Страница 14 из 35
– Так как же быть? Как остановить разорение?
– Да ведь как, – задумался Кедрин. – Надо чтобы кулак у крестьянина землю не отнимал.
– А как? – не унимался Макаров.
– Ну вот, допустим, кулак хочет землю иметь, а у помещиков её вон сколько, порой запущенной, невозделанной. Вот и надо чтобы от помещика земля кулаку перешла.
– За так он не отдаст.
– Так не отдаст, а продать может, к примеру, – Кедрин немного помолчал. – Реформа нужна, – повторил он. А с матросом – дело ясное. Матрос – городской житель, рабочий… От земли уже оторвался. Она для него – понятие смутное, абстрактное. Те рабочие, которые ходят в церковь, у которых условия хорошие хозяева создали: больницы, жильё, школы ― те за своих хозяев стеной. А у которых ни кола ни двора, которые живут в нищете, работают за гроши, да ещё в Бога не веруют! У которых одно утешение ― в кабаке. Вот этих – на что хочешь можно подбить. Пьянство и безнравственность – первейшее оружие борьбы с любым народом, с любой верой. Ну, а этот ещё и матрос. Походил по морю, поглядел на страны заморские. За чужим забором, всегда яблоки вкуснее. А после петербургской слякоти при солнечном свете – любая, извините, халупа хоромами покажется… Да что говорить – вот вы не знаете, должно быть, а только и среди духовенства есть такие, что предлагают в церковь европейскую «культуру» внести.
– Что ты! – изумился Макаров.
– Да-а, – грустно подтвердил Кедрин. – Ну, для начала там —
батюшек одеть в пиджачные пары, скамеечки поставить для прихожан, как в костёлах, ну а кое-кто уже и до таинств добирается…
Макаров не на шутку взволновался, вспыхнул весь:
– Да ить сперва скамеечки, потом сенца – чтоб помягче, а потом и перину в церкву потянут. Бесу палец дай – всю руку отхватит. Начни себе потакать – ни в чём не откажешь, для себя-то. Вначале посчитаешь себя вправе косо посмотреть на соседа, а потом и грабёж оправдаешь. Старики наши сказывали, что как стали у нас иноземцам-то потакать, иноземные порядки заводить, в церкву их пустили, так и пошла в раскол Русь-матушка. Народу сколь загублено было…
– Вот-вот, – с грустной улыбкой сказал Кедрин, – вы человек простой – и то понятие имеете. Потому что здесь не столько ум нужен, книжные знания, сколько мудрость житейская, а она в нашем народе от Бога. Вы вот нынче японца воевали. Война – это страшно, но вы даже себе не представляете, сколь трагичны отношения японцев с христианами. Ещё совсем недавно в Японии христианство было запрещено! В течение трёх веков не прекращались гонения на христиан. Согласно законам, японцев, принимающих христианство, ожидала мучительная смертная казнь. А вышло вот как: когда в Японии появились первые христиане – это были католики. Следствием их деятельности, интриг стали две страшнейшие гражданские войны в Японии. И всё из-за их двойной морали, из-за их принципа «разделяй и властвуй», из-за стремления Запада над миром властвовать. Японцы в ответ поступили просто – всех христиан или прогнали, или казнили, а христианские святыни – кресты, чаши для причастия и прочее вмонтировали в ступени своих храмов, чтобы каждый входящий и выходящий мог их попирать ногами. Только усилиями православных подвижников в 1873 году вышел указ, даровавший безопасность японским христианам. Сколько сил пришлось для этого положить… И вот в 1861 году молодой иеромонах Николай12 впервые ступил на японскую землю. Вы вот и не знаете, а отец Николай там, в Японии всю войну молился о мире между нами.
Макаров подавленно молчал.
– Да-а! – наконец сказал он. – Зря это вы мне рассказали… Как теперь с эти жить-то?
– Да как жили.., – пожал плечами Кедрин. – Теперь у вас есть опыт. У вас ведь есть детки?
– Один пока.
– Вот вы свой опыт на воспитание его и употребите, как мой батюшка, на моё воспитание, простите.
– А как же вы с таким понятием и в семинарию пошли? Батюшкой быть собираетесь, зная про всё это?
