Стрелами калёными

- Хоть на что-то ты сгодишься, усмиренная тварь.

Перед глазами полыхает красным, вперед Каллен двигается почти рефлекторно.

- Сэр Дрейден, - громко произносит он, выходя из тени укрытия.

Рыцарь – один из тех, что были присланы недавно, - дергается, но не оборачивается и не отстраняется от прижатой к стене магессы. Одна его рука – все еще в стальной перчатке, видимо, от брезгливости, - выше задирает подол чародейской мантии, оставляя на белой нежной коже красные ссадины. Лицо Солоны, обращенное к потолку, на секунду сменяется гримасой боли, а затем снова становится безучастным.

- Проваливай, Каллен, - глухо рычит Дрейден. – Или вставай в очередь.

Второй рукой храмовник возится где-то у себя между ног, явно пытаясь справиться с мудреными заклепками доспеха.

Можно было позвать Рыцаря-Командора, можно было попытаться вразумить Дрейдена словами, но ни одна из этих мыслей не приходит Каллену в голову. Вместо этого он достает из ножен меч, в несколько шагов приближается и приставляет острое лезвие к беззащитной шее Дрейдена.

- Отойди от нее, - сквозь зубы рычит Каллен, где-то на подсознательном уровне удивляясь собственной ярости.

Рыцарь замирает, рука на бедре магессы с силой сжимается, а затем Дрейден криво ухмыляется.

- А то что? Убьешь меня? Из-за какой-то мажеской мрази? Да она даже не человек, ты посмотри на нее. – К ужасу Каллена, Дрейден хватает Солону за подбородок и заставляет опустить голову. – Ни грамма разумности, просто безмозглая кукла. Ее же как бревно трахать. Но все лучше, чем ничего.

Охваченный почти первобытным гневом, Каллен даже не сразу находит, что сказать. Дрейден, видимо, расценив это как сомнения, продолжает:

- А хочешь, поделим? Ей все равно, а мы время сэкономим. – Требовательно дернув магессу за волосы, рыцарь издевательски интересуется: - Ты же не будешь против, да?

Глаза Солоны все также не выражают абсолютно ничего – ни презрения, ни злости, ни обиды. Но ощущения боли никуда не делись, и от неосторожных движений Амелл кривится и морщится. Подобие эмоций на ее лице приводит Каллена в себя.

- Я сказал, отойди от нее, - повторяет он, прижимая лезвие меча к горлу храмовника и пуская кровь. – Клянусь Андрасте, Дрейден, я убью тебя.

Рыцарь пораженно выдыхает, но послушно разжимает руки и отступает.

- Ты ненормальный, - выплевывает он. – Правду говорят, крышу тебе сорвало знатно после всей херни, которая тут происходила. С каких пор ты заделался в защитники магов?

Дрейден, под давлением клинка, отходит еще на пару шагов. Видя, что он безоружен, Каллен убирает свой меч в ножны и, не обращая внимания на чужие реплики, поворачивается к Солоне. Спрашивать, все ли в порядке, бесполезно – ответ у усмиренных всегда один и тот же. Поэтому Каллен просто молча одергивает подол задранной мантии, недовольно осматривает тонкие ладони с содранной кожей и качает головой – стоит показать Амелл целителям, лишь бы те не задавали лишних вопросов.

- Погоди-ка, - вдруг оживляется Дрейден. – Да ты никак не ко всем магам неровно дышишь, а только к этой… Создатель, мерзость какая, в ней же ничего живого уже не осталось. Как ты умудрился?

- Не твоего ума дело, - глухо отзывается Каллен, мягко обхватывая предплечье Амелл и подталкивая вперед.

Они успевают пройти несколько шагов и почти скрыться за соседней книжной полкой, когда Драйден произносит им в спину:

- Ты не сможешь вечно быть рядом, Каллен. – В его голосе даже нет угрозы, просто скучная констатация факта. – Не я, так кто-нибудь другой до нее доберется. Послушал бы ты, что в казарме говорят, там же каждый второй слюни пускает на безотказную шлюху.

Желание развернуться и вмазать кулаком в стальной перчатке по лицу Дрейдена оказывается невероятно сильным, сдерживается Каллен только потому, что понимает – это бесполезно, и Дрейден в чем-то прав. В Башне больше небезопасно.

