Страница 5 из 20
От услышанного у Энни заблестели её золотые глаза. Что же написал дворецкий замка Роджерса? Девушке было безумно любопытно.
— Так вот, Энни, — говорил Рудольф Грин мягким голосом. — Прошёл уже целый месяц, и ты можешь вернуться в академию и продолжить учиться, если ты, конечно, этого хочешь. Если ты не готова, то все тебя поймут и в этом нет ничего такого.
— Я готова! — уверенно сказала Энни и даже искренне улыбнулась, впервые за долгое время. Рудольф Грин так же улыбнулся, как и наставник Кейн. А мистер Колинс пролил на себя чай. Энни, наконец, поняла, в кого Мэри такая неуклюжая.
— Тогда, с Вашего позволения, завтра я отвезу Энни в академию, — сказал Ролан Кейн, отпив из чашки бергамотовый чай. — Если Вы не против!
— Я не против, — сказала Энни.
— Вот и сообщи брату и подруге эту новость, — сказал Рудольф. Энни поняла, что дядя хочет, чтобы она оставила их одних. Что же они хотят обсудить?
— Хорошо, — сказала Энни и, заранее пожелав всем доброй ночи, шумно поднялась наверх. Но в спальню она не ушла. Девушка осталась стоять у лестницы и попыталась применить ментальное подслушивание, однако ничего не вышло. Тогда она осторожно спустилась на пару ступеней и стала прислушиваться.
— Теперь обсудим главное, — размеренно проговорил Рудольф Грин. — Будет ли для моей племянницы выделено сопровождение?
Мистер Кейн ответил не сразу, он аккуратно отпил из чашки и поставил её на стол. Энни спустилась ещё на ступеньку и навострила ушки.
— Дримбез считает, что Энни Грин в полной безопасности, да и разведчики сообщили, что наёмники расторгли договор с Ившаковым, — сказал Ролан Кейн, голос его звучал серьезно. — Но на всякий случай в академию её сопроводит сам Ричард Шторм, он всё-таки один из лучших ловцов снов в Сомренте.
— Да, — кивнул Рудольф. — Ему я доверяю, но и ты, Ролан, будь настороже.
— Мог бы и не говорить.
— А что насчет этого Ившакова? — вклинился в разговор мистер Колинс. — Его ждёт лабиринт Трага или?..
— Он в больнице, ещё не очнулся, — ответил мистер Кейн. — И лучше бы он не очнулся вовсе, такие как он не заслуживают второго шанса.
А вот Энни, наоборот, хотела, чтобы он очнулся, ведь Алан Ившаков ни в чём не виноват. Его тело похитили её родители, за всё в ответе именно они. Но если бы юноша очнулся, то как доказал бы свою невиновность? Никакие манипуляции не помогут, все думают, что Алан Ившаков — гений по способностям, в том числе и в ментадриме. Не говоря уже о том, что он единственный, кто управлял двумя способностями одновременно. Никто бы не стал его слушать.
— Все дети, впавшие в кому двенадцать лет назад, исчезли из больницы на набережной, — мрачно произнёс Ролан Кейн. — Никто ничего не видел. Алистер очень обеспокоен.
— Ну они уже не дети, прошло столько лет, — говорил Рудольф Грин. — А то, что Алистер обеспокоен, неудивительно. Он заботился о них. Больница ежегодно получала немало средств от него…
Дальше разговор зашёл об учебном процессе, и Энни решила, что ничего важного больше не услышит.
— Ура, ты возвращаешься! — обрадовалась Мэри, обнимая подругу. — Я-я попрошу отца остаться у вас на ночь, и можно будет завтра вместе поехать в академию!
— Завтра начнутся бессмысленные уроки танцев, — Яков сделал недовольное лицо.
Позже Яков ушёл к себе. Энни же расстелила для Мэри спальник. Мистер Колинс несколько раз извинился за пролитый чай на кресло и уехал. В доме погасли огни. Воцарилась тишина.
Перед сном Энни активировала ментальную «флешку» от дворецкого Филиппа:
«Энни Грин, здравствуй! Пишу Вам из замка господина Питера Роджерса. Я слышал, что у Вас были некоторые сложности, но Вы справились. Очень рад, что с Вами всё хорошо. Хотел сказать, я уладил вопрос с танцами, уроки начнутся раньше, чем планировалось. Надеюсь, что Вы легко выучите бальный танец и всё пройдёт отлично! Уверен, с Вашими друзьями также всё хорошо. Буду очень рад, если как-нибудь заглянете к нам в замок, обещаю заварить Вам самый вкусный чай во всей Сомренте! С уважением, Филипп».