Кедрин смущённо улыбнулся.
– Именно, – покачал он головой, – именно поэтому… Хотя, согласен с вами – скорбно всё это. У знакомых моего батюшки, тоже священников, дети не то что в семинарию, а и в церковь не ходят.
– А куды ж? – удивился Макаров.
– Так вот в науку… А больше даже в политику. Ведь вот тот же матрос – не понимает, что ему веру в Царство Божие на небе подменили на «рай» на земле и без Бога. Всё по-научному объяснили, доказали. Даже признаки выявили – ишь, дескать, как наука и техника развиваются – всё во благо человека. Надо только улучшить самого человека с помощью науки. Ведь это тоже вера, но вера ложная, потому что истина на небесах, а на земле правды нет. Никто допрежь не видел, а теперь и не увидит.
Макаров похлопал себя по бокам, отыскивая кисет. Нащупав что-то в кармане галифе, вынул большой старинный медный пятак. Повертев его, он разглядел на реверсе дату: 1760…
2
«Если дела европейских наций будут с 1912 по 1950 г. идти так же, как они шли с 1900 по 1912 г., Россия к середине текущего века будет господствовать над Европой как в политическом, так и в экономическом и финансовом отношениях»
Эдмон Тери, редактор французского журнала Economiste European, январь 1914 г.:
Жаркое, знойное лето грезилось в 1914 году в Западной Сибири. Уже в мае дни стояли горячими, а ночи тёплыми, так что можно ходить в одной рубахе ― если комаров не боишься, задорных сибирских комариков, незаметных при солнце, но поедающих всякого непривычного к ним с наступлением сумерек или в тенистом утреннем ещё влажном лесочке.
– О-ой, – не по-сибирски напевно, с какой-то молитвенной интонацией причитала Устинья ― жена отставного унтера Романа Макарова, – чтой-то бу-у-дет, Ром, а? – Роман по привычке пропускал без ответа начальные реплики женских речей. – Зо-ори смотри-ко на вечер кра-а-асны-ы-ые-е-е. Как кровью окрашенные. Чё ж так, пошто? Беды бы какой не случилось…
Роман, наконец, не выдержал, перестал хлебать постные щи из оставшейся в погребе прошлогодней капусты:
– Да ну, ей-Богу, Устя, вам, бабам, всё, что ни случись на природе ― всё к чему-то, и всё, понимаешь, к худу.
– Так вот, ишь, в девятьсот пятом годе, как тебе вернуться раненому с войны этой проклятущей, на Валааме-острове схимонах старец святой преставился Агапий – красно всё было по небу-то, и когда через три года батюшка Иоанн Кронштадтский отошёл ко Господу, и эт вот… министра-то того убили, три года назад, как от его…Залепина ― что ль?
– Столыпина? – вопросительно подсказал Роман.
– От его, так то ж всё красно бывало от…
Макаров живо вспомнил, как он видел Столыпина в Омске четыре года назад13. Роман Макаров тогда работал в бригаде печников, клали печи в новом доме на Гасфордовской улице.
Проехать мимо, не посетив такой большой город, Столыпин не мог. За время его службы в качестве министра население в Омске увеличилось вдвое и достигло почти 114 тысяч человек. Быстрый рост населения создавал множество проблем, требовал дополнительного серьёзного финансирования.
24 августа в половине одиннадцатого Столыпин прибыл в Омск в сопровождении главноуправляющего земледелием и землеустройством статс-секретаря Кривошеина.
Простой народ на узкий перрон, где и так едва хватило место для оркестра и представителей власти и общественности, не пустили. Но мальчишки и парни помоложе с раннего утра облепили окрестные заборы, столбы, водокачку и технические постройки.
Подошёл поезд, окутанный паром, грянул марш. Сидящий наверху народ комментировал события для тех, кто стоял внизу.
– Кажись, выходят…
– Встречают наши… Кандидов, ишь, шагает, подобрался весь, лапорт подаёт…
– Хлеб с солью подносют.
– Которые, Сень, с хлебом-то? – допытывался у напарника Макаров.
– Да от мещан, видать…
12
Касаткин
13
в 1910 г.