Механическое Диво

В девять лет будущий Старший Инквизитор из Инициации вынес боевые заклинания – магия разрушения, фаерболлы, молнии и прочие дела. В десять лет – Алхимию. В одиннадцать – невидимость и заклинание Светоча. После этого никакая Тьма снаружи не могла смутить его внутренний свет (Вот после этой фразы Артура я офигел. Надо же! Как вычурно обозвал банальное заклинание лампочки!). В двенадцать лет он вынес заклинание хождения по воде и водное дыхание. В тринадцать – Каменную кожу. В четырнадцать – усиление ловкости, усиление акробатики и заморозку, ну а в пятнадцать – плюс к Силе и парализующее касание.

Потом, когда ему исполнилось шестнадцать, он просто не смог войти в Инициацию, хотя местные говорили, что всё он мог, но не возжелал, чтобы не возгордиться – Слава о нем и так уже ходила по всей Святой Византии. (Мда… Дай угадаю – пофиксили админы ту дырку в игре, чтобы другим не повадно было, поэтому и мрут теперь, как мухи, все, кто больше одного раза войти в Инициацию пробует. Ну а Старший Инквизитор сейчас тупо, самый сильный маг на весь игровой мир! Блин, он по-любому вынес также менталиста, а может даже и что-то еще… При таком раскладе он мог не все сказать своим землякам – что ему мешало соврать? Благость и Вера в Спасителя? Ой, не надо ля-ля…)

Не счесть, сколько Старший Инквизитор определил и сжег уже одержимых (Хм… Значит, не игрок… Тогда бы набрал свои 2000 баллов еще на первых годах жизни и был таков. Хотя… Может я, как обычно, что-нибудь не знаю? Не буду спешить с выводами…). Не счесть, сколько своими заклинаниями уничтожил вражеской техники на поле брани. Все важные военные успехи начала войны произошли в Великой Византии благодаря его участию и содействию.

Последние годы, увы, Старший Инквизитор совсем отдалился от военных дел, посвящая все свободное время делам церкви и религиозным измышлениям. Большую часть своего свободного времени он также проводит в родных местах, или в разъездах по церковным приходам, редко посещая фронт.

Примером своей жизни Старший Инквизитор показывает, каким должно быть Истинное Дитя Спасителя. Все мы должны гордиться тем фактом, что живем с ним в одно время…

Рассказ Артура подкинул моему мозгу пищи для размышлений. Мда… Старший Инквизитор… Кто ты? Какие у тебя цели в этом мире? Что-то подсказывало мне, что, если я эти цели пойму, пойму и многое происходящее вокруг меня, что пока мне кажется мутной дичью…

Мы с моим собеседником, кстати, уже вышли из столовки и отправились к госпиталю. Артур по доброте душевной вызвался меня проводить, заодно и поведать, так сказать, эту самую очешуительную историю о жизни моего земляка по дороге.

Когда до госпиталя оставалось с пару десятков шагов, я, погруженный в рассказ Артура и собственные мысли, глянул на кромку леса, возле которого стояла наша палатка с гордым изображением красного креста на флаге.

Над кромкой леса парили летающие тарелки. Мля… Я подвис. НЛО или мои глюки? Я же это!.. Не бухаю давно – откуда эти приколы?!

Невразумительно замычав, я дернул уже замолкшего моего собеседника за рукав, указывая на кромку леса.

Артур поднял глаза вверх и завизжал так, что у меня заложило уши:

– А-а-а-а-а-а-а-а!

На истеричный крик паренька, кажется, обратили внимание стоявшие в отдалении солдаты. Кто-то также закричал. За моей спиной в лагере, как будто, началась суета. Вслед за криками людей завизжала сирена над тренировочным лагерем. Артур, судорожно вцепившись в меня, заорал:

– Это авиация Ктулхиата! Авианалет! Тревога! Прячься!

Глава 14. И вновь продолжается бой…

Артура колотило мелкой дрожью. Парень от страха, похоже, вообще не соображал. Вспомнилось, что он в начале нашего знакомства обмолвился мне, что как раз недалеко от границ с Ктулхиатом жил, и «высокие красивые» храмы в окрестных деревеньках как раз из-за этих авианалетов не строили. Мда… Интересно, сколько раз за свою жизнь он видел эти самые летающие тарелки в небе? Сколько раз убегал от них?

