Госпожа ворон

И, поскользнувшись на огромной масляной луже, полетел вниз.

Прямо на подставленный к подножью лестницы обломок старой тюремной решетки штырями вверх.

Гистасп успел это заметить, прежде чем окончательно смешалось в глазах мельтешение темно-серного камня длинного лестничного спуска.

Гистасп чувствовал, как мокрая штанина липнет к бедру, но не мог пошевелиться. Он с трудом разлепил глаза, приходя в себя после падения, попытался приподняться и оглядеться, но дикая боль в ноге пронзила до сердцевины позвонков, и Гистасп отбросил попытки. Надо хотя бы позвать на помощь, подумал он, но в глазах вновь стремительно темнело.

Яды Шиады, а ведь только вчера пришло сообщение, чтобы тану Яввуз встретила доверенная группа лиц. Кто именно, танша не написала, но Гистасп сразу решил для себя, что возглавит отряд. А тут так подставился, дурень…

Сквозь бессознательность Гистасп почувствовал, как кто-то легонько тронул сапогом его голову, проверяя, жив ли. Странно, что еще жив.

— Экая случайность, — заметил чей-то голос.

Гистасп почуял спиной опытного бойца легкое дрожание каменных плит под шагами незнакомца, и, судя по весу, явно мужчины. Хм, можно подумать, он хоть когда-то подозревал в этих посягательствах женщин.

Стемнело снова.

Гистасп не знал, сколько прошло времени, но совсем скоро услышал над собой душераздирающий крик. Прямо… как в древних… сказаниях…

Иттая, воодушевленная шансом, кратким, но таким необходимым, снова в полную силу тренироваться с Гистаспом — ведь сколь бы хорош ни был Шухран, он не мог заменить драгоценного генерала по очевидным причинам — сразу после тренировки пошла к себе.

Измаялась, извелась. Надо было придумать хоть какой-нибудь повод как можно дольше оставаться с ним наедине. Какую-то важную тему, в которой без помощи Гистаспа ей не обойтись. Он ведь еще не знает, но, когда Бану вернется, они поженятся. Если, конечно, быстро спохватилась девушка, она сможет достучаться до этого ледяного, белоснежного демона.

Жаль, что их не связывает ничего, кроме воинской необходимости, погрустнела девушка. Гистасп редко говорил, но его речь обладала для Иттаи магическим эффектом. Надо… надо попросить его что-нибудь рассказать. Такое, из воинской жизни. Или попросить его обучать ее не только искусству меча, но и искусству командования. А что? Махран, значит, может командовать разведкой, а ей что, нельзя возглавить и какую-нибудь сотню? Тут Шухран, отличный боец, военный наставник и телохранитель, ей не помощник. Тут нужен маститый генерал, с огромным боевым опытом и из числа близких сестре-госпоже, чтобы знал, как она мыслит.

Точно.

Воодушевленная этой идеей, Иттая, лучезарная, как никогда, побежала за Гистаспом. Все знали об этой его привычке после тренировок танин (он ставил их одну за одной, все три, в один день, как всегда) подниматься на южные укрепления донжона. Найти будет несложно.

Иттая не ошиблась с поиском. На ее крик сбежалась все окрестная стража, включая и дозорных с парапета.

— Кто это поставил сюда? — пнул командир патруля обломок решетки.

Даже, если бы вопрос адресовали ей, Иттая вряд ли бы ответила. Она приподняла тело Гистаспа, положив голову себе на колени, и схватилась длинными пальцами за теплую кровившую рану. За лекарями уже отправились, а пока командир патруля быстро стянул широкий ремень и перетянул генералу артерию.

— Вопрос скорее в том, кто налил сюда это? — ответил командиру один из патрульных, стоя несколькими ступенями выше. Он очень осторожно перепрыгнул две вымазанные ступени и дальше благополучно спустился на землю.

— Какая разница, — гаркнула Иттая. Все эти голоса и разговоры раздражали ее. Какая и впрямь разница, кто это сделал?

Какая, если Гистасп умирал?

— Что стряслось? — Тахбир заторопился в покой генерала, куда Гистаспа донесли на носилках, как только врач повторно перевязал равную рану. — Праматерь, — шепнул ахтанат.

