Страница 101 из 102
— Я… Совсем немного, — помотал головой Гаара. — Отец обучал меня только управлению песком.
— Да, нужно знать минимум, понимаю. Орочимару-сан будет обучать вас с Наруто техникам стихии ветра, а тебя — ещё и земли. Ещё, думаю, что спарринги с остальными ребятами будут полезны и тебе, и им, не возражаешь? — спросил Шисуи.
— Нет, — ответил Гаара. — Шисуи… онии-сан, пока мы идём… Ты можешь рассказать мне более подробно ту историю, которая произошла со мной в том… другом будущем? То, что ты знаешь.
— Как я уже говорил, она довольно грустная. Ты уверен, что хочешь её услышать? — спросил он, но даже осёкся под пристальным и внимательным взглядом ребёнка с очень взрослыми глазами.
— Я не хочу делать ошибок. И чтобы понять, как всё могло бы быть… Я должен знать. Ты мне расскажешь? — было видно, что мальчик боялся отказа.
Шисуи вздохнул.
— Что ж, если ты настаиваешь, тогда слушай. Но я прошу тебя не делать никаких выводов, пока ты не узнаешь всю историю до конца. Многие герои этой истории изменились, смогли всё изменить, понимаешь?
— Не совсем… — протянул Гаара. — Но я обещаю. Я всё пойму! Ты же сказал, что я сообразительный.
Шисуи улыбнулся и снова взлохматил красные волосы.
— Эта история в моих видениях началась, когда Наруто было примерно двенадцать-тринадцать лет, то есть через два с половиной года или около того. В Конохе были назначены экзамены на чуунина, и сюда, вместе с множеством генинов из других деревень, прибыла команда из Песка: Канкуро — юноша-кукольник с раскрашенным лицом, Темари — девушка с большим веером, которая управляла ветром, и красноволосый мальчик, которого все в родной деревне боялись, потому что он был носителем демона. Мальчик считал, что, забирая жизни других, он подтверждает своё собственное существование. И даже родные брат и сестра, которые были в его команде, очень боялись его и не могли удержать от бессмысленных убийств. Этот мальчик говорил им, что не считает их своими родственниками, и грозился убить, если они будут ему мешать или надоедать.
Гаара, шедший рядом с ним, съёжился и чуть сгорбился. Шисуи положил руку ему на плечо.
— Мне рассказывать дальше про того мальчика, Агара? Если ты передумал…
— Я не передумал, — тихо сказал тот. — Я хочу узнать… Историю того мальчика.
— Команда Песка прошла очередной этап соревнования самой первой, поставив рекорд, а на красноволосом мальчике после путешествия через Лес Смерти не было даже царапины… — продолжил Шисуи.
Он рассказывал, сам немного увлёкшись, а Гаара постепенно раскрепощался, задавал ему уточняющие вопросы. Огорчился смерти отца, удивился, что его назначили Кадзекаге, радовался, что смог измениться и изменить о себе мнение жителей Суны, что Наруто стал его настоящим другом. Шисуи пропускал большие куски, описывая лишь то, что касалось песчаного джинчуурики, но всё равно получилось, что они успели сходить пешком до Отакуку, всё купить, а рассказа хватило и на обратную дорогу.
— Агара! Ты где пропадал? Мы тебя обыскались! — встретил их на пороге дома возглас Наруто. И Шисуи увидел, как на лице песчаного джинчуурики расцветает робкая, но искренняя улыбка.
— Мы с Шисуи-онии-саном ходили за покупками. Извини, что заставили тебя поволноваться, друг…
========== Часть 3. Глава 27. Озарение ==========
— Идёшь, Цу? — в кабинет заглянула голова Джирайи, и, оценив обстановку, за ней следом протиснулся весь обладатель белоснежной копны волос. — Кхм. Госпожа Хокаге, вы уже готовы?
— Сейчас, осталось разобрать эту пачку документов, и Шизуне с меня слезет на сегодня, ведь так? — обратилась Цунаде к своей помощнице и приёмной дочери, которая при виде Джирайи начала медленно краснеть.
Цунаде мысленно фыркнула. Ну подумаешь, один раз застукала, как они с Джирайей целовались! Что делать из этого трагедию и всё время смущаться?! Впрочем, в тот раз она сама сильно стушевалась и взяла с Джи обещание, что тот больше не будет приставать к ней на рабочем месте.
