ИВ. Тетралогия

Острая боль полоснула по лицу и открытым кистям, заставив вскрикнуть. Охотники! Вот дьявол! Сердце на миг замерло от ужаса и панически заколотилось. Раздумывать некогда, и я судорожно попыталась избавиться от пут, только сильнее обжигаясь. Прочно сплетенные тонкие веревки основательно вымочены в вербене. Пока я выбиралась, дергаясь изо всех сил, рядом оказались двое людей в масках, вооруженные колами и крупнокалиберными пистолетами, наверняка переделанными под деревянные пули. Третий молча стоял в стороне, в тени густого дерева.

Как меня выследили? Еще днем я не собиралась сюда идти и никому не говорила о подобных планах, даже Шерон меня не ждала. Отчаяние и страх смешивались с нарастающим гневом. На помощь рассчитывать не приходилось, ведь рядом не было Эль, как в Чикаго. Мужчины, злобно-торжествующе переговариваясь, сноровисто скручивали меня сетью, заставляя корчиться и яростно сопротивляться.

Прежде им явно попадались новички, они не ожидали, что совладать со мной непросто. Очевидно, чтобы утихомирить, один из них выстрелил мне в бедро. Ошибочное решение. Озверев от боли, почти не замечая вербеновых ожогов, я схватила обоих за шеи и столкнула лбами так, что кости хрустнули. Теряя силы, оттолкнув обмякшие тела, я рывками содрала сеть.

Но тут третий мужчина, о котором я в тот момент забыла, словно очнувшись, выступил из тени, срывая маску, и в свете, падающем из окна лаборатории, я узнала Зака. Воспользовавшись моим замешательством, он резко вскинул руки, и мои мозги словно вскипели, череп трещал от страшного давления. В глазах потемнело, ноги подкосились, и, перестав соображать, я упала на колени, схватившись за голову, сквозь звон в ушах ловя обрывки собственного мучительного завывания.

Время остановилось, казалось, что безумной муке нет предела. Но все же давление в конце концов ослабло, и мне удалось открыть слезящиеся глаза. Я с трудом поднялась на дрожащие ноги, хотя правая почти не действовала. Зак успел схватить кол и приставить мне к груди, глядя с нескрываемой ненавистью.

В душе всколыхнулись горькая обида и разочарование, смешанные с большой долей злости на саму себя. Я опять поступила как наивная дура! Считала другом и доверяла тому, кто утверждал, что не верит в магию. И вот передо мной ведьмак. Может, и не слишком опытный, но со мной разделался успешно. Похоже, так и гибло большинство молодых собратьев. Но я-то почему? Как же не насторожили рассказы о якобы религиозных собраниях? Обращала внимание на шпионов Дамианоса, видя в них главную угрозу. Забыла, что охотники-ведьмаки вдвойне опаснее обычных, решив, что мне ничего не грозит. Непозволительная ошибка, за нее придется заплатить жизнью.

И все-таки, это же Зак! Парень, который защищал меня, помогал. Я считала, что нравлюсь ему. Неужели такое искусное притворство? Кому я помешала? Чем отличалась от обычных студенток? Пусть я вампир, но мне претят убийства, я молодая, красивая девушка, и тоже хочу жить. Почему людям часто сходят с рук ужасные преступления, совершенные из корысти или извращенной прихоти, а на меня охотятся как на мерзкую крысу?

Силы возвращались, правда, слишком медленно, я еще очень слаба и уязвима. Но ведь парень почему-то до сих пор не проткнул мне сердце, хотя давно мог это сделать. Возможно, я для него еще что-то значу.

— Зак, — не выдержав, прервала я тягостное молчание, — чего ты ждешь? Ты ведь пришел убить меня.

— Да! — отрезал он гневно. — Ты это заслужила!

Почему в его голосе только ненависть? Он же давно меня знает. Неужели прошлое не играет роли?

— В чем моя вина? — спросила я с отчаянием и горечью.