Гистасп был без тени красок в лице. Белый, как снежная сова Каамалов.

Не жилец.

— Дядя, — Русса влетел в покой Гистаспа, уставился расширенными глазами, потом с вопросом посмотрел на Тахбира и замер. Словно не хотел слышать ответ, что шансов нет. Да и захочешь тут, если всю воинскую науку постиг из его, Гистаспа, рук.

— Русса? — Тахбир напомнил, что племянник пришел явно непросто так.

— Да, — оклемался тот. — Беда.

— Еще? — вставил Вал.

Русса кивнул, обводя собравшихся взглядом. Он едва набрал воздуха в грудь, чтобы сообщить весть, как в комнату вбежал Серт и, запыхавшись, тут же выпалил:

— Кортеж под знаменем Яасдур. Они въезжают в ворота.

Иттая подняла напуганное лицо на отца, и тот понял все. Облизнулся, растягивая время, чтобы просто собраться с мыслями. Потом с той же целью провел по губам ладонью — вниз, к подбородку. Яасдуров здесь, на севере, не любил никто. Даже те, кто не знал и не видел их никогда. С легкой ли руки танши, но так повелось.

— Иттая, — обратился ахтанат. — Останься с Гистаспом и лекарями. Русса, давай к Итами, пусть начнет приготовления для приема гостей. Серт, где там твоя отборная сотня? Нужна постоянная охрана всем членам клана и Гистаспу тоже. Как только хоть что-то узнаем, пошлем с Ри и Ниимом весть Ному на верфь и Бирхану в академию, пусть будут готовы к любым военным действиям и созывают людей. Вал, найди Ула и Махрана, вам втроем надо распределить между собой шпионаж и дознание. Что за ерунда происходит здесь? Чего ради приперлись Яасдуры? Что удумали? Кто удумал? Узнайте хоть что-нибудь.

Вал с понимающим видом кивнул.

— И кто-нибудь, — Тахбир быстро обвел глазами остальных, — пришлите вниз Адара, моего сына Ортаха, Ниильтах, Иввани и Сив. Надо встретить врага.

Пурпурные разошлись мгновенно.

На парадной лестнице раманин Яасдур с важным видом сообщила, что прибыла по высочайшему дозволению рамана Кхазара IV, чтобы, как и полагается будущей раману, постичь устройство, силу и обычаи безграничных владений династии. И, раз так, то начать следует именно с воинского мастерства и искусства, о котором никто не знает больше, чем легендарные северяне Матери лагерей.

Вал, подоспевший с остальной охраной, чтобы видеть, за кем придется следить, подумал: танша бы точно нашла, что сказать на такое беспринципное льстивое вранье.

Джайя едва ли знала тех, кого видела. Бойцов охраны Бансабиры она, конечно, помнила, но даже в родном Орсе едва ли обращала внимание на прислугу госпожи непонятно каких земель. Всяких прочих встречавших, которые назвались Яввузами, вообще видела впервые. А насупленный, с пронзительными черными глазами Русса и вовсе напоминал ей Кхассава в самые неприятные минуты их ссор.

Наконец, за головами остальных, появилась сияющая чернявая макушка, и раманин перевела дух. Этого юбочника она запомнила на всю жизнь, в конце концов именно он, Дан Смелый, неоднократно держал ее подальше от поединков Бану и Змея.

Улыбка красавца приободрила Джайю и та, вздернув красивенькое, но немного отекшее от беременности личико, спросила:

— Почему тану Яввуз не встречает меня лично?

— Потому что ее нет в чертоге, — мрачно отозвался Русса, выходя вперед.

— Сестрица в отъезде, — с не менее важным видом заявил Адар.

— Но ведь я прислала весть, что еду с визитом, — не растерялась раманин, выказывая недовольство. — Я предупредила заранее, что мешало сообщить ей? Или она намерено игнорирует мой визит? Смею напомнить, я представляю династию…

— …из-за которой началась Бойня Двенадцати Красок, отнявшая жизнь у большей части нашего клана, — не поскупился Тахбир. — Вы должны понимать, какого рода радушие в наших землях ждет любого Яасдура, урожденного или приобретенного.