Страница 34 из 89
— Чего? — не понял Лысый.
— Э?вальдом меня звать. Блюм Э?вальд!
Сергея клинило, — Это кличка такая, что ли?
Мужчина рассмеялся. — Отец с матерью нарекли. По?ляк я, — делая ударение на первом слоге, пояснил гость.
Друзья по очереди представились. Подошла официантка.
— Мальчики, что будем заказывать? — нагловатым голосом пропела она.
Спектакль начался. Молодые люди дружно заказали винегрет, двести грамм и мясную нарезку. Поляк долго перечислял, что он хочет съесть, а что — выпить. В итоге у него выходило раза в два больше, чем у будущих офицеров.
— Ну и горазд он пожрать! — восхищённо шепнул Герман Сергею, — и денег у него немерено!
— Масть пошла! — радостно потирая руки, обрадовался Лысый.
Шифер восхищённо смотрел снизу вверх на атлета, ковыряя в зубах миниатюрным ферзём.
— Шахматист? — добродушно спросил Блюм.
— Да.
— Не да, а кандидат в мастера спорта по шахматам! — вклинился режиссёр. Шифер скромно улыбнулся, растянув тонкую ниточку губ.
— Может, блиц пока Верочка нам всё приготовит.
— Толик, давай, обуй дядю в три хода! — распорядился Сергей Фисенко.
— Как знать, друзья, хотя я и любитель, но коня с ладьёй не спутаю… А может, что на кон бросим?
— Куда бросим? — заволновался Шифер.
— Имею ввиду — бутылочку коньяка разыграем, — пояснил Блюм.
Шифер сглотнул слюну и дважды кивнул головой. Вскоре он уже расставлял фигуры. Блюм протёр очки клетчатым платком и сделал классический выпад e2-e4.
— Дуэлянты и Сергей, в качестве арбитра, склонились над ларцом. Герман заскучал. Шахматы он не любил, равно как и карты, поэтому начал вертеть головой по сторонам.
— Шах, гроссмейстер! — пробасил Эвальд. Компания замерла. Шифер в возбуждении запустил свою руку в соломенную ботву.
— Всё, студент, сдавайся!
— Думай, Шифер, думай! — завыл Лысый.
— Мужики, а что тут думать? — спокойно продолжил Блюм, — гроссмейстер идёт сюда, — Эвальд вытащил ногтями фигуру ладьи, затем воткнул её в другую дырку, — а дальше мат!
— Гера, чем проигрыш будем оплачивать? У меня денег нет, — горячо зашептал Сергей в ухо напарнику.
— Да и у меня — только на грибной паштет… может, у Верки стрельнем?
Вскоре пришла официантка с заказом.
— Верочка, — игриво начал Блюм, — принеси нам ещё бутылочку коньяка и запиши её на счёт этих прекрасных молодых людей.
Официантка вскинула бровь. Герман невнятно пожал плечами и скатил глаза на подавленного Шифера. Разливая удручённым соседям коньяк, поляк, не переставая балагурить, провозгласил тост: «За студенческое братство!»
— Мы уже военные инженеры, — буркнул Лысый.
— И я — инженер… инженер человеческих душ, — делая большой глоток, добродушно откликнулся новый чемпион. — А не далее, как на прошлой неделе числился студентом.
— Каким ещё студентом, дядя? — парировал расстроенный Герман.
— Студентом Института советской кооперативной торговли. Вчера обмывали молодого инженера-экономиста, а до этого я уже был кандидатом медицинских наук с полусотней патентов и букетом восторженных отзывов от благодарных пациентов, — мягко, но с достоинством ответил Блюм.
— Эвальд, а вы по какой части доктором числитесь? — спросил недоверчивый Герман.
— Пластическая хирургия.
— А вы нашему гроссмейстеру можете корневой отросток на лоб пересадить.
— Зачем же так грубо?
— А что бы все видели, с кем за шахматной доской сидят.
Шифер доверчиво смотрел на хирурга, будто от предстоящей операции зависела его судьба.
— Не приживётся! — решительно сказал Блюм. — Это я вам ответственно, как практикующий хирург говорю.
— Однако науке известны факты, когда приживался!
— Бросьте ваши глупости, ребята, — отмахнулся хмелеющий Эвальд. — Вот когда вчера мы с ректором обмывали мой диплом…
— Погоди-погоди! — спасая сценарий, затараторил очнувшийся режиссёр. — А почему тогда у отдельных «индивиду?ев» этот самый орган преспокойно растёт на затылке?!
