Страница 5 из 10
Родителям она ничего о своих планах на тот день не сообщила. Сашины подруги уверены, что она ехала забрать ребенка. Они считают, что девушка никогда не оставила бы его с бывшим мужем без предупреждения. На работу не вышла, телефон недоступен. В машине, припаркованной недалеко от дома бывшего супруга, нашли ее пальто и обувь. Машина была закрыта на центральный замок.
До сих пор сведений о судьбе Александры нет.
Четвертая жертва.
29-летняя Надежда Гуркова пропала 6 октября. В этот день, в 20.45 девушка закончила работать в магазине „Купюра“, на улицу, а домой так и не приехала. Ее нашли через две недели. Недалеко от лесной опушки, с леской на шее, прикрытую яркими осенними листьями.
Пятая жертва.
22-х летняя Дианова Дарья вышла из дома в 8 вечера неделю назад, 11 декабря. Она собиралась на вечеринку к подруге. Последний звонок от нее был в 8.20 по местному времени. Она сообщила, что скоро будет, и спросила, не надо ли купить шампанского по дороге, в угловом магазине. Когда через час подруга спохватилась, что Дарьи все нет, и начала ей звонить, телефон уже не отвечал.
Никаких сведений о девушке пока нет.»
Прочитав все это, некоторое время мы с Тамарой молчали. После тяжелой паузы подруга чуть слышно сказал:
– Саша – та, что за ребенком к мужу поехала – дочка моей знакомой с рынка. Она к себе внучку взяла, и до сих пор верит, что Сашка найдется…
– Ладно. – я постаралась отогнать грустные мысли. – Ты перепиши даты, и постарайся вспомнить, что ты делала в эти дни. Я завтра днем иду к следователю, так что к утру должна быть полная ясность.
– Да, сама не вспомню, так поспрашиваю девочек на базаре. – согласно кивнула Тамара. – Позвони около полудня.
Я поднялась с дивана. Голова слегка кружилась, видимо, удар топором не прошел бесследно.
– Тебе плохо? – забеспокоилась Тамара. – Куда ты пойдешь ночью, такая? Может, заночуешь у меня? Тебя все равно дома никто не ждет.
Я на минуту задумалась, но все же решила поехать домой. Тамара до самого утра не угомонится – будет что-то говорить, предлагать, придумывать. А я чувствую, как начинает ныть висок, и мне нужна тишина и покой.
С трудом отбившись от встревоженной подруги, я вышла на улицу и на минуту зажмурилась от нахлынувшего чувства: все это уже было! Темная улица, слабо виднеющаяся вдали остановка автобуса… Под дороге я думала о том, что моя жизнь окончена. Это ж надо, еще совсем недавно я считала, что самая большая моя беда – недостаток денег на подарки маме и подругам! Как я хотела бы просто отмотать время назад… Я сама предложила бы Володьке развод. Раз он меня разлюбил, не стала бы удерживать. Наверное, я даже отдала бы ему квартиру… Неужели он так плохо узнал меня за 20 лет брака, что считал, что меня проще убить, чем договориться? На слегка подгибающихся ногах я подошла к остановке и замерла: с рекламного щита на меня смотрела пропавшая Дарья Дианова.
– Тебя так и не нашли, девочка. – я слегка вздрогнула, услышав звук своего голоса. – Никто и не ищет. Посадили невиновного и довольны.
Внезапно голова начала раскалываться, словно по ней снова нанесли удар. С трудом удерживая сознание, я смотрела на фото с плаката, и мне показалось, что оно слегка изменилось. Пропала легкая улыбка, сузились глаза. А в ушах словно раздался тихий девичий голос:
– Пусть меня найдут… Я в лесу… Мне страшно тут…
– В лесу? Но в каком? – эти вопросы я не произносила, но меня услышали.
– В еловом… Тут вековые ели… И темнота.
Глава 5
Этой ночью я не могла уснуть. Если днем я переживала только за придурка Володьку и за сына, то теперь мучила мысль – не сошла ли я с ума? Возможно, сотрясение мозга вкупе с шоком так повлияло на психику, и теперь начались галлюцинации? Сначала со мной говорил портрет пропавшей девушки, потом начнут беседовать чайник и сковородка…
Я вставала с постели, начинала метаться по квартире, задавала идиотские вопросы фотографиям мужа и сына… К счастью, они мне не отвечали, иначе я немедленно вызвала бы психбригаду.
