Страница 16 из 18
Обо всем этом с тревогой размышлял Мухаммад, когда покинул город и направился к своей любимой пещере, чтобы, как обычно, посидеть там немного и пойти домой. Но в этот день – один из дней 610 года, в лунный месяц рамадан – произошло нечто очень странное. Из тьмы пещеры воззвал к Мухаммаду голос и приказал: «Слагай стихи!» Мухаммад, ужаснувшись, распростерся на земле. «Но я не поэт!» – отвечал он. Поэты в Мекке были тем же, что и риторы в Античном мире. Тогда голос начал читать стихи сам:
Мухаммад ужаснулся еще сильнее. Он выбежал из пещеры и поспешил домой, убежденный, что стал жертвой нападения джинна – сверхъестественного и часто демонического существа из арабского фольклора. Оказавшись наконец в объятиях своей жены Хадиджи, деловой женщины пятнадцатью годами его старше, он воскликнул: «Укрой меня!» – и рассказал ей, как встретил джинна в пещере.
Однако Хадиджа отнеслась к голосу, так напугавшему ее мужа, с большим доверием. Она предложила посоветоваться с человеком, лучше понимающим в таких таинственных вещах – своим двоюродным братом Баракой ибн Навфалем. (По-арабски «ибн» означает «сын такого-то», так же, как по-еврейски «бен».)
Исламское предание рассказывает нам, что Барака изначально был одним из ханифов. Но то же предание рассказывает, что затем он обратился в христианство, видимо, путешествуя по Сирии, изучал Библию и даже стал священником. Итак, христианин Барака выслушал, что случилось с Мухаммадом в пещере, и пришел к выводу, что так испугавший его голос был не демоническим, а божественным. «Свидетельствую Тем, в Чьих руках душа Бараки, – сказал он, – ты – Пророк народа сего».
В биографии Пророка, написанной мусульманским историком Ибн Исхаком, мы читаем также, что Барака сказал Мухаммаду: «Услышал ты величайший закон, тот же, что слышал Моисей»[158]. Арабское слово, означающее «закон», здесь – «намус», то же, что греческое «номос». Последнее часто используется в Новом Завете, в посланиях Павла и, в более положительном смысле, в Послании Иакова. Используя это слово, полное силы и значения, Барака, по-видимому, подразумевал, что Мухаммаду будет дано не просто одно откровение из нескольких слов, но целый божественный закон для целого народа.
Неудивительно, что откровения продолжались. Поначалу Мухаммад все еще с трудом убеждал себя, что он – Пророк, избранный Богом, а не безумец, преследуемый демонами. Вот почему новое откровение вначале успокоило его: «По милости Владыки твоего ты, Мухаммад, не одержим»[159]. Когда на время откровения прекратились, Мухаммад растерялся. Новое откровение снова ободрило его: «Тебя Господь твой не оставил, тебя не разлюбил Владыка твой»[160]. Иными словами, миссия Мухаммада началась вовсе не с гордыни и нетерпеливого ожидания победы, как часто бывает с религиозными шарлатанами. Скорее, он чувствовал, что его, беспомощного, втягивают в какую-то непредвиденную и нежеланную борьбу – как часто бывает с истинными пророками и апостолами.
Откровения продолжались двадцать три года и постепенно составили книгу, впоследствии названную «Коран», или «чтение вслух». Тем временем вокруг Мухаммада собралась община верующих, и началась ее поразительная история. Вначале, первые три года, новую веру распространяли лишь несколько человек и втихомолку. Начав провозглашать новую веру публично, как того потребовало откровение, они столкнулись с преследованиями со стороны языческой элиты Мекки. К 622 году, через двенадцать лет после начала откровений, всем им пришлось бежать из города, спасаясь от смерти. Лишь восемь лет и три великие битвы спустя вернулись они в Мекку во главе огромной армии и заняли ее без пролития крови. Они очистили Каабу от идолов и снова сделали ее храмом единого Бога.
Вскоре мир узнал об их вере – новой религии, именуемой исламом. Сам ислам, однако, настаивает на том, что ничего нового в нем нет.