Он резко поднял голову, взгляд полыхнул гневом:

— А то не понимаешь?! Ты столько времени притворялась! Я, как идиот, рассказывал тебе про своих родственников — шарлатанов, как я полагал, а они всю жизнь боролись с порождениями зла. Ты не просто в курсе, что мистический мир существует, а сама часть этого мира. Делала вид, что, как и я, веришь в науку и прогресс, а за моей спиной смеялась и творила черные дела. Ты обвела меня вокруг пальца. Даже согласившись изучать свой магический дар и убедившись в существовании кровопийц воочию, я мысли не допускал, что и ты такая же, хотя с каждым днем все больше чувствовал в тебе черноту. Я называл упыря подругой и даже мечтал о большем! Представляю, как бы повеселились охотники, узнай об этом! Какой позор! — саркастично воскликнул Зак. — До сих пор тяжело поверить, глядя на тебя, что под такой красивой оболочкой живет чудовище, но это лишь доказывает твое коварство. Так легко убиваешь и спрашиваешь «за что»? — кивнул он на неподвижные тела.

Я прислушалась.

— Сердца бьются ровно, и дыхание отчетливое, так что не волнуйся, они выживут.

— Какая досада для тебя, — усмехнулся чернокожий.

От презрительных слов в груди болезненно сжалось. Он стыдился нашей дружбы.

— Если бы хотела, я бы убила! — воскликнула я. — Вы первые напали. Убери оружие, Зак, и дай мне уйти.

— Тебя брали живой для того, чтобы допросить, — жестко бросил он. — Мы хотим уничтожить змеиное гнездо, очистить город, а значит, услышать об остальных упырях, прежде чем ты сдохнешь.

— Я не знакома в Бостоне ни с одним вампиром, мне нечего рассказать, как бы вы ни старались.

— Я и не сомневался, что ты так ответишь! — фыркнул он язвительно.

— Это правда! — звенел от обиды мой голос. — Была подруга, но она уехала. Вы же и вынудили, — я кипела от негодования. — А меня ты за что возненавидел? Кровь мне необходима, для того и договорилась с лаборанткой. Два года я никого не кусала. За что ты хочешь меня покарать? Ты тоже обманывал. Говорил, что ни во что не веришь, а сам охотник, да еще и ведьмак!

— И снова лжешь, подлая гадина, — презрительно перебил мужчина. — Один член нашей общины, на которого ты напала в парке, тебя запомнил и описал. Я еще удивился, подумал — случайное сходство, и опять не поверил, глупец. Думаю, на твоей гнилой душе и другие жертвы имеются.

Он замолчал, а я едва не разревелась от жалости к себе. Несомненно, Зак имел в виду чернокожего громилу из Бостон Коммон. Как же я не поняла тогда, что он не поддался внушению? Видно мысли о другом были. Оправдываться нет смысла. Сама виновата в беспечной вере, что могу жить по-человечески. Похоже, слишком вошла в образ. Нужно снова учиться быть сильной и стойкой, только вначале надо выбраться. Несмотря на то, что ноги еще мелко дрожали от слабости, а в бедре полыхал огонь, я уже чувствовала, что успею свернуть противнику шею прежде, чем он использует оружие или заклинание. Но ведь это же Зак! Теперь бывший, но друг!

— Дядя был во всем прав. Жаль, я так поздно это понял, — с горечью произнес он, и я почувствовала в словах неприкрытое страдание.

— Зак, что произошло?

Он сжал челюсти, только желваки заходили на скулах, но все же не удержался:

— Вчера позвонили из больницы и сказали, что с мистером Мортимером стряслась беда. Как мне сообщили, у него разодрано горло, большая кровопотеря, множественные переломы и повреждения внутренних органов. Я нашел его без сознания, в гипсе и бинтах. Шансов на то, что выживет, не было, к утру он умер.

Мне все рассказали его товарищи-охотники. Раньше Бостон был очищен от кровососов, но твари начали появляться снова, участились случаи странных смертей и исчезновений. Из больниц стала пропадать донорская кровь. По совету проповедника они организовали засады.

Одно чудовище удалось наконец загнать. У дяди совсем не было опыта, только ведьмовской талант и огромное желание помочь. Растерявшись, он не успел применить заклинание. Упырь разодрал ему горло и выбросил с третьего этажа.

Видя страдания родного человека, я осознал, как слеп был, не желая признавать очевидного. Когда проповедник предложил заменить дядю и помочь в охоте, неужели я мог отказаться? Он поведал многое, о чем я раньше не желал знать, объяснил, что это за могильный холод, который я ощущаю рядом с тобой. Но верить я по-прежнему отказывался, в таком необходимо убедиться лично, поэтому и присоединился к охотникам.