- Возвращайтесь на пост, сэр Дрейден, - произносит Каллен. – Пока я не доложил Рыцарю-Командору Грегору, что вы отлыниваете от своих обязанностей.

Храмовник за спиной фыркает, но не возражает, и Каллен двигается дальше, таща за собой не сопротивляющуюся Солону. От мысли, что именно так ее сюда привел Дрейден, становится тошно, но нет времени останавливаться. Вместо того чтобы вернуться к спальням магов, Каллен резко сворачивает в боковой коридор, пустой в поздний вечерний час. К его удивлению, Амелл негромко спрашивает:

- Куда мы идем, сэр Каллен? Я должна быть в покоях после отбоя.

Каллен, стиснув зубы, не отвечает. Когда они уже почти подходят к подсобке, дверь неожиданно открывается и оттуда выходит храмовник – тоже кто-то из новичков, для Каллена они почти все на одно лицо. Сердце в груди предательски замирает, но, к счастью, рыцарь только довольно ухмыляется, покровительственно хлопает Каллена по плечу и произносит:

- Дерзай. Потом расскажешь, стоит ли оно того.

Поняв, что его приняли за кого-то вроде Дрейдена, Каллен морщится от омерзения, но, пересилив себя, кивает. Храмовник скрывается за поворотом, и Каллен поспешно заталкивает Амелл в подсобку, служащую заодно складом. От того, что она совершенно не сопротивляется и даже не пытается что-либо еще спрашивать, становится только хуже.

На скорую руку Каллен собирает две походных сумки со всем необходимым – едой, парой зелий, сменной одеждой, спальным мешком. Одну он отдает Солоне, вторую закидывает на плечо.

До выхода из Башни они добираются без эксцессов, и даже стоящих на посту храмовников удается быстро убедить, что все это – по приказу Рыцаря-Командора. Молодые новобранцы не возражают, в их глазах Каллен – герой, переживший захваченную одержимыми Башню, а потому каждое его слово для них непререкаемо.

Усаживая Амелл в лодку, Каллен думает о том, что как удачно, что во время восстания Ульдреда все филактерии были уничтожены, а делать новую для усмиренной Солоны не посчитали нужным.

========== 2 ==========

Присутствие Справедливости меняет абсолютно все – ход мыслей, мироощущение, даже эмоции, и те стали как будто чужими. Андерс больше не чувствует себя потерянным путником, по глупости примкнувшим к рядам Серых Стражей и не знающим, что делать дальше. Цель для него теперь вполне очевидна, и она уж точно не лежит в Амарантайне. Здесь, в Ферелдене, все и так неплохо – нынешний Командор Серых Стражей Лина Махариэль выторговала у Короля Алистера свободу для магов Круга. Свобода эта весьма символична и, судя по всему, недолговечна – из Орлея уже приходят гневные письма с требованием прекратить своеволие и подчиниться приказам Церкви. И все же в Ферелдене магам теперь немного, но проще. Чего не скажешь, например, о Вольной Марке.

Корабль в Киркволл отходит рано утром, и Андерс, сменив приметный сине-серебряный доспех на походную мантию, останавливается в одной из злачных таверн Амарантайна, где никто точно не заподозрит в нем беглого Серого Стража. От присутствия Справедливости с непривычки болит голова, не помогают даже целебные настойки, и Андерс старается заглушить боль местным дешевым пойлом – все равно с метаболизмом Стража опьянеть ему будет тяжело.

На очередных посетителей он почти не обращает внимания, но инстинкты беглого мага дают о себе знать. Высокий мужчина, хотя и не одет в доспех, держит при поясе меч, который Андерс узнает безошибочно. С мечами храмовников он знаком гораздо ближе, чем хотелось бы. И несмотря на то, что оба – и мужчина, и его спутница, - прячут лица в глубоких капюшонах, Андерс слишком хорошо помнит их обоих, чтобы ошибиться. Удивленно вскинув брови, он поспешно отворачивается.

С одной стороны, с Амелл в Круге они были близкими друзьями, и за прошедший год Андерс успел по ней соскучиться. С другой, что она здесь делает в сопровождении храмовника, непонятно. А Каллен всегда был свято предан заветам своего ордена, с него станется заковать Андерса в кандалы и вернуть обратно в Кинлох. Теперь на кону стоит не только жизнь и свобода Андерса, на кону стоит нечто гораздо большее, поэтому он решает пожертвовать сантиментами и не приближаться.