К утру я немного пришла в себя. Страх безумия отступил, не выдержав напора других страхов. Мне надо придумать алиби хотя бы на пару случаев исчезновения девушек. А вдруг ничего не выйдет, вдруг Тамара все эти дни работала у прилавка? Мне надо продать машину и нанять адвоката… но машина в ремонте, вдруг там серьезная поломка, и ее никто не купит? Вдруг Володю осудят как маньяка-душителя, и на нашем сыне на всю жизнь будет клеймо? И зачем я, дура, рассказала следователю правду???
На мгновение в мою разламывающуюся от тревоги голову пришло, что я, вообще-то, должна переживать из-за крушения своей семейной жизни. Оказывается, за годы брака я осточертела мужу настолько, что он хотел не просто бросить меня, но вообще стереть меня с лица земли! Я должна хоть немного об этом подумать… но не могу!
С трудом дождавшись полудня, я позвонила Тамаре. Она долго не брала трубку, наконец, я услышала ее усталый голос:
– Лизок, извини, покупатели к концу года просто с ума посходили. Просто сметают все с прилавков.
– Ты вспомнила?
– Работала я в те дни. – вздохнула подруга. – По крайней мере, осенью и летом точно, а вот про январь и февраль вообще вспомнить не удалось. Никому. Но это были понедельник и пятница, так что наверняка я была на рынке. Ты пока следователю скажи, так сразу не ничего не припомнишь. Потом еще подумаем.
Я согласно кивнула, словно Тамара могла меня увидеть, и отключилась.
К следователю меня пустили не сразу. В коридоре перед его дверью, на единственном стуле, сидел симпатичный худощавый мужчина лет 30, в очках с толстыми стеклами и тонкой металлической оправой. Его глаза смотрели словно внутрь себя. Меня он увидел, даже заглянул в глаза, но тут же снова погрузился в свои мысли.
Я молча встала рядом, прислонившись к стене. Через некоторое время мужчина вдруг снова опомнился и встал, оказавшись на голову выше меня.
– Вы садитесь. – смущенно предложил он. – Я просто не в себе, обычно я при женщинах не сижу.
– Вы тоже на допрос? – вяло поинтересовалась я. Не то что мне был интересен его ответ, но хотелось любой ценой отвлечься от собственных мрачных мыслей.
– Да, бывшая жена пропала. – живо откликнулся тот. Похоже, ему тоже нестерпимо хотелось хоть с кем-то поговорить. – У меня дочка двухлетняя осталась. Она плачет до сих пор, маму по ночам зовет. Теща хочет забрать девочку, но она в таком стрессе до сих пор, тоже рыдает все время… Как я ей ребенка отдам?
Я сочувственно покивала, пытаясь вспомнить, о ком говорит мужчина. Среди пяти пропавших была женщина с ребенком?
– Я все надеюсь, что Сашка просто сбежала. – продолжал между тем мужчина. – От своей матушки. Та такая властная, вертела дочкой, как пластиковой куклой. Она же нас в свое время развела. Мне Сашку жалко было безумно, и дочку я любил, но… Невозможно в своем доме жить, как в казарме!
Саша, которая поехала к бывшему мужу за дочкой, и пропала, а ее машина стояла возле дома! Дочка тамаркиной знакомой с рынка! Теперь я вспомнила, о ком шла речь. И неожиданно для себя спросила:
– А фотография жены у вас есть?
– С собой? – растерялся мужчина. – Нет. Дочкина есть.
– Клементьева, заходите! – раздался властный голос из кабинета. И я быстро вошла в приоткрывшуюся дверь.
Следователя Виктора Сергеевича Поливанова я видела третий раз. В первый раз, в больнице, он показался мне на редкость добрым и внимательным. Я ожидала, что мой рассказ о том, как муж бил меня в лесу молотком, встретят с недоверием, но тогда он поверил мне сразу.
Второй раз мы встречались вчера. Он дал мне разрешение на свидание с Володей и, отводя глаза, сообщил, что мой муж подозревается в пяти похищениях и убийствах, и велел приходить сегодня для более обстоятельного разговора. На этот раз он показался мне особенно усталым, словно не спал трое суток. И он снова избегал моего взгляда.
– Ну что, Лизавета Петровна, давайте сегодня поговорим предметно. Нам надо выяснить очень важный вопрос: где ваш муж может прятать свои жертвы? Тех девушек, которые до сих пор не найдены?