Страница 8 из 18
Однако в этом отрывке есть нечто странное, и именно в признании себя Христом – Мессией, говоря по-иудейски. Такую саморепрезентацию синедрион мог счесть опасной, чересчур самонадеянной, даже безумной – но не богохульной. Иудеи в самом деле ожидали Мессию, и заявление некоего человека, что он и есть тот самый Мессия, можно было воспринять как самонадеянность, но не как оскорбление Бога.
А что насчет «Сына Благословенного» – термина, который мы встречаем в приведенном отрывке из Марка в качестве определения Мессии? Что ж, если именно так первосвященник определял, что значит быть Мессией, то, опять-таки, притязание на этот титул не могло быть еретическим. Или наоборот: если слова «Сын Благословенного» для иудеев звучали как ересь, то первосвященник поставил бы вопрос совсем по-другому: «Ты ли Христос, и неужели ты в самом деле осмеливаешься называть себя «сыном» Благословенного?»
Странно и то, что синедрион не приговорил Иисуса к наказанию, предписанному Торой для богохульников: «И хулитель имени Господня должен умереть; камнями побьет его все общество»[57]. Быть может, римская власть лишила первосвященников права выносить такие наказания? Но нет, из того же Нового Завета мы знаем, что это совсем не так: всего через несколько лет после распятия Иисуса Стефан, прославленный как первый христианский мученик, все тем же синедрионом был приговорен к смертной казни за богохульство и казнен именно через побиение камнями[58].
Конечно, все это не означает, что у синедриона или, по крайней мере у некоторых его членов, не было причин желать избавиться от Иисуса – смелого реформатора, который подвергал сомнению их статус-кво и выступал против их интересов[59]. Однако трудно понять, за какое же нарушение иудейского закона они приговорили Иисуса к смерти. Не удивительно, что приговор в конечном счете исходил не от синедриона, а от Пилата. Иисус не был, по иудейскому обычаю, побит камнями; его, по римскому обычаю, распяли. Быть может, само по себе это еще не доказательство, что он был всего лишь мятежником против Рима. Но, возможно, это доказывает, что он не хулил иудейского Бога.
Евангелия рассказывают нам также, что через три дня после распятия Иисус воскрес из мертвых, явился некоторым своим ученикам, а затем вознесся на небеса. Верить этим сверхъестественным рассказам или нет – разумеется, вопрос веры. Для историка и беспристрастного наблюдателя, быть может, более примечателен единственный не-христианский источник, в котором упоминается Иисус – иудейский историк Иосиф, с которым мы уже встречались. В его книге «Иудейские древности», книга 18, глава 3, есть абзац, посвященный Иисусу и его движению; в христианской традиции он получил известность как «Флавиево свидетельство». Впрочем, многие современные ученые полагают, что «свидетельство» это было отчасти «отредактировано» и расширено позднейшими переписчиками-христианами. Но в 1970-х годах в трудах одного сирийского христианского епископа X века была обнаружена более простая и сжатая версия данного свидетельства. В этом отрывке отсутствовали подозрительные «христианизирующие» элементы «Свидетельства»; сейчас он широко признан подлинным. Вот что пишет в нем Иосиф:
В это время был мудрый человек по имени Иисус. Его образ жизни был похвальным, и он славился своей добродетелью; и многие люди из числа иудеев и других народов стали его учениками. Пилат осудил его на распятие и смерть; однако те, которые стали его учениками, не отреклись от своего ученичества. Они рассказывали, будто он явился им на третий день после своего распятия и был живым. В соответствии с этим он-де и был Мессия, о котором пророки предвещали чудеса[60].
Так или иначе, ученики Иисуса не прекратили проповедовать его учение. Со временем к ним присоединялись все новые последователи, услышавшие Благую весть и решившие идти в духовное «Царство Небесное». Но вскоре между этими верующими наметился серьезный раскол по вопросу, кто они: преображенные иудеи – или сторонники совершенно новой религии. Первой точки зрения придерживались изначальные иудейские ученики Иисуса, второй – язычники, присоединившиеся к движению много позже. Однако, по поразительной иронии судьбы, последние стали первыми, а первые – последними.
Глава 2
«Ересь» иудео-христианства
Они хотят быть и иудеями, и христианами – в результате оказываются ни теми, ни другими.
Смерть харизматического лидера – серьезный вызов для любого религиозного движения. После распятия Иисуса с этим вызовом пришлось столкнуться и его ученикам. Человека, который вдохновлял их, указывал им путь, предсказывал будущее, больше с ними нет. Что же им теперь делать? Быть может, миссия окончена? Пора вернуться к обычной жизни?
Очевидно, некоторые из ближайших учеников Иисуса так и думали: миссия окончена, а жизнь должна продолжаться. Мы знаем об этом, например, из последней главы Четвертого евангелия, от Иоанна, где говорится, что после распятия Иисуса один из виднейших его учеников, Петр, решил вернуться к себе домой, в Галилею, к своим рыбацким сетям. Узнаем мы, что к нему присоединились и другие, говоря: «Идем и мы с тобою»[62].
