Страница 29 из 40
Я благодарно кивнула и поспешила догнать Темари. Куноичи, услышав мои шаги, остановилась и отвела меня в сторонку, в тень домов.
- Почему мы медлим? – нетерпеливо спросила я, но Песчаная не ответила. Вместо этого она, взяв меня за подбородок, заставила повертеть головой влево-вправо. Потом обошла по кругу, внимательно разглядывая.
- Это что?
Я обернулась и обнаружила, что девушка заинтересованно и настороженно разглядывает… так это же шест! Видимо, в спешке я, не подумав, пихнула его за пояс. Взяв железку в руки, я тут же поморщилась и разжала правую ладонь. Та покраснела, местами содралась кожа. Темари покачала головой, но решила не заострять на этом внимания, вместо этого сосредоточив его на странном предмете.
- Этой и еще одной такой же штукой шиноби Травы создали барьер из чакры, который закрыл их от камнепада, - пояснила я, заинтересованно крутя артефакт в руках. Ничего особенного, палка, как палка, длиной в локоть, разве что материал необычный – гладкий, непохожий ни на сталь, ни на серебро, ни на любой другой известный мне металл.
- Позволишь? – Темари вежливо подняла брови, протягивая ладонь. Я пожала плечами и вложила шест в ее руку. Даже если эта штука и представляет какую-либо ценность, то принадлежит она в любом случае Суне.
Песчаная, не тратя время на рассматривание артефакта, сунула его за красный кушак и вспрыгнула на крышу. Как только я с ней поравнялась, куноичи принялась раздавать на ходу инструкции:
- Если будут что спрашивать, говори, как есть, не юли и не привирай, а то мало ли что.
Я кивнула. Недоговорки в данной ситуации вполне могли обернуться международным конфликтом, которого мне, конечно же, совершенно не хотелось. Но, с другой стороны, какой с меня спрос? Тут уж скорее станут допрашивать Неджи, как старшего по званию.
Чем дальше мы продвигались, тем очевиднее становилось – атаку удалось отбить, и противник был вытеснен за пределы селения. Сражений на улицах уже не было, но народ суетился вовсю: помогали раненным, начинали разбирать завалы, устраивали общественные кормежки. Хоть это меня и радовало, но все же я не могла не удивиться. Там, за скалами, была целая армия, как удалось остановить вторжение так быстро?
Но стоило нам прибыть к главному входу, как все разрешилось само собой. В небольшом отдалении от всех остальных стояли четверо Каге. Увидев меня, Цунаде несколько отстраненно кивнула, но я все равно заметила появившееся на ее лице облегчение. Мизукаге скользнула по нам заинтересованным взглядом, но на этом все и закончилось, остальные даже не повернулись. Зато мы заметили Канкуро с Шикамару и прибавили шагу.
Едва мы приблизились, Темари как-то странно дернулась, словно хотела кого-то из них двоих обнять (можно догадаться – кого именно, ибо огромной любви к брату она вроде как никогда не питала), но в последний момент остановилась и неловко отвела взгляд.
- Э-эм. Рада, что с вами все в порядке, - пробормотала она.
Канкуро, улыбаясь от уха до уха, усиленно закивал, Шикамару соизволил неопределенно качнуть головой. Они продолжили разговор – кажется, рассказывали друг другу о произошедших событиях, - но я уже не слушала, а только озиралась. Наконец, заметила яркий мазок красной краски на фоне блекло-палевой пустыни и облегченно выдохнула.
Казекаге выглядел не лучшим образом – потрепанный, явно вымотанный и уставший, он с трудом уже отдавал указания внимательно слушавшим его шиноби. Заходящее солнце вызолачивало багровые пряди, изламывало углы его фигуры, заостряя ее, делая тоньше. Показалось, или он и в самом деле за последние дни осунулся?
- Пожалуй, с докладом можно подождать, - прямо над моим ухом произнесла Темари и подтолкнула в спину. – Давай, иди.
Я не стала отказываться от предложения.
Вышагивая по песку, я почувствовала, наконец, как устала – тело немилосердно ломило, хотелось пить, есть и спать, а в голове остался один сумбур сонных мыслей. В какой-то момент мне показалось, что я рухну на землю, не успев дойти, и это так меня испугало, что я перешла на бег и чуть не влетела в спину Казекаге.
Он обернулся на звук шагов – хмурый, измотанный, болезненно бледный. Но как только он меня узнал, черты лица тут же разгладились, а губы дрогнули в полуулыбке, от которой у меня так сладко щемило сердце.