Цунаде искоса посмотрела на своего мужчину, который занял кресло в углу и достал блокнот, что-то туда записывая. Эта картина уже стала привычной и даже в какой-то степени умиротворяющей. Чуть меньше четырёх месяцев назад она решила воспользоваться тем шансом, что давала ей судьба.
Цунаде прекрасно знала Джирайю: упрямый и гордый, тот ни за что бы не поднял тему их отношений и вообще каких-то отношений, кроме дружеских. Пришлось самой брать его в оборот, пользуясь тем, что они должны были проводить много времени друг с другом, обсуждая различные пункты соглашения с маленьким, но так нужным деревне кланом Учиха.
За годы своего правления она провела немало расследований по поводу деятельности старейшин и Третьего Хокаге, в том числе того, что касалось Орочимару, и сделала собственные выводы. Такой специалист, как их «Оро-чан», был нужен Конохе, но методы, которыми его заставляли работать… Они, конечно, давали какие-то результаты, но большинство экспериментов того не стоило. Орочимару во многом подставили и элементарно вынудили сбежать из деревни, так как альтернативой побега, как и у Учиха, была ликвидация. Внешне красивое и благополучное дерево Конохи росло на настоящем могильнике: множество молодых, сильных и перспективных шиноби сгинули ради амбиций и продления власти Третьего Хокаге. Клан Сенджу был одним из первых.
Около трёх месяцев назад, когда они с Джирайей согласовали первое приближение договорённостей с деревней перед тем, как представлять их совету дзёнинов, Цунаде позвала старого друга «расслабиться и отметить это дело». Они выбрались в Отакуку и уединились в комнате для особо секретных переговоров в одном из питейных заведений.
Атмосфера после двух первых пиал сакэ стала несколько напряжённой. Джирайя о чём-то задумался, замолчал и перестал отпускать шуточки и болтать, как обычно. А Цунаде занервничала, не зная, с чего начать, и засомневалась: возможно, чувства её друга давно перегорели и…
— Ты всегда мне нравился! — выпалила она, чувствуя себя пятнадцатилетней девчонкой.
— Правда? — сдержанно переспросил Джирайя, посмотрев на неё пронзительным взглядом. Серые глаза цвета грозового неба изучали её лицо, и Цунаде чувствовала, как краснеет.
— Были причины моего отказа. Не те, что я озвучила, — закусив губу, продолжила она. — Сейчас — всё по-другому. Если ты… Всё ещё…
Её лепетания, недостойные звания Хокаге, были прерваны сдавленным рыком, и губы были захвачены в поцелуй.
Джирайя буквально дрожал, крепко сжимая её в объятиях. И целовал так горько-сладко, нежно, чувственно, что ей было понятно: всё это время — ждал. Голова кружилась от избытка чувств и алкоголя, к которому Цунаде с той поры ни разу не притронулась.
Они были неразлучны, она чувствовала поддержку любимого человека. Джирайя стал членом совета дзёнинов, а по прибытию семейства Учиха туда же вошли Шисуи и Орочимару. Последнему Цунаде выбила лабораторию и несколько помощников: приставив к другу ирьёнина А-класса Якуши Кабуто и АНБУ из своей личной гвардии — Тэнзо. А также договорилась, что Шисуи и Итачи войдут в программу наставничества и будут брать на обучение генинов из выпускников Академии. Это было выгодно и деревне, и новому клану Учиха.
— Цунаде-сама, — кашлянула Шизуне, возвращая к действительности, — подпишите ещё эти три сметы. А это — документы Узумаки Карин, которая утром сдавала экзамены.
— И как тебе, Цу? — спросил, встрепенувшись, Джирайя. — Берёшь девочку в ученицы?
— Она довольно способная, — хмыкнула Цунаде, вспоминая, как проводился экзамен и насколько её поразили навыки серьёзной молодой Узумаки. — Я буду её обучать.
Подписав все бумаги, Цунаде улыбнулась Джирайе.
— Теперь я готова. Можно идти.
*
Особняк Учиха ещё на улице встретил вкусными запахами и стайкой детей, которых снимал штатный фотограф. На девочках были красивые нарядные одежды — и это было очень похоже на её юность и клановые праздники Сенджу. Сердце Цунаде сжималось. Пацанята, улыбающиеся в камеру, живо напомнили брата, который погиб в возрасте тринадцати лет.