Графиня поневоле

— Будем тебя лечить, — многозначительно поиграл бровями Кас.

— Апчхи, — согласилась Иришка.

Глава девяностая, последняя

Это утро она встречала улыбкой, по-партизански тихо покидая сначала супружескую постель, а потом и спальню. Плотно притворив за собой дверь, Иришка поспешила привести себя в порядок. Накинув на себя рубашку Грега, она, тихонько напевая, принялась варить кофе и делать бутерброды. Радуясь, что мужья спят, а бдительные слуги и строгая тетушка отсутствуют, Аола поставила на поднос здоровенную кружку крепкого сладкого, но запрещенного ей, кофе со сливками, не забыв прихватить бутерброды, и вышла на улицу. Решив, что еще слишком прохладно, она вернулась в дом, накинула теплый плащ, и, наконец, устроилась завтракать прямо в лодке.

— То что надо, — сообщила маркиза какой-то пичужке, скачущей по берегу. Сделала пару глотков и зажмурилась от удовольствия. — Красота!

Глядя на окутанную утренним туманом реку, Иришка вспоминала вчерашний вечер. Мужчины были такими заботливыми и деловитыми. Они с удивительной серьезностью подошли к процессу изгнания из тела жены всех хворей. В ход пошло все, начиная с каких-то настоек с растирками и кончая магией. Под конец, завернув Иришку в одеяло, они обняли ее, отгораживая от всего мира.

— Береги себя, птичка маленькая, — шепнул Грег. — Мы так тебя любим.

— Да, — соглашался с ним Кас, — без тебя мы пропадем. — Спи, сокровище.

И она уснула. И всю ночь видела во сне своих девочек. А потом она проснулась здоровой.

— Наверное это неправильно, и говорить с богами нужно иначе, но я всем сердцем благодарна тебе за все, Матерь Всеблагая! За это утро, за реку, за рассвет, за людей, ставших родными, за мужчин, которых я так сильно люблю и за малышек, которых ношу под сердцем! Спасибо! — шепнула Аола Александра рю Моро, графиня рю Морено, маркиза ри Кавиньи, встречая новый день своей жизни.

Эпилог. О братьях наших меньших

— Пушок.

Нежное мурлыканье Груэллы вплелось в сладостное сновидение, рождая мгновенный отклик в молодом, полном сил организме.

— Да? — он лениво потянулся, не открывая глаз.

— Зная о вашей симпатии ко мне, — шепнула кошечка, — могу ли я обратиться к вам с просьбой?

— Я весь во внимании, — перекатился на спину галантный кавалер, потягиваясь.

— Похлопочите за меня перед Повелителем, мой рыцарь, — не сразу нашлась Морковка зачарованная открывшимися горизонтами, которые манили и звали поддаться своей внутренней природе.

— Что?! — прекратив зевать, перекатился на живот Пушок.

— Я отплачу, — пустилась во все тяжкие Груэлла, кокетливо щуря глаза.

— Нет уж, — поджал под себя хвост и отвернулся до глубины души оскорбленный кот.

— Умоляю! — взмолилась она. — Повелитель, я не могу оставить его…

— Вот ты где, Морковка! — звонкий голосок некромашки прервал тягостный для Пушка разговор. — Тебя ждет мэтр, — она подхватила зашипевшую кошку под пузо. — Аола сказала, что если ты меня оцарапаешь, она сделает тебе татуировку. На груди.

— Что? Какую? — перестала от удивления сопротивляться магианна.

— Не забуду мать родную, — обрадовал опешившую от обилия информации Морковку простодушный ребенок, открывая дверь лаборатории.

— Не грусти, мой хороший, — Иришка устроила фамильяра на своем животе.

— Ты не понимаешь, — пожаловался он с горечью. — Отказавшись от Груэллы, я обрек себя на одиночество. Она конечно совсем меня не любила и даже более того… Но я надеялся, что в будущем… — он вздохнул и замолчал. — Ой! — раздалось через минуту. — Ой! Аола! Они пихаются! Мои долгожданные девочки!

— Вообще-то мои, — поправил Кас, входя в комнату.

— Могу с тобой поспорить, — Грег поставил на постель плетеную корзинку с крышкой.

— Они пихаются, Аола! — восторженно вопил кот, не обращая никакого внимания на мужчин. — Как же я счастлив.

— Вот об этом я и хочу поговорить с тобой, Пушочек, — улыбнулась Иришка.

