Страница 14 из 28
Сон не шёл ни в какую. Я долго ворочался. В итоге перевернулся на спину и сложил руки на животе. Голова немного кружилась, отчего испещрённый трещинами, разводами и следами копоти потолок плавно покачивался перед глазами. Мысли гудели роем. Всё вспоминался Вереск. Теперь он, казалось, разочарованно журил оттуда, из самых воспоминаний. Мол, упасли, молодцы! И даже не проводили, как подобает. Что за друзья такие? Вместе с ним мелькал и его несмышлёный дружок Дрём. С искрами азарта в ясных глазах, он всё грезил об артефактах, таинственных байках и россказнях старших. Истории сыпались одна за другой и, наконец, приводили к тоннелю. Тому злополучному мёртвому жерлу, пожравшему обе жизни. Что же их так безжалостно сгубило? Кто же был прав?
Я рывком уселся. Игнорируя головокружение и сдавившую виски боль, подгрёб к себе свои вещи. Тощий рюкзак – есть. Автомат – уже за плечами.
- Пират, – в следующие минуты я уже грубо пытался растолкать своего товарища. А тот спал с беспечностью младенца, надув прозрачный пузырь в уголке рта. Пришлось изменить тактику.
- Сержант Корабелов! – раздражённо прорычал в самое ухо собутыльнику, пытаясь имитировать голос Маслины, – подъём, мать твою налево!
Правильные в народе ходят шутки: хочешь разбудить долговца – буди по-военному. Даже мёртвый отреагирует. Пират подскочил на своём месте, чудом не встретившись лбом с моей головой. На автомате сгрёб свои вещи и вытянулся по стойке смирно.
- Токарь, да ты паразит – будить как по тревоге! – в ответ я только усмехнулся. Мой собутыльник с минуту стоял, покачиваясь, не в состоянии сообразить, кто перед ним на самом деле и что происходит.
- А тут и есть тревога. Мысль мне пришла одна. Хочешь наш спор разрешить? – одобрительного кивка ждать долго не пришлось. Товарищу, как и мне самому, в поддатом состоянии было море по колено. Особенно если дело касалось доказательств правоты какой-то из его историй. Довольно потерев руки, я с упоением продолжил, – тогда давай, ноги в руки и сейчас туда. Даже если не выясним, посмотрим на любовные предпочтения науки.
Не знаю, что воодушевило товарища больше. Первый пролет лестницы миновали в два прыжка, на втором – не сговариваясь, пригнулись, пошли крадучись, оглядываясь. Будить нашего скептика мы не стали. Больно хорошее место для сна он выбрал: подойди мы туда – своими действиями разбудили бы всех, кроме Бамбука.
Так в Зоне заведено: чего брат-сталкер не видел, то для него писаная небылица. Как и любой другой бар, пустующий «Янов» был делом почти мифическим. Перед насыщенным днём все хотели выспаться. Так и оставались старые своды зала ожидания пустовать на милость двух-трёх лиц начальствующих, медика, техника да неунывающего торговца. Последний предпочитал пользоваться часами затишья в пользу своего здорового сна. По пустому залу из каморки эхом разносился гулкий, в гробовой тишине казавшийся невероятно громким, храп. Везуха! Петли ворот надрывно скрипнули, когда я приоткрыл их и сквозь узкую щель юркнул на простор улицы вслед за спутником.
Патрулей на горизонте не было. Ещё не примятая сапогами трава бойко колосилась украшенная россыпью холодной ночной росы. Обогнув замершие на путях товарные вагоны, мы вышли на железнодорожные пути. Старые шпалы оказались скользкими, и первые десять метров я только и делал, что вполголоса чертыхался, скользя берцами по прогнившему старому дереву. Надеясь, что дальше будет лучше, я сообразил ступать шире… Кто из них, гениев зодчества, – мне интересно – только додумался располагать шпалы слишком широко для одного шага, но слишком узко для двух?! Поминать строителей нехитрого сооружения недобрыми словами и спотыкаться я не переставал до самого тоннеля. Пират же оказался умней. Он нещадно приминал ботинками траву, изредка посматривая на меня и ехидно посмеиваясь.
