Удержи мое сердце

— Бруно?

========== Глава 11 ==========

— Ну рассказывай, — улыбнулся Себастьен, глядя на старого знакомого. — Куда пропал? Бедняжка Аделина места себе не находила.

Парни расположились за столиком маленького кафе, которое без труда отыскали неподалёку от места встречи. Они заказали по стакану сока и некоторое время молча смотрели в окно, разглядывая жёлто-красные всполохи листьев на фоне безбрежного, прозрачного голубого неба. Солнце медленно клонилось к закату, цепляясь лучами за горизонт.

Бруно, услышав голос Себастьена, едва заметно вздрогнул и бросил на приятеля быстрый виноватый взгляд.

— Да я… Так получилось…

— Не хочешь — не говори, — улыбнулся Себ, заметив замешательство на лице собеседника.

— Не не хочу. Не могу. Немного позже, если позволишь.

— Какой ты стал загадочный.

Ребята рассмеялись, а Себастьен потрепал Бруно за руку.

— Я рад тебя видеть, друг! Не представляешь — насколько!

— Я тоже, Себ. А как ты? Как Лали? Как ты оказался в Тулузе?

Себастьен мгновенно сник. Вопросы о бывшей девушке и городе, в котором он оказался словно бы случайно, резали по живому. Но парень так устал от одиночества с Алиной, что его будто прорвало. Он рассказал приятелю свою историю с момента исчезновения Бруно до его появления получасом ранее. Себастьен в мельчайших подробностях, эмоционально, в красках рассказывал о своей жизни, с дрожью в голосе и сердце вспоминал Лали, с ноткой холодной отрешённости говорил об Алине, своих немногочисленных подозрениях относительно неё, пропитывая каждое слово жгучим желанием сбежать от неё.

Бруно, словно губка, впитывал каждое слово Себа, и не только об Алине. Мысленно он складывал в мозаику всё, что знал, недостающие элементы, и ниточка, ведущая к раскрытию тайны, связанной с ограблениями и убийствами престарелых, далеко не бедных женщин, становилась всё более осязаемой, тянущейся в руки. У Бруно совсем не осталось сомнений, что Алина была той самой медсестрой, сиделкой, горничной, следы которой так долго пытался нащупать Локонте.

Но радости парень не ощущал, не чувствовал даже азарта, присущего охотнику в погоне за очередной добычей. Внутренне он сгорал от стыда, ненавидел себя за то, что пришлось использовать друзей и Аделину для достижения своих целей, что нарушил все правила игры втянув их в это дело. Но самую непростительную вину чувствовал перед Себастьеном, который всегда был другом и просто отличным парнем — добродушным, простым, отзывчивым и неспособным на подлость. Это сжигало изнутри, разливалось по венам, заставляя страдать, вынуждая делать выбор между дружбой и любимым делом.

Когда Себастьен замолчал и отвернулся к окну, засмотревшись на опускавшиеся на город сумерки, Бруно решительно и прямо спросил:

— Где ты был ровно две недели назад?

Себ, казалось, даже не был удивлён этому вопросу. Он лишь усмехнулся, неопределенно пожал плечами и сказал:

— Летел сюда, предварительно чуть не спятив от долгого ожидания в аэропорту, пока Алина попрощается с родственниками. Да и потом, в самолёте, я был очень удивлён резким изменением в её поведении.

— Она вела себя необычно?

— Алина вообще в последнее время странная, но тогда эти её странности только начинались — она решила спрятаться от ветреной погоды под платком и солнцезащитными очками. И весь этот маскарад она не хотела прекращать даже в аэропорту, где, конечно, не было ни ветра, ни солнца.

Себастьен, снова о чём-то задумавшись, замолчал, даже не поинтересовавшись, почему такие вопросы интересуют человека, совершенно не знакомого с Алиной. Он просто выложил информацию, чтобы скорее вернуться к мечтам о Лали. А Бруно кивнул головой, сделав вид, что поверил, но на самом деле — сомнения еще остались и головоломка до конца не решилась. В тот день, буквально за пару часов до отлёта Себа и Алины в Тулузу, в Париже была отравлена и ограблена совладелица крупной сети ювелирных магазинов Франции, семидесятивосьмилетняя Гаэль Атталь. Так же стало известно, что в тот же день пропала и горничная мадам Атталь Софи, которая, по описаниям свидетелей, очень уж была похожа на медсестру, ухаживающую в Канаде за тётушкой Себастьена. Именно поэтому шеф рвал и метал, требуя от Бруно, который считался лучшим в своём деле, во что бы то ни стало разыскать девчонку.