— О девочках? — поднял ушастую голову кот.

— Пройдет не так уж много времени, и малышки появятся на свет, — Кас уселся на краешек кровати, не сводя счастливого взгляда с жены. — И вот Аоле пришла в голову мысль, что девочкам нужны будут защитники, а точнее защитницы…

— И вы… — боялся поверить в происходящее Пушок.

— И мы решили оберегать наших крошек, создав им фамильяров, — Грег откинул крышку корзинки, в которой спали, переплетясь лапами, два котенка: угольно-черный и белый как снег.

— Какие они маленькие, — умилилась Иришка.

— Какие миленькие, — согласился кот.

— Значит одобряешь? — вмешался Кастерс. — Годятся невесты?

— Я… Мне… Спасибо, — Пушок не сводил глаз с корзинки, в которой мирно спало его счастливое будущее.

Еще один эпилог. О том, как малышки появились на свет.

— Не спится, родная? — тихо спросил Грег.

— Нет, — коротко ответила жена, сбивая подушку.

— А? Что? Уже началось? — вскинулся задремавший Кастерс.

— Все в порядке, спи, — Иришка попыталась слезть с кровати, поняв, что уснуть не получится.

— Куда ты, птичка? — Грегори зажег ночник.

— Пойду почитаю.

— Тебе необходим отдых, сладкая, — зевнул Кас. — Свежий воздух, крепкий сон, здоровое…

— Забодал меня ваш отдых вместе со здоровым сном! — гаркнула ее светлость. — Только и знаю, что ем, сплю и гуляю! Разожралась как слон!

— А это кто? — никак не мог проснуться рыжий.

— Конь в пальто! — еще более непонятно ответила Иришка и вдруг заплакала.

— Где болит?

— Рожаешь?

Переполошились мужчины.

— Мне страшно! Я умру! — не вытирая горьких слез жаловалась маркиза. — Да стой ты, — она поймала Кастерса за косу. — Не нужно никуда бежать, не рожаю я.

— Точно? — поинтересовался Грег, обнимая жену.

— Точнее некуда, — всхлипнула она, забирая у Каса носовой платок.

— А рыдаешь чего? — рыжий чмокнул будущую мамочку в кончик носа.

— Страшно!

— Уже месяц в Морено касле живут лучшие врачи Леории. Разве ты забыла, птичка?

— Я страшная, пузатая, — не сдавалась Иришка.

— Ты самая прекрасная.

— Желанная.

— Драгоценная.

— Ну конечно! Именно поэтому и забыла уже, что такое супружеская близость!

— Врачи говорят, — начал Кас, но видя, как задрожали губы жены и, что ее глаза снова наполнились слезами, просто поцеловал ее со всей страстью изголодавшегося мужчины.

— Мы совершаем огромную глупость, — сообщил очевидное Грег, запуская руки под широченную ночную рубашку Аолы.

— Не подглядываем! Рано вам еще такое видеть, — волновался Пушок, одергивая своих любопытных невест. — Брысь отсюда, бессовестные!

— Мы только послушаем, — муркнула Беляночка, потираясь носом о жениха.

— Буквально вполуха, — соглашалась Чернушка, поддерживая подружку.

— Бесстыдницы, — сдался кот, приникая к двери из-за которой слышалось: «Так, да! Красавица моя! Да сними ты с нее эту палатку! Нет, милая, стой так! Вдвоем нельзя! А я сказал нельзя. Нет. Тобой займется Кас, а я… Что ты делаешь? Да! Люблю тебя! И я! Еще! Так! Счастье мое, девочка родная! Аааааа! Началось! Скорее доктора!»

— Наконец-то я вижу вас наяву, — Иришка смотрела на крошечных дочерей.

— Ты говорила, что они будут страшненькие, — Миранда пощекотала рыжий чубчик одной из малышек. — А они красавицы!

— Ну извини, солнце мое, я ошиблась, — соглашалась маркиза.

— И они совсем не похожи друг на друга, — теперь некромашка погладила черноволосую сестренку. — И на тебя они тоже не похожи.

— Ага, — умилялась Иришка, все в папочек.

— Аола, — тревога прозвучавшая в голосе Миранды заставила ее светлость поднять глаза на племянницу, — ты меня теперь разлюбишь?

Ничего не отвечая, Иришка передала малышек Марте и притянула к себе встревоженную девочку.