Буйабес по-русски

Так что по большому счёту у «седьмого курса» французской Академии были свободные посещения занятий и библиотеки Хогвартса. Типа просто вольных слушателей. Впрочем, многие не только повышали квалификацию на своеобразной «заграничной стажировке», но и крутили романы со старшекурсниками.

За три месяца, прошедшие с того времени, как я вынырнула из озера, всего несколько раз видела французского директора, точнее, директрису и ни разу с ней не разговаривала. Директриса оказалась просто высоченной женщиной ростом под два с половиной метра, если не больше, настоящая великанша. Габриель сказала, что, возможно, мадам Максим разочарована или поняла, что потерянных в озере баллов не отыграть, поэтому меня игнорировали. Думаю, что Максим как-то перемещалась во Францию, чтобы работать в Академии, а здесь была лишь по праздникам.

В бездонной сумке нашёлся французско-английский словарь, но, к сожалению, транскрипция там была только для английской речи, а французские слова порой писались на пятнадцать букв, а произносились вполовину меньше. Так что мне это не особо помогло, и я попросту использовала «метод погружения». В разговорном виде любой европейский язык не так и сложен, да и в обиходе люди используют не так много слов и выражений. Уже через неделю я начала различать, когда мне желают доброго утра или уточняют насчёт еды, а когда посылают в пешее эротическое путешествие не только по интонации, но и словами. А через два месяца более-менее понимала, что говорят. Вот говорить самой это была проблема, но я «выпендривалась» и со всеми общалась лишь на английском, который подтянулся куда больше, по крайней мере, я на нём могла читать.

На углублённый французский я забила ещё и потому, что во Францию решила не возвращаться. Мало языка, в котором я буду делать кучу ошибок или не смогу прочесть, что написано на вывесках, так там же родители. А так птичка выпорхнула из гнезда и осела в другой стране. Тем более, я слышала, что в Европе немного другие отношения родителей с детьми, чем в России, никто до тридцати лет с ними не нянчится, стал совершеннолетним и пошёл на вольные хлеба. А я так вообще никаких прав на чужие хлеба не имею, и так такое тело мне досталось, а дальше сама лети, птичка.

И, кстати, если я как бы «долго проживу в Британии», то ни для кого не будет новостью, что французский мой будет с акцентом и корявый. У меня подружка есть, которая за немца вышла и в Германии живёт вот уже десятый год, недавно вот по скайпу начали общаться, так у неё такой акцент жуткий и слова многие забывает. Сказала, что в том числе связалась со всеми, чтобы русский язык вспомнить, а то забывается родная речь.

Через неделю после моего похода в банк и знакомства с мистером Хроклавом мне пришло письмо из «Гринготтса». Реально совой. Написано было, что меня согласны взять на стажировку в банк после завершения Турнира школ. А главным условием приёма на работу оказалось знание гоббледука. Тех карликов все звали гоблинами, и гоббледуком был их расовый язык. Так что в выборе, какой бы язык мне поизучать в параллель с магическими науками, я, естественно, выбрала гоббледук, а не французский, который мне нафиг не сдался.

Я смогла достать словари по языку гоблинов, а ещё очень легко нашла репетитора. Среди профессоров Хогвартса оказался очень маленький коротышка, очень похожий на гоблина, но чуть симпатичней. Он, кстати, был деканом Рейвенкло. Я остановила его и попросила посоветовать какие-то разговорники и учебники по этому языку, как-то же его учат. Профессор Флитвик, а звали его именно так, спросил, зачем мне это, я честно сказала, что хочу работать в «Гринготтсе». И он вручил мне что-то вроде учебника, а также сам предложил практику и репетиторство. Бесплатно! Я конечно же согласилась.

Язык оказался похож на армянский, как письменностью, так и разговором. У нас в банке работала Каринэ Газизяновна, мы периодически вместе ходили на обед, когда график совпадал, она совершенно непринуждённо переключалась с русского на армянский и обратно. Однажды я даже спросила на каком языке она думает, так как именно это считалось «полным освоением», она ответила, что в зависимости от ситуации. По работе думает по-русски, а дома думает по-армянски. Более того, она ещё знала польский, потому что в своё время её семья жила в Польше. Но Каринэ сказала, что польский начала забывать из-за отсутствия практики и надобности. Но, конечно, больше всего меня восторгало то, что она умела писать и читать на армянском, однажды я даже выпросила открытку, подписанную на этом языке, очень своеобразная помесь латиницы с арабской вязью.