— Увольте! Я такого анекдота не слышал… Расскажите, а я посмеюсь.
— Это не анекдот, а реальная жизнь, Сергей верно говорит. Мы статью об этом читали, — начал входить в свою роль Герман.
— Не верьте всему, что пишут в «Правде»! — с менторскими нотками в голосе ответил оппонент.
— Да мы серьёзно! — с искренностью гайдаровских Чука и Гека, — воскликнули мошенники.
— И я где-то читал, — проблеял Шифер, пытаясь найти своё место в непростой сюжетной линии.
— Ну, да, — в журнале «Шахматы и шашки», — язвительно пресёк активность бестолкового актёра Плешка. — Я же об этом узнал из одного очень известного медицинского издания, — выруливал в тему главный герой.
— Там всё есть: и диагноз, и «амнамнез»…
— Браво, Сергей… Как по батюшке?
— Николаевич.
— Так вот, Сергей Николаевич, при наличии «амнамнеза» даже «Дон Кихот» становится научной книгой. И то верно, что по уровню цитирования произведение Сервантеса все научные издания переплюнет.
— При чём тут Сервантес?! — кипятился Лысый.
— О чём речь, товарищи офицеры! — зычно пальнуло за спинами входящих в роль актёров. Герман вскочил. Ещё раньше строевую стойку принял Шифер. Обернувшись, Герман уткнулся носом в россыпь значков и орденских планок на груди подполковника Коржова.
— Здравия желаю, товарищ подполковник! — очередью в пропахший табаком китель «выстрелил» лейтенант.
— Так о чём шумим?
— О достижениях советского здравоохранения! — отрапортовал Герман.
— Не понял. О чём тут спорить? Минздрав на высоте!
— Я Вам всё объясню, — откашливаясь, вмешался Эвальд. — Эти студенты уверяют, будто у одного мужика на затылке пенис вырос.
— У подростка! — уточнил Лысый.
— Не важно! И даже утверждают, что это медицинский факт.
— Брехня! — парировал Коржов, — член во лбу — это танк, а будучи перемещённым на затылок, становится подбитым танком! Га-га-га!
— Вот и я о том!
— Спорим! — разом подпрыгнули Чук и Гек.
— И мараться не буду, я бедных выпускников разорять не намерен, — буркнул Эвальд.
— Нет, спорим! — заводя невод, перешёл в наступление Плешка, — на две бутылки коньяка!
— Да хоть на три! — начал возбуждаться практикующий хирург.
— В таком случае я и пяти не пожалею, — выдвинул встречное предложение Коржов.
— Лысый, ты подполковника не втягивай! Не губи карьеру! — умоляюще забормотал Герман на ухо товарищу.
— Рискуете, товарищ подполковник! Я вам научный факт излагаю! — честно предупредил военного Плешка.
— Ставлю ещё две! — рубанул Блюм, — только чтоб с «амнамнезом»!
— Толик — мухой в общагу! Не забудь, страница — у меня в таблицах Брадиса.
— Всё, понял, я пошёл! — откликнулся Шифер, почувствовав себя в деле.
Вера приняла новый заказ и быстро обслужила «литерный» стол. Спорщики, забыв о пари, приступили к трапезе. Когда голод отпустил, за столом вспыхнули и разгорелись обычные для застолья разговоры на самые отвлечённые темы.
— …вот я и толкую, что в Греции «чёрные» полковники надолго…
— …и правильно решили Байкало-Амурскую ветку тянуть. Неровен час, Китай через границу попрёт. Их, желторылых, на длинном поводке держать надо…
— …о чём вы говорите? Наши фильмов снимать не умеют. Вы «Генералы песчаных карьеров» видели, я обрыдался пока смотрел…
— …когда под Ханоем нашу батарею накрыло «Шрайком», я полдня штаны отстирывал…
— …вы, товарищ подполковник, сначала заработайте три звезды Героя, а уж потом обзывайте Сахарова подкаблучником…
— …поцелуй, молодой человек, это всего лишь звонок с просьбой отворить дверь в парадное…
— …Владимир Ильич всю жизнь волочился за Арманд, а Крупская лишь состояла на должности его жены…
— Кто там про товарища Ленина? — эхом откликается офицер ПВО.
— Я, товарищ полковник… Студентам ликбез по научному Коммунизму провожу, — откликнулся Блюм.
И опять, с темы на тему, сдабривая городским фольклором и плоскими солдатскими шутками, полоскала текущий момент хмелеющая компания. Коржов уже норовил уронить голову соседу в тарелку. Лысый не без труда усадил старшего офицера между собой и Германом.