У самого в голове также творилась полная дичь. Схватив под руку Артура, потащил его к лесу, надеясь укрыться там от бомб, листовок, или вишневого киселя – что бы там этот Ктулхиат не начал сбрасывать на головы солдатам Святой Византии.

Артур, кажется, пришел в себя. Встав столбом, он заикаясь начал:

– Не-не-нельзя в лес! Надо уши закапывать… Скорее!

Взгляд Артура отдавал сумасшествием. Твою ж ять! Какие уши закапывать! Парень, ты что, шизанулся на почве страха?!

Пока я ошарашено пялился на Артура, он успел перехватит инициативу. Схватив меня за рукав, паренек потащил меня в госпиталь. Я послушно бежал за ним.

Как только мы оказались в нашей палатке, Артур лихорадочно начал бегать по госпиталю, рыскать в поисках чего-то. Я про себя понадеялся, что это не лопата… Фиг знает… Отрежет нафиг уши и закопает…

Когда паренек, радостно вскрикнув, стал накручивать на свой явно подтекающий от кукушки жбан очередное одеяло, в мою голову пришла смутная догадка.

Уши… Уши, твою ж ять! Кажется, я успел сообразить вовремя. Воздух уже начинал странно вибрировать. Оглядевшись по сторонам, я увидел жестяной таз с питьевой водой, который мы оставили в углу палатки. Без липших раздумий я активировал водное дыхание и занырнул черепушкой в воду.

Водное дыхание… Дурацкое заклинание, которое, запрыгнув мне в Инициации в сумку следом за заклинанием Лекаря, чуть не стоило там жизни. Кто бы мог подумать, что эта дурацкая мелочь спасет мою шкуру? А тут гляди ж ты…

Дышать в воде, оказалось, кстати, завораживающе дивно. Сразу же в башке включился тридцатисекундный таймер этого самого «малого дыханья под водой». 29…, 28…, 27… Жабры? Руки сами коснулись шеи. Кажется, у меня прорезались жабры! Я – Ихтиандр, вашу ж за ногу! Надеюсь, они исчезнут, когда кончится действие заклинания… Или все-таки нет?..

Мысли в панике скакали в голове, но ТОТ САМЫЙ момент я, вроде, даже в воде ощутил. Пространство вокруг меня, как будто, вздрогнуло, разжавшись и сжавшись. Вдоль позвоночника пробежала волна мурашек. Что это за дичь? Как Ктулхиат это делает?! Надеюсь, Артур там в порядке…

На моем внутреннем таймере действия заклинания было уже 4…, 3…, когда моего плеча коснулась чья-то рука. Надеясь, что все уже обошлось, вынырнул башкой из таза.

Артур – это оказался он – бледный, с огромными от ужаса немигающими глазами, укутанный в ворох одеял был чем-то похож на загадочное привидение, которое должно бродить по готичному замку в поисках своих убийц.

Мои руки невольно коснулись моей шеи – жабры к моему огромному облегчению разглаживались, превращаясь в обычный участок кожи. Сам я, кстати, мокрый и перепуганный то ли налетом, то ли этими дурацкими жабрами – также явно представлял собой то еще зрелище, но Артура сейчас не проняло бы ничего. Взгляд его был устремлен куда-то вдаль. Паренек задумчиво изрек:

– Ты молодец, Томас, догадался уши закопать. У нас в деревеньке это первым делом делали, как только тарелки в небе видели. Я с детства на всякий случай в двух шапках сплю…

– Это… – запыхавшись, перебил я Артура, – А второй раз «закапывать уши» не надо будет?

Паренек мой вопрос, к счастью, понял правильно:

– Нет. Не надо. Всегда одна волна идет, – со знанием дела ответил он. – Авиация Ктулхиата всегда, когда начинает атаку, выстраивается над местом в небе ровной загогулиной. Чем больше тарелок, тем сложнее загогулина ну и мощнее атака. Затем следует волна. Всегда одна, ну а потом эти тарелки разлетаются по месту и ведут обстрел. Сейчас в лагере наверняка бой идет…

Я как будто только сейчас прислушался к звукам на улице. Действительно, стрельба. Ну а раз такое дело, надо валить. Схватив за руку паренька, потащил его из палатки:

– Нет, нет, я не хочу туда идти драться! – в панике чуть не плача затараторил Артур.

– Ты дурной, что ли? – перебил я его, – Какое драться? Валим в лес! Вдруг и наш госпиталь обстреляют!