Где-то пару дней назад я поймала себя на том, что временами, особенно когда общаюсь с кем-то, думаю на смеси русского и английского.

Что касается гоббледука, то в нём насчитывалось тридцать восемь букв, и они также обозначали и цифры. Лишь один специальный символ-значок отделял слово от цифры. То есть сразу такая шифрованная бухгалтерская запись, которую смотришь и сплошная «вязь», никаких тебе отдельных числительных. Зато в этом языке не существовало падежей или временных склонений. Предложения строились по принципу сначала главный глагол, потом подлежащее, а затем прочие существительные, прилагательных там почти не было, лишь «принадлежащие». Зато местоимений — тьма, и они использовались для семейного и личностного статуса: «я-мать, я-сын, она-возлюбленная, я-рабочий, он-главный, я-подчинённый».

В общем, на человеческом языке гоблины говорят примерно так: «Отведёт пусть пещеру он-подчинённый Хроклав он-нижнего-по-иерархии мага. Дозволено забрать он-нижнему-по-иерархии магу золото из сейфа шестнадцать».

Причём местоимение «он-нижнего-по-иерархии» это ещё вежливый оборот. Чаще встречается «он-презренный» или вежливей «он-ничтожный». В общем, такой полужаргонный и очень ёмкий в моём понимании язык, в котором сразу переходят к сути и кроются статусы участников процесса и их к вам отношение. Филиус Флитвик сказал, что в прошлом в Британии было много гоблинских восстаний и толком маги смогли договориться с гоблинами, только когда гоблины начали говорить по-английски. То есть не выдавая речью своё отношение к происходящему. Дипломатия, блин.

*

— Мисс Делакур, — после обеда мне преградила дорогу Стерва-Минерва. — В девять вечера мистер Бэгмэн, судья и устроитель Турнира, будет ждать участников Турнира на школьном поле для квиддича. Прошу не опаздывать, — процедила она так, словно я постоянно где-то шляюсь и меня всем профессорским составом ищут с собаками.

— Спасибо, профессор, я постараюсь быть вовремя, — спокойно ответила я.

Хорошо ещё, что за столько месяцев в этом довольно живописном уголке, кажется, Шотландии, я успела погулять по округе. Овальное поле с высокими трибунами, похожими на башни находилось за замком, надо было пройти вдоль мрачного леса и перейти мостик через ручей. Мои английские друзья объяснили, что «квиддич» это такая спортивно-магическая игра, типа футбола, но на мётлах. Представить я не смогла, но поверила на слово. Ох уж эти сказочники, что с них взять. Наверное, какая-нибудь дань волшебным традициям, когда все разъезжали на мётлах. Насколько я знаю по просмотрам всяких научно-познавательных программ, в Великобритании в целом и в Шотландии в частности очень много странных «народных развлечений» во имя Королевы. То они брёвна кидают, то через грязь бегают. Маги вот в футбол на мётлах играют.

В итоге я ещё и пришла первой. Потом подошёл полноватый высокий блондин, надеюсь, что это судья, а не маньяк из леса, а то ходит тут жуть огромная и косматая возле нашей кареты. Габриель сказала, что это тоже профессор Хогвартса, но всё равно я как-то прифигела. Ростом он был с нашу мадам Максим и бродил явно по её душу. Правда, если бы от него явно не разило духами, я бы подумала, что кто-то по приколу нарядил в жуткий клетчатый костюм гориллу.

— Добрый вечер, мисс Делакур, — блондин поцеловал мне руку и белозубо улыбнулся.

Наверное, в прошлом от девок отбоя не было, и сейчас ещё ничего так. Не для семнадцатилетней девочки, конечно, но чем-то на Галкиного первого сильно смахивал. Старый ловелас.