь я хочу черное. Надеюсь, оно мне больше счастья принесет. Да и какое имеет значение платье, самое главное — человек рядом.

После этих слов Денис несколько секунд застыл, затаив дыхание, а потом обнял ее крепко и прошептал куда-то в макушку:

— Господи, как я счастлив, что ты это поняла.

А у нее опять глаза на мокром месте. И хорошо так… и улыбка до ушей.

Сразу после завтрака выехали. Трассу немного раскатали с ночи, но все равно гололед местами, по обочинам сугробы, покрытые ледяной коркой. Но если не гнать, ехать аккуратно, они к 10.00 поспеют. Перед въездом в город, Денис позвонил Жоре, предупредить заранее, что они будут минут через двадцать.

Чем ближе подъезжали, тем больше Наташе становилось не по себе. Она ни слова не сказала, но по тому, как притихла, глядя в окно, Денис все понял. Откровенно говоря, ему и самому уже стало казаться, что он порет горячку.

Вот так скомкать все в один день? Зачем? У них же не будет нормальной свадьбы, не будет всех этих бесполезных и памятных мелочей, которые так важны для каждой невесты. Сомнения заставляли мужчину морщиться, а теперь уже и отступать поздно.

Однако он отогнал эти мысли. Механизм запущен.

В город въехали и шли в колонне, а впереди за несколько машин фура. Не сказать, чтобы слишком медленно, обычная скорость около 60 км/ч. В другое время Денис обошел бы всех и рванул вперед, но не теперь. Отчего-то ему становилось все тревожнее, и за дорогой следил особенно внимательно.

Потому, наверное, он и успел зафиксировать этот момент.

Страшный, нелепый. Какой-то нереальный.

Им был зеленый, фура как раз проходила пешеходный переход на перекрестке. И в это время кто-то внезапно бросился под колеса. Водитель среагировал сразу, ударил по тормозам. Визг, грохот. Фура развернулась, ее понесло, разворачивая на ходу, а вся колонна из десяти машин за ней.