Однако движение Иисуса на этом не закончилось – иначе мы ничего бы о нем не знали. Последователи распятого Мессии продолжали свою миссию, для начала – создав прочную общину, посвятившую себя практике и распространению веры. Община эта известна в христианской традиции как «Иерусалимская церковь», хотя сам этот термин анахроничен – эта община оставалась иудейским движением, так что, возможно, логичнее было бы называть ее «синагогой»[63].
В центре движения стояли двенадцать ключевых учеников Иисуса, которых часто называли просто «Двенадцать». Другие члены общины именовались «верующими». Вместе они составляли группу, известную своим примерным благочестием. У них были общие трапезы, и даже общие средства и имущество. Немало времени они проводили в молитве, в Храме и в других местах, а также проповедуя Благую весть другим иудеям. Повсюду они видели чудеса Божьи, хотя другие и говорили насмехаясь, что, должно быть, они слишком много пьют вина. Вначале их было всего около ста двадцати человек. Однако находились и те, кто восхищался ими. Однажды три тысячи новых верующих присоединились к ним, приняв крещение во имя Иисуса.
Все это известно нам из текста под названием «Деяния Апостолов», новозаветной книги, идущей следом за евангелиями. Считается, что эту книгу также написал Лука, автор Третьего евангелия. Он был язычником и принял учение Иисуса благодаря Павлу, чьим спутником стал. Не напиши он эту книгу, мы знали бы о раннем христианстве намного меньше, чем сейчас.
Однако в работе Луки есть нечто странное. О движении после Иисуса он приводит множество подробностей, однако умалчивает о том, кто же встал во главе общины и уберег ее от распада. Да, Двенадцать были влиятельны; однако даже ключевые члены их круга, такие, как Петр, после казни Иисуса чувствовали себя потерянными. Кто-то должен был взять на себя руководство и указать им путь. Должен был стать лидером.
В сущности, Лука даже сообщает, что таким лидером стал Иаков, брат Иисуса. Но, странным образом, ничего не рассказывает ни о его жизни, ни о руководстве общиной, ни об учении. По сути, Иаков появляется в книге как бы по необходимости, постольку, поскольку о нем нельзя было умолчать, рассказывая о настоящем герое этой книги – Павле. Едва появившись в истории зарождающегося движения Христа, Павел столь безоговорочно занимает первое место на сцене, что Деяния Апостолов с тем же успехом можно было бы назвать, как предлагают некоторые, «Деяниями Павла»[64].
57
Лев. 24:16.
58
Деян 7:59.
59
Как пишет Реза Аслан: «[Иисус] пробыл в Иерусалиме лишь несколько дней, но уже успел учинить беспорядок во Дворе язычников, грубо помешав финансовым операциям Храма. Дорогостоящие жертвоприношения, производимые в Храме, он заменил бесплатными исцелениями и изгнаниями бесов. Три года неистовствовал он против храмового священства, угрожая его власти и авторитету. Писцов и старейшин он называл «гнездом гадюк» и обещал, что Царство Божье положит конец всему священническому классу. Само его служение было основано на разрушении нынешнего порядка и стремилось к отстранению от власти каждого из тех, кто теперь судил его». Выдержка из: Aslan, Zealot, глава 12.
60
Цитата из книги «Китаб аль-Унван» («Всемирная история», буквально «Книга титулов». – Прим. пер.), написанной Агапием Манбиджским на севере Сирии в X веке и открытой для западного научного мира благодаря Шломо Пинесу. См. Pines, An Arabic Version of the Testimonium Flavianum and Its Implications (Jerusalem: Israel Academy of Sciences and Humanities, 1971), p. 16. (Впервые текст был опубликован в 1912 году русским ученым А. Васильевым. – Прим. пер)
61
Edwin К. Broadhead, Jewish Ways of Following Jesus: Redrawing the Religious Map of Antiquity (Ttibingen, Germany: Mohr Siebeck, 2010), p. 172.
62
Ин 21:1–3.
63
В сущности, в самом Новом Завете есть свидетельства того, что движение Иисуса использовало термин «синагога». Люди в Капернауме просили Иисуса помочь сотнику, который «любит народ наш и построил нам синагогу» (Лк 7:5). На Иерусалимском соборе Иаков замечает: «Закон Моисеев от древних родов по всем городам имеет проповедующих его и читается в синагогах каждую субботу» (Деян 15:21). Еще более важно, что в послании, адресованном собратьям-иудео-христианам, Иаков называет «синагогами» места их собраний (Иак 2:2).
64
Такое предложение делает Джеймс Тейбор в Paul and Jesus: How the Apostle Transformed Christianity (New York: Simon and Schuster, 2012), p. 8.