После рассказа Себастьена он воспрял духом. Да, ещё предстояло проверить правдивость слов друга об ожидании Алины в аэропорту, но чутьё подсказывало, что Себ не лгал. Бруно понял, что и сейчас, и до встречи с приятелем искал не улики против, а доказательства непричастности Себастьена к ограблениям и устранению пожилых женщин. То, что он влюбился в Алину, не делало его виновным в деяниях девушки. Бруно каким-то шестым чувством ощущал, как был несчастен Себастьен, как ненавидел себя за расставание с Лали, как хотел всё вернуть назад, но боялся создать руины здесь и вернуться к таким же осколкам, оставшимся от любви и дружбы. Себ хотел стабильности, покоя и тишины, поэтому приходил в ужас от одной только мысли о том, что придётся снова перекраивать жизнь, сломя голову устремляясь в неизвестность. Повторять собственные глупые ошибки совершенно не хотелось.

На улице совсем стемнело, когда Себастьен вдруг встрепенулся и виновато посмотрел на Бруно.

— Мне надо идти. Алина, наверное, уже волнуется.

Тот кивнул.

— Был рад тебя видеть. Надеюсь, это не последняя наша встреча.

— Да…

Себастьен растерянно пожал протянутую приятелем руку, горько усмехнулся и медленно, словно нехотя, натянул на себя куртку из которой выпал какой-то продолговатый листок. Не заметив этого, он пошёл к выходу из кафе. Дождавшись, когда Себ скроется в полумраке осеннего вечера, Бруно наклонился и поднял листок оказавшийся авиабилетом, на котором стояла дата двухнедельной давности на рейс Париж-Тулуза. Молниеносным движением он схватил куртку и бросился вслед за Себастьеном. Следить за ним было сущим удовольствием. Бывший басист их группы был так погружён в себя, что не замечал ничего вокруг. Бруно незамеченным, держась в паре десятков шагов от Себа, а в автобусе — в противоположной стороне, проследил за другом до дома и только тогда вернулся домой.

Ребята арендовали уютную квартиру почти в самом центре Тулузы. Три комнаты, кухня, лоджия — это была просто находка! Аделина и Бруно с трудом отстояли большую комнату, на которую претендовала и Лали, захватившая из Парижа едва ли не все вещи, а Жозе молча занял самую маленькую спальню. Через час уговоров сдалась и Лали, ворча разбирая чемоданы в комнате с лоджией.

Бруно вошёл и прислушался. В квартире было так тихо, что было слышно, как идут в кухне настенные часы. Он вдохнул сладковатый аромат каких-то пряностей или благовоний вперемешку с запахом еды, быстро разулся и заглянул в кухню. Внушительных размеров обеденный стол был сервирован на двоих. Свет был выключен, а горевшие свечи с трудом рассеивали густой мрак. К парню тут же бросилась Аделина.

— Наконец-то! Куда ты запропастился?

— Потом расскажу. Иди ко мне, я соскучился.

И Бруно привлёк девушку к себе, страстно целуя, предупреждая вопросы, отвечать на которые пока не хотелось. Аделина отстранилась и обеспокоенно вгляделась в его голубые глаза.

— Всё в порядке?

— Да, всё хорошо. За исключением того, что я голоден, как волк.

— Прости, — девушка немного смутилась и кивнула. — Давай ужинать.

Они расположились за столом. Аделина с воодушевлением ухаживала за женихом, накладывая в тарелку мясо и салат, а Бруно с нежностью следил за плавными, но быстрыми движениями её рук, постепенно отвлекаясь на внушительное декольте.

— Ты прекрасна! — выдохнул он, напрочь позабыв о голоде.

Но девушка ловко увернулась от тянувшейся к ней руки и рассмеялась.

— Сначала ужин. Или я зря полдня провела у плиты?

Бруно, с аппетитом налегая на отбивную, ежеминутно бросал на Аделину недвусмысленные взгляды, в ответ получая такие же. Между ними с треском разлетались искры страстного желания, воздух дрожал от напряжения, которое создавало любовь. Они так долго были в разлуке, что сейчас не могли надышаться друг другом.