Тайна императорского рода

Демоняты тут же загалдели, напоминая мне детвору в детском садике. Правда, шум поднялся знатный. Не знаю, как, но Абсолон всё равно что-то понял из всего этого шума.

«Всё верно. Они говорят, что в замке какая-то женщина собирается провести ритуал призыва демона. И с той стороны этого уже ждёт один из высших вместе со свитой. Это значит, что демон прикормленный. Вокруг замка стоит заклинание барьера, но толку от него никакого, если призовут прямо сюда».

Нахмурилась. Новость была отвратительной. И почему всё это происходит именно тогда, когда мы здесь? Хотя, в любом случае, приход сильного демона в этот мир — событие не наилучшее. Не стоит забывать, что именно тёмный клан должен волноваться о таких вещах и предотвращать их по мере возможности.

— Надо сказать Алану, — прошептала, поднимаясь.

«Я уже передал ему, — остановил меня Абсолон, распадаясь дымом. — Отдохни».

Хоть Абсолон и говорил вроде как без всяких чувств, но мне стала приятна такая забота. Конечно, скорее всего, он волнуется не именно обо мне, а моём теле, ведь мне ещё рожать ребенка. На этих мыслях настроение упало.

«Хорошо. Скажи ему, что я буду в своей комнате», — попросила Абсолона, тут же ощущая, как тяжесть в груди медленно рассасывается, оставляя после себя какую-то непонятную обиду и каплю разочарования.

Я понимала, что демон перестал быть со мной по какой-то своей причине. Пока не знала, что это за причина, но не сомневалась, что она есть. Вероятно, это как-то связано с моим будущим ребёнком. Правда, мы пока ещё не зачали его, хотя это и странно. Мы с Аланом не предохранялись, да и я ничего такого не пила, но зачатия не произошло. Понимаю, что в таких делах не всегда всё получается сразу, но старый страх давал о себе знать. А вдруг моя неспособность к зачатию перенеслась вместе со мной? Я понимала, что этого быть не может, но в груди против воли сворачивался колючий шар страха.

К тому же я до сих пор не знала, зачем Абсолону ребёнок полудемон. Мне не хотелось думать про самое страшное. Вот только мысль быстра, и остановить её порой нереально, как ни старайся. И только то, что Абсолон может выбрать для себя любое тело, поглотить душу и жить в нём, меня немного успокаивала. Конечно, вполне может быть, что я не права и сделать ему это не так лёгко, как мне кажется.

А если Абсолон действительно захочет завладеть телом моего ребёнка, поглотив его душу? Что мне тогда делать? Как быть? Уничтожить Абсолона? Но как?

Уснуть я не могла. В груди колотилось растревожённое сердце, а мысли чёрными воронам клевали нервы, словно стервятники. Тревога буквально разъедала изнутри. Я настолько увлеклась мыслями, что сама поверила в то, что демон собирается сожрать душу моего ещё даже не зачатого ребенка, забрав после этого его тело.

— Ты много думаешь, — послышался над ухом голос Абсолона. — Твои метания могут свести с ума даже такого спокойного демона, как я. Если бы на моём месте был кто-то другой, то он давно бы не выдержал того хаоса, в котором находятся твои мысли.

Он шептала, а я смотрела, повернувшись, ему в глаза и едва сдерживала слезы. Как я могла забыть, что скрыть свои мысли от него нереально. Конечно, я заметила, что он не всегда прислушивается, но, видимо, моя паника была настолько сильна, что докатилась до него.

— Тогда просто скажи…

— Я могу сказать тебе, что ни убивать, ни съедать, ни отнимать тело у ребёнка я не собираюсь. Зачем он мне? Пока не могу сказать, так как сам не уверен, что всё получится. Успокойся. Твоя тревога отвлекает меня.

Абсолон тут же истаял в темноте. Если бы я уже не привыкла к этому миру и тому, что происходит вокруг меня, то эта сцена ещё долго являлась бы мне в ночных кошмарах.

Снова повернувшись набок, вздохнула. В любом случае, нужно будет после этого месяца чаще бывать у Адамины. Та книга о демонологии. Нужно изучить её от корки до корки. На всякий случай. Пусть местные демоны не такие, как представлялось мне изначально, но, мало ли, вдруг врать для них привычное дело.

