Исламский Иисус. Как Царь Иудейский стал у мусульман пророком

К этому Евсевий добавляет, что евиониты «отвергают все послания апостола», то есть известного Павла, «которого называют отступником от закона»[133]. Он отмечает также, что секта «пользуется лишь так называемым Евангелием евреев»[134]. К сожалению, это евангелие до нас не дошло, если не считать коротких цитат из него в трудах отцов церкви. Из тех же источников известно о существовании «Евангелия евионитов» и «Евангелия назореев» – возможно, другие названия все того же иудео-христианского евангелия, которое, по сообщениям, представляло собой адаптированную версию Евангелия от Матфея.

Через два поколения после Евсевия эту же тему поднял еще один церковный автор, Епифаний, епископ города Саламин, расположенного на средиземноморском острове Кипр. Между 374 и 377 годами Епифаний написал книгу под названием «Панарион», или «Лекарство», где уподобил ереси ядовитым змеям, от укусов которых необходимо исцеление. Среди этих змей – «евиониты» или «назореи» (Епифаний, по-видимому, употребляет эти названия как синонимы), которые следуют «Евангелию евреев», презирают апостола Павла, отрицают божественность Иисуса и видят в нем только «истинного пророка». «Они – иудеи и больше ничего», уничижительно замечает Епифаний, хоть сами иудеи трижды в день и проклинают их в синагогах, говоря: «Да проклянет Бог назореев»[135].

Через поколение после Епифания еще один видный христианский деятель, Иероним (347–420), отшельник, священник и богослов, также писал об иудео-христианах, которых встретил в Антиохии.

Он называет их назарянами, «которые принимают Христа, не отказываясь от исполнения ветхого закона». Эти люди, отмечает Иероним, пользуются Евангелием евреев, изначально написанным еврейским алфавитом на арамейском языке, а затем переведенным на греческий. В этом утраченном евангелии, о котором нам известно только со слов Иеронима, Иаков Праведный, чья значимость в канонических евангелиях приглушена, выведен самым видным учеником Иисуса. После распятия Иисус является только Иакову, дает ему хлеб и говорит: «Брат мой, прими этот хлеб ради Сына Человеческого, восставшего из спящих»[136].

Любопытно, что, в отличие от других церковных писателей, Иероним отзывается об иудео-христиаyах вполне положительно, считая их взгляды на Иисуса приемлемыми. Это вызывает предположение, что, возможно, существовал целый спектр иудео-христианских воззрений: евиониты представляли в нем более иудейское крыло, считавшее Иисуса Мессией-человеком, а назаряне – более христианское крыло, признававшее в Иисусе божественного Сына Божьего. Либо так, либо Иероним просто был не слишком хорошо осведомлен об иудео-христианах. Во всяком случае, одно его замечание помогает нам лучше понять проблему этих неортодоксальных верующих в Иисуса:

Они верят в Христа, Сына Божьего, рожденного от девы Марии, и говорят о нем, что он пострадал и воскрес при Понтии Пилате, во что также верят. Однако, поскольку они хотят быть и иудеями, и христианами, не получаются ни теми, ни другими[137].

В этом же отрывке Иероним отмечает, что «до сего дня» иудео-христианская ересь «встречается во всех областях Востока, где у иудеев есть их синагоги»[138]. Так что в начале V века, когда Иероним писал эти строки, иудео-христианство отнюдь не было малозначительным или умирающим явлением.

Приблизительно через полвека после Иеронима Феодорит из Кира (393–460), города близ Антиохии, также писал о еретиках-евионитах, что они «принимают только Евангелие евреев, а апостола [Павла] считают отступником». Однако, по-видимому, он просто повторяет слова Евсевия об этих еретиках, так что не вполне понятно, знал ли он о каких-либо существовавших в его время евионитских общинах[139].

Тексты еретиков

Помимо недружелюбных описаний со стороны отцов Павловой церкви, у нас имеются и несколько текстов самих иудео-христиан, позволяющих понять, во что же они верили. Древнейший из них – «Учение двенадцати апостолов», чаще называемое просто Дидахе, от греческого слова «учение». Написана эта книга была, по-видимому, где-то в Сирии в последние десятилетия I века н. э. В сущности, на много столетий она была потеряна для нас и известна лишь по цитатам, встречавшимся у отцов Павловой церкви. В 1873 году греческий священник по имени Филофей Бриенниос случайно нашел ее в Стамбульской библиотеке. Католические ученые, позже исследовавшие этот текст, решили, что он относится к «очень раннему периоду, когда в Церкви еще было заметно иудейское влияние»[140].

