Дикая лоза

Сознание раздвоилось. Одна его часть погрузилась в прошлое, заставляя тело совершать привычные, но немного подзабытые движения. Вторая же отстраненно наблюдала, фиксируя то, как откликается сила на каждый жест. Она текла полноводной рекой по четко очерченным берегам. Никаких порогов, водопадов или водоворотов. Лишь неспешное и плавное течение, замкнутое в полное кольцо, охватывающее все тело. В чем-то даже красиво… Как может быть красиво смертоносное оружие.

Он понимал, почему братья выбрали его. Сейчас понимал даже лучше, чем прошлым вечером. Им нужен не только наблюдатель. А тот, кто действительно дойдет до конца. Илей собственной историей намекнул, чем может грозить применение древних знаний. Тейрун сказал прямо. И оба ждали, что Олеж не только найдет виновника, но и уничтожит его. Любой ценой. Вот только…

Равновесие. Проклятое равновесие, которое держит их мир. Юта. Если виновным окажется кто-то из темных, баланс рухнет. Если же из светлых… Что ж. Он сам являлся живой заменой любому из собратьев по Абсолюту. Но может получиться и так, что кто-то действует сообща. И что тогда? Патовая ситуация. И справится ли он с двоими? И не играют ли братья в игру, используя его как обходной маневр? Что может объединить Свет и Тьму?

Он остановился в последней точке, с наслаждением отмечая, что тело покрылось потом. Оказывается, этого тоже не хватало. Сколько же всего исчезло из его жизни после Посвящения? И сколько предстоит вспомнить? Олеж провел ладонью по лицу, помассировал переносицу, снимая напряжение. Захотелось курить. Пальцы левой руки сложились в привычный жест, доставая сигарету из воздуха. Еще одно движение, и он смог затянуться. Сейчас маг чувствовал себя собой как никогда раньше. Живым. Настоящим. С новой целью и массой сопутствующих вопросов по ее достижению. С острой жаждой разгадать чужой замысел и отыскать виновника. Лучший боевой маг среди молодых… В этом ведь и был смысл его существования. И теперь он вернулся. А что еще нужно, чтобы, наконец, порадоваться новому дню и выйти из тупого существования?

Олеж запрокинул голову, выдыхая дым и слушая первые трели птиц, вернувшихся с юга. Кажется, зимний сон подошел к концу…

Глава 6

Брасияна он нашел в тренировочном зале. Оказывается, не только Олеж соскучился по физическим нагрузкам. И то, что вытворял сейчас светлый, вызывало восхищение. Уважение к его таланту и мастерству. А еще интерес… Каждое отточенное движение, каждый выверенный и доведенный до логического завершения прием буквально кричал о гневе. О чистом, ничем не замутненном чувстве, охватившем мага полностью. Истинный светлый гнев, который столь же смертоносен как и темные чары…

Олеж помнил нечто подобное. То самое поле с черными цветами. И молнии, бьющие с небес. Сейчас бывший наставник одним взглядом смог бы уничтожить пару таких полей. И что же довело его до такого состояния? Ведьма? Тот разговор с Изабель?

— Не думал, что ты придешь, — произнес маг, заканчивая тренировку и разворачиваясь к нему.

— Нас все время сводят какие-то причины, — спокойно ответил боевик, чувствуя, что гнев собеседника еще не исчез. — Илей посоветовал спросить тебя на счет приглашения темных.

— Илей и сам мог бы все рассказать, но предпочитает сваливать грязные истории на других.

Брасиян разместил кистени на стойке, подошел к тумбе с полотенцами и начал вытираться.

— Но ведь темные почему-то выбрали тебя как посланца… — начал прощупывать почву Олеж, делая шаг от стены, к которой прислонялся. — Мне показалось, Изабель тебя ненавидит. За что?

Он подошел к ближайшей стойке и начал изучать предлагаемое оружие, притворяясь крайне заинтересованным. Точно также как бывший наставник притворялся, что полностью поглощен полотенцем и вытиранием пота. В магическом поле они продолжали пристально наблюдать друг за другом, ожидая… Мысленно Олеж усмехнулся. Он пытался понять, может ли светлый оказаться тем, кто ищет Древние знания. А вот что собеседник хотел выяснить о нем?