- Выполнять, - негромко приказал он замершим шиноби, и те, поклонившись, ретировались.
Целую вечность (а, может, всего секунду) мы стояли и просто рассматривали друг друга. Потом я осмелилась поднести руку к его лицу и коснуться заострившихся скул. Песок вдруг зарябил под моими пальцами, расступаясь, давая дорогу к мягкой, нетронутой солнцем и пылью коже. Я опустила руку до самого ворота плаща, отмечая, как телесного цвета струйки ускользают под одежду. Богатое воображение тут же дорисовало картинку, и я вспыхнула, кажется, до самых корней волос. И на этот раз это не укрылось от Гаары. Едва слышно усмехнувшись, он перехватил мою ладонь и, видимо, почувствовав ссадины, перевернул ее тыльной стороной вниз.
- Пустяки, - поспешно отмахнулась я, пытаясь вытащить руку, но хватка у Казекаге была стальная.
- Нужно обработать, - заупрямился Гаара, осторожно опуская ладонь, зато беря другую, здоровую.
- Завтра, хорошо? – устало пробормотала я. Тащиться сейчас в госпиталь? Ну уж нет.
Вопреки всем моим ожиданиям, юноша согласно кивнул. Видимо, и сам не горел желанием сейчас спорить.
Устало вздохнув, я подалась вперед, и Гаара тут же заключил меня в объятия – крепкие, теплые, надежные. Роста юноши как раз хватало, чтобы положить подбородок мне на макушку, чем он и воспользовался, а я уткнулась носом в его ключицы, вдыхая знакомый до боли запах песка и солнца.
- Надо идти, - шепотом произнес Казекаге.
Что? Куда идти? Зачем? Мне тут так хорошо, так уютно…
Почувствовав, что засыпаю, я встрепенулась. Сон – это, конечно, дело хорошее, но только не на ходу.
- Пойдем. – Словно боясь, что я вдруг решу сбежать, Гаара взял меня за руку и повел в сторону резиденции.
Никто из стоящих у ворот шиноби – ни Темари с Канкуро, ни Каге – не произнес нам в спину ни слова, хотя, уверена, им было, что сказать. Наверное, решили, что дела могут подождать и до завтра. Тем более что последние солнечные лучи уже прятались за домами, заставляя те бросать густые массивные тени.
А вот Суна кипела жизнью, ведь у ее жителей было, чем заняться. Прохожие почтительно расступались, глядя на нас – на Гаару – с уважением. И я заметила – в их глазах больше не было того дикого животного ужаса, с которым они смотрели на него раньше. Более того – некоторые даже несмело улыбались.
Уже у самой резиденции на дорогу перед нами выбежала светловолосая девчушка, в разорванной одежде, вся в пыли и грязи, но донельзя счастливая и сияющая, как пятак. Я узнала в ней ту девочку, которую сегодня днем спас Хироши.
- Казекаге-сама? – пропищала она, бесстрашно дергая Гаару за подол плаща. Тот глянул на меня вопросительно, словно не зная, что делать, и ища поддержки. – Спасибо вам. Вы спасли маму с братиком. Спасибо.
Черты лица юноши, до того напряженные, разгладились, а губы дрогнули в едва заметной улыбке.
- Не за что, - успел произнести он, прежде чем из-за поворота вылетела женщина средних лет с маленьким ребенком на руках.
- Юнами! – воскликнула она, подбегая к девочке. – Простите, Казекаге-сама, она такая шустрая, не уследишь… - Схватив девочку, видимо – дочку, за рукав рубашки, она поспешно утянула ее в сторону, приговаривая: - Сколько раз тебе говорить, бесстыжая, чтобы не лезла, куда не просят?
Гаара задумчиво поглядел им вслед, после чего снова направился вперед, и, так как его ладонь по-прежнему крепко держала мою, мне волей-неволей пришлось пойти следом.
В резиденции было почти пусто, сейчас Суне не до бумажных дел. Даже у входа стоял всего один стражник, и того Казекаге, смилостивившись, отпустил домой – уж больно у паренька был замученный вид. Лестница наверх показалась мне самой длинной на свете. Пустота и тишина окрестных коридоров, озаренных оранжевым, словно ненастоящим солнечным светом, успокаивала, будто и не было никакой войны, никаких сражений и смертей. А, может, это на меня так действовало присутствие Гаары, не знаю. В любом случае, хоть я и чувствовала себя совершенно опустошенной, вместе с тем нахлынуло спокойствие.