Неудивительно, что Дидахе очень напоминает Послание Иакова. Оно говорит о двух Путях – жизни и смерти, добра и зла, благочестия и греха. Всячески подчеркивается в нем важность соблюдения Десяти заповедей, праведности, молитвы и этики. Некоторые его части очень похожи на Нагорную проповедь Иисуса. Интересно, что сам Иисус упоминается в этом тексте всего четыре раза, и всегда как «раб» Божий. «Благодарим тебя, Святой Отец, – гласит один стих, – за знание, и веру, и бессмертие, дарованные нам через Иисуса, раба Твоего». В отличие от Павлова богословия, смерть и воскресение Иисуса здесь, кажется, не имеют какого-то особого значения[141]. По замечанию Гезы Вермеша:

Иисус из Дидахе – прежде всего Раб Божий, великий эсхатологический учитель, который скоро явится вновь, чтобы собрать рассеянных членов своей церкви и повести их в Царство Божье. Идея искупления в этом древнейшем памятнике иудео-христианской жизни вовсе отсутствует. Невозможно найти в нем намеков ни на жертвенный характер смерти Иисуса, ни на Павлово символическое воспроизведение этой смерти в ритуалах крещения и евхаристии. Нет нужды говорить, что и Иоанновой идеи вечного творческого Логоса здесь не найти[142].

Правда, в Дидахе содержится наставление «крестить во имя Отца, и Сына, и Святого Духа». Очевидно, это аллюзия на учение о Троице, совсем не-иудейское и определенно христианское. Однако некоторые ученые подозревают, что эту троичная формула крещения, по-видимому противоречащая другому стиху Дидахе, где говорится просто о «крещении во имя Господне», может быть поздней вставкой «редактора-переписчика»[143].

Еще один иудео-христианский источник, написанный через три столетия после Дидахе – «Псевдо-Климентовы писания», позволяющие нам глубже взглянуть на различие между иудео-христианством и Павловым христианством. Это серия примерно из двадцати книг, которую часто называют «религиозным романом» или просто «романом», согласно современным литературоведческим жанровым критериям. Среди этих книг особенно любопытен текст под названием «Kerygmata Petrou» или «Проповедь Петра», составленный в форме послания от апостола Петра не кому иному, как Иакову Праведному.

В этом послании Петр борется с неким Симоном Волхвом (или Магом): этот Симон изображен как мошенник, внедрившийся в движение Иисуса лишь для того, чтобы его развратить. Разумеется, Симон Волхв действует и в Деяниях Апостолов: там это самаринский обманщик, изгнанный учениками Иисуса из своих рядов. Однако, читая «Проповедь Петра», трудно не прийти к выводу, что под видом Симона Волхва изображен здесь не кто иной, как сам Павел[144]. Ибо Петр отвергает мысль, что «наш Иисус» мог явиться этому человеку в видении, лично и отдельно, и спрашивает его: «Как можем мы тебе верить, когда ты говоришь, что он явился тебе? И как это он явился тебе, если проповедуешь ты нечто, противоположное его учению?»[145]

133

Там же.

134

Там же.

135

Epiphanius, Panarion 29.9.1 и 29.9.2, цит. по: Edwin К. Broad-head, Jewish Ways of Following Jesus: Redrawing the Religious Map of Antiquity (Tubingen, Germany: Mohr Siebeck, 2010), p. 176. [Русский текст книги доступен на сайте: https://azbyka.ru/ otechnik/Epifanij_Kiprskij7na-vosemdesjaty-eresej-panarij-ili-kovcheg/ – Прим. пер.]

136

Все цитаты из Иеронима и пересказ его трудов приводятся по: Broadhead,/ew/s/z Ways of Following Jesus, p. 164–174.

137

Там же, p. 172.

138

Там же.

139

James R. Edwards, The Hebrew Gospel and the Development of the Synoptic Tradition (Grand Rapids, MI: Wm.B.Eerdmans, 2009), p. 38.

140

John Chapman, “Didache,” The Catholic Encyclopedia (New York: Robert Appleton, 1908).

141

Stephan Finlan, “Identity in the Didache Community,” in The Didache: A Missing Piece of the Puzzle in Early Christianity, ed. Jonathan A. Draper and Clayton N.Jefford (Atlanta, GA: SBL Press, 2015), p. 29–31. Автор отмечает, что Иисус в Дидахе – «жизнеподатель, учитель, носитель откровения, но не… сакральная жертва» (с. 30).

142

Geza Vermes, Christian Begi