— У нас с ней давние счеты. Ведьма не простила мне… Кое-что. И теперь при любом удобном случае пытается ткнуть.

— Кажется, в этот раз ей удалось…

В ответ раздался долгий вздох. В разговоре наметилась пауза. Он взял со стойки полуторный меч и сделал пару пробных взмахов. Оружие оказалось прекрасно сбалансированным и острым, даром что использовалось для тренировок. Кажется, ему тоже нужен клинок. Свой. Личный.

— Ты действительно ничего не помнишь?

Олеж отвел взгляд от металла и посмотрел на мага, обернувшегося к нему. Странно, но весь его гнев куда-то улетучился. На лице проступила усталость. Оно стало старше. Лишилось идеальности, которая только теперь стала очевидна.

— Что-то помню, — он вернул меч на место, — в основном общие вещи. То, что знает любой ребенок, прошедший обучение в интернате. А свою жизнь… Какие-то куски. Видения. Иногда всплывают отдельные моменты. Но они не складываются в общую картину.

Неожиданно для себя боевик ответил предельно откровенно, не став утаивать ничего. И его честность удивила бывшего наставника.

— Возможно, все оказалось не так уж и напрасно… — задумчиво проговорил он, склонив голову на бок и изучая Олежа. — Тем не менее, тебе нужно знать. Все равно узнаешь. Так уж лучше от меня. Полгода назад княгиня Афистелия Шеруда убила своего мужа, носителя Абсолюта. За что Светлый Совет взял ее под стражу, а затем вынес осудил и приговорил к пожизненному лишению магии. Это официальная версия, которую знают темные. И тот случай они до сих пор нам не простили.

Что-то шевельнулось в глубине памяти. Просторный зал. Светлые, сидящие в креслах. Женщина перед ними. Он не видел ее лица. Только темные волосы чуть ниже плеч. Строгий костюм. И голос, разносящийся по залу…

— Какова истина? — спросил маг, отгоняя видение. Почему-то оно вызывало странные чувства. И с ними он разберется потом.

— Истина в том, что Афистелия являлась боевым магом на службе у Светлого Совета. Ее подослали к Ивару Шеруда для его ликвидации. Она исполнила приказ, но попутно попала под воздействие темных. И натворила немало бед…

И снова что-то знакомое почудилось в его словах. Перед глазами замелькали цифры. Сухие строчки отчета. Количество убитых. Проклятых. Раненных. Земли и территории, отошедшие темным. Княгиня действительно сделала многое. Но почему воспоминание не вызывало раздражения или гнева?

— Так она темная или нет?

Под его взглядом Брасиян как-то смутился, будто не решаясь ответить или ожидая чего-то. А затем снова выдохнул и даже приободрился. В глубине его глаз появился отголосок Абсолюта. Кусочек Света.

— В ней много Тьмы. И она убивала. Ее поступки говорят громче слов.

Голос, раздающийся в огромном зале.«…ты раскаиваешься в том, что совершила?» «Нет». Звенящий, сильный, спокойный. Равнодушный.

— Но она убила князя Тьмы.

— И всем было бы лучше, если бы сама погибла во время задания, — холодно отбрил светлый, снова превращаясь в идеальное воплощение Абсолюта. Ни чувств. Ни эмоций. Ни сожалений.

— Так что тебе мешает ее убить?

Желание бывшего наставника было очевидно. Даже удивительно, что ведьма, вызвавшая в нем такую реакцию, все еще жива. Значит, в ее существовании больше выгоды, чем кажется на первый взгляд.

— Если бы не темные и не их постоянные уловки… — Брасиян прервал себя и бросил на него быстрый, короткий взгляд, оценивая реакцию. Олеж продолжал все также смотреть на него, ожидая продолжения, которое оказалось неожиданным: — Знаешь, я ни о чем не жалею. И о том, что произошло с тобой во время Посвящения, тоже. Ты стал именно таким, каким я всегда хотел тебя видеть.

— Подобием тебя самого?

Светлый усмехнулся.

— А что в этом плохого? Если учитель желает сделать из ученика подобие себя?

— Обычно ученик превосходит своего учителя…

— И ты уже превзошел. Но я не завидую тебе. Даже наоборот. Я горд, что смог добиться такого впечатляющего результата. Никто больше не смог, а мне удалось.