Утром меня растолкала Виви, устроившая головомойку, так как спала я очень долго. А что поделать, если из-за вчерашних мыслей удалось уснуть только под утро.

В итоге меня силком спихнули с кровати, умыли, причесали, одели и выпнули их комнаты под предлогом уборки. Алана я со вчерашнего дня так и не видела. Надеюсь, у него всё там нормально. Мог бы и зайти, я же волнуюсь.

Настроение, с утра и так бывшее не ахти, стремительно покатилось вниз. А уж служанки, поглядывающие на меня так, словно я была манекеном в магазине, и вовсе довершили картину.

— В библиотеку, — буркнула я Бернарду.

Есть пока что не хотелось. Люди сегодня с утра особенно раздражали. Алан не показал даже носа со вчерашнего вечера. В общем, я имела все основания на то, чтобы быть немного не в духе.

В библиотеке я нашла самый удаленный и уеденный уголок и забурилась в него с книгой. Книга оказалась скучной, поэтому я очень скоро забыла о ней, углубившись в свои мысли.

А не может ли быть, что женщина, собирающаяся вызвать демона здесь, в замке, та самая ведьма. Как её там? Абелия Вева, кажется? И вообще, что она имеет против императорского рода? То, что он каким-то образом насолил ей, это понятно. Но интересно, что такого могли ей сделать, что она столь долгое время не может успокоиться.

Да и к тому же, вызывать демона. Разве ведьмы это умеют? Я думала призыв специализация демонологов. Хотя, можно ведь не именно призвать.

Задумалась. Что-то такое я уже читала. Если вспомнить, то естественный барьер часто истончается сам, под влиянием каких-нибудь тяжелых и сильных эмоций. Например, на поле битвы, где в одно время происходит много смертей. Или же в доме, где постоянно происходит домашнее насилие. Кажется, вещи вроде как неравноценны — смерть многих людей и страдания всего одного — но если над человеком длительные годы издеваться, то его эмоции будут скапливаться в одном месте годами, подтачивая барьер и притягивая к тому месту демонов, которые тоже будут стараться с другой стороны.

Где в замке может быть такое место со скопление самых негативных эмоций? Подземелье? Мне кажется, оно тут обязательно должно быть. И там, наверное, сидят какие-нибудь преступники. А может, даже пыточная камера есть? Хотя, я знаю, что в городе есть специальное здание под это всё, но вдруг и тут такое имеется. Так сказать, исключительно для «своих».

— Герцогиня НордБерг?

Я настолько сильно задумалась, что совершенно не заметила, что уже не одна. Резко повернув голову в сторону голоса, слегка озадачилась. Лицо женщины показалось мне знакомым, но сразу я не поняла, кто это. Но потом вспомнила.

— Ваше величество! — подскочила я на ноги, узнавая, наконец, Ариану Хемминг. А не узнала её, потому что жена императора была ещё бледнее и серее, чем тогда на балу.

— Сидите, что вы, — махнула она раздражённо, как мне показалось, рукой, подходя ближе. Из-за её спины тут же вынырнула хмурая немолодая женщина, поставившая для жены императора стул. — Спасибо, можешь идти, отдохнуть, — слишком уж резко сказала Ариана женщине, провожая ту тусклым взглядом. — Любите книги?

— Мне нравятся они, так же как и тишина в таких местах, — ответила, складывая руки на коленях.

Сейчас, вблизи, я могла хорошо рассмотреть Ариану. И сейчас я видела, что когда-то эта женщина была очень красива, но что-то сильно подпортило ее красоту. Волосы стали тусклыми и серыми, хотя изначально, я уверена, были совсем другого оттенка. Глаза какие-то невыразительные, словно водянистые, но если присмотреться, то можно понять, что раньше они были светло-серыми, льдистыми. Кожа пожелтела и одрябла, из-за чего черты лица смазались, как бы оплыли. Под глазами мешки, а вокруг носа сосудистая сетка. Губы сухие, потерявшие очертания. Руки дряблые, и совсем не выглядят на возраст Арианы.

И вообще…

Я прищурилась, но быстро стерла это выражение с лица, хотя внутри меня росло подозрение. После общения с Оливией и Ренардом меня как-то не тянуло оставаться наедине с членами императорской семьи.