Почувствовав на лицах дуновение сырого холодного воздуха, мы остановились и внимательно вслушались. Далеко за Градирней утробно ворчали голодные снорки. Со стороны разрушенной деревни ночной ветер доносил неразборчивое бормотание зомбированных. Но тёмный зев бетонной кишки оставался безмолвным. Будто его давящая мгла поглощала любой звук. А что если Бамбук был прав? Что если засада? Пальцы до дрожи в руках сами сжали крепче ремень автомата. Я ушёл с обзора вбок и вместе с напарником распластался на сырой земле. Палец лежал на спусковом крючке в полной готовности разрушить тишину протяжной очередью. Если там действительно чья-то засада, организовавшие её люди – профессионалы своего дела. С ними нужно осторожно, на упреждение… Пока они не спохватились. А может, я зря паникую? Быть может, это всего лишь аномалия? И нет там никого…
Зародившиеся сомнения разбил гулкий звук шагов в самых недрах бетонной кишки. Кто-то шёл в направлении выхода. Один. Торопился. Неспроста. Ой, неспроста всё это. Неужели заметили и пошли проверять? Я прислонился к бетонной кайме выхода, держа наготове автомат. На моём-то расстоянии не постреляешь – быстрее будет огреть. Зато в считанных шагах от меня, в ложбинке, вольготно устроился Пират в полной готовности стрелять на поражение. Если провалюсь, будет, кому меня прикрыть.
Я пропустил торопливо шагающую тень на выход, а секундой позже обрушил на её затылок тяжёлый удар приклада. Человек впереди меня ойкнул и, не удержав равновесия, повалился на гнилые деревянные шпалы. В темноте ночной Зоны громоздкий мешковатый силуэт показался мне на удивление знакомым. Да ладно! Вот судьба-то свела! Злорадно хохотнув, я с силой ухватил учёного за шкирку, поднял и привалил к стене. Оглушённый тихо охал и только сильнее прижался к холодному бетону, когда яркий луч моего наконец включённого налобника прожектором ударил в глаза.
– Красотка, а чего ты так быстро убежала? Мы даже познакомиться не успели, – ощущение превосходства над другим затмевало мой разум, глушило сознание и ощущения, оставляя только хищный азарт и звериный интерес наблюдения за жертвой. Уже не нужно было одобрение пьяных зрителей. Хватало и Пирата. В голове пронзительно крутилось только одно: закончить начатое. Выпытать, что за дрянь в тоннеле. Унизить, морально отомстить. Загнанный в угол учёный пытался сжаться в комок. Чует, кто здесь главный, чует! И на рожон лезть не пытается. Даже скучно. Слишком покладист!
– На свидание опаздывала? Плохой у тебя кавалер! В такой поздний час оставлять такую милашку в одиночестве по пути домой. С ней же разное приключи… – я не успел договорить. Скулу обжег несильный, но ощутимый удар. Научник рванулся в сторону. Нелепо, наугад, лишь бы выкрутиться. Ох, недооценил я его! Сразу успокоился при виде покорности.
– А ты у нас кусаться умеешь, милочка! – Мне не составило труда подставить подножку, и мой пленник, охнув от неожиданности, вновь повалился на мокрую от росы грязь и гнилые шпалы. Снова в спешке попытался встать, но я придавил его своим весом.
– Ну куда же ты, неприветливый такой? Боишься, мамочка дома позднее обычного застанет? – я не узнал своего смеха. На секунды подавился воздухом, услышав злорадное рычание. И вскоре совсем о нём забыл. Сбоку пустого контейнера-рюкзака учёного абсолютно ненужно болтался самый настоящий «Винторез». Подержанный, но добротно ухоженный. Я не заметил его наличия раньше. Неужели всё это время этот трус... Я оценивающе провёл рукой по корпусу оружия. Хороша машинка. Мечта...
– Руки убери! – последний слог растянулся визгом неожиданности и стыда. Я отвесил учёному смачный шлепок по заднице. Чтоб ерунду не порол.
– Дмитрий, пожалуйста, помогите... – почти безмолвно всхлипнул учёный, оседая подо мной. Думал, что не замечу, не услышу? Значит, неправы были оба. Нет в этом тоннеле ни аномалий, ни засад. А есть ученый и ещё какой-то хрен по имени Дмитрий. Они на пару распространяли заманчивый для сталкеров слух, а сами наверняка проводили какие-то свои эксперименты над людьми. Просто и любые зверства Зоной на раз прикрыть можно. Из-за этих экспериментаторов померли Дрём с Вереском. Из-за таких же тварей появились мутанты, аномалии, монолитовцы и Зона вообще! Я обязан положить этому конец! Как друг, как боец «Долга»!