Единобожие для язычников
В богословском смысле рождение ислама было не чем иным, как победой монотеизма над политеизмом. Идолов, которым привыкли поклоняться арабы, Коран в одном из первых же стихов объявляет лишь «именами, что вы и ваши праотцы изобрели»[161]. Нет никаких истинных богов, обладающих истинной властью над людьми. «Если взываете вы к ним, они не слышат вашего призыва, – говорит Коран, – а если бы и слышали, то внять бы не могли»[162].
Однако есть Бог, которого почитали арабы-язычники и почитает Коран: Аллах. Само это слово – сокращение арабского определенного артикля «аль», имеющего то же значение, что и английский артикль the, и слова «илах», означающего «бог». Таким образом, Аллах – не просто какой-то бог, но Бог вполне определенный. Арабы-язычники считали Его высочайшим невидимым божеством, намного выше всех прочих богов, предстающих людям в виде идолов. Аллах для них был творцом неба и земли, однако очень далеким от людей – поэтому, по их вере, людям и приходилось поклоняться идолам. «Мы служим им лишь для того, чтобы они приблизили нас к Аллаху», – так, согласно Корану, рассуждали идолопоклонники в Мекке[163].
Коран отвечает на это: Аллах – единственный истинный Бог, и только он достоин поклонения. Связывать с Аллахом каких-то «спутников» или ширк – тяжелейший грех. Отсюда основной символ исламской веры, изо дня в день звучащий по всей земле, из уст верующих и с минаретов в мечетях: «Ла илахе иллаллах» – «Нет бога, кроме Бога». Именно такой смелый, мощный, бескомпромиссный монотеизм лег в основу новой веры. Вот почему она стала называться «ислам», то есть «покорность» одному лишь истинному Богу – и никому более.
Но кто же этот единый истинный Бог? Ответ Корана прям и однозначен: Бог Авраама, Измаила, Исаака и Иакова[164]. Он же – Бог Ноя, Лота, Моисея, Иосифа, Иова, Ионы, Илии, Давида и Соломона. Все эти фигуры, известные в иудео-христианской традиции как иудейские праотцы, пророки и цари – вместе лишь с тремя арабскими пророками, Шуаи-бом, Салехом и Худом – почитаются в Коране как хранители монотеистической традиции. Признается и особая роль иудеев в истории единобожия. «Сыны Израиля, – говорит Бог в Коране, – вы вспомните ту милость, которой Я вас одарил, и то, что Я возвысил вас над прочим людом»[165]. Однако Коран учит также, что единобожие – не изобретение иудеев, а изначальная религия, провозглашенная и многим другим народам устами многих других пророков, не названных по именам[166].
Согласно взгляду на историю, выраженному в Коране, пророк Мухаммад – не изобретатель новой религии, а лишь провозгласитель древних истин, обычный человек без всяких сверхъестественных способностей. «Среди посланников Господних я не носитель новоявленного слова, – такие слова приказывает передать народу откровение. – Не знаю я, что будет сделано со мной и с вами. Я только следую тому, что мне открыто. Я – лишь увещеватель явный»[167]. В другом откровении также отмечается, что Мухаммад послан Богом «нести увещевание народу, к которому посланник до [него] не приходил»[168]. Имеются в виду арабы, у которых, хотя они и приходятся сродни иудеям, не было ни своих пророков, ни писаний.
157
Коран 96:1–5. Здесь и далее цитаты из Корана приводятся по русскому переводу смыслов Корана Валерии Пороховой.
158
Muhammad Ibn Ishaq, The Life of Muhammad, trans. A.Guillaume (Oxford, UK: Oxford University Press, 1955) p. 107.
159
Коран 68:2.
160
Коран 68:3.
161
Коран 7:71.
162
Коран 35:14.
163
Коран 39:3.
164
Коран 2:132–33.
165
Коран 2:47.
166
В Коране 4:167 мы читаем: «И были средь посланников от Нас те, о которых рассказали Мы тебе, но были также и такие, о коих Мы тебе не рассказали». [В русском переводе это стих 4:164. – Прим. пер.]
167
Коран 46:9.
168
Коран 28:46.