Страница 2 из 16
Мехрибан апа лила слезы, сидя над джайнамазом в своей ветхой, убого обставленной хижине.
Низам ата с утра пораньше пас стадо овец.Кроме овец в отаре было несколько голов крупного рогатого скота, в основном, коров… Старик верхом на своей старушке-лошади, как всегда, направлял свое стадо в сторону пастбища, которое изо дня в день освобождалось от снежного покрова, благодаря теплым солнечным лучам.
***
Плач младенца все еще не давал покоя Маргубе. Наконец-то в ней проснулся материнский инстинкт. Все эти ночи напролет малыш как будто звал ее, рыдал и стонал. Вновь и вновь перед Маргубой вырисовывалась печальная картина: как она увозит на такси малыша на окраину города, и этими же когда-то державшими руками, закапывает его в холодную землю…
–Боже мой,– разрыдалась она вдруг от душевного смятения. Какая напасть, какое наваждение овладело мной? Что я сделала? Как я теперь буду жить дальше?! Без сына? – и в сердцах рвала на себе волосы…
– Завтра же поеду обратно за ним!!! Возможно, он все еще жив. Дай Бог, чтобы был жив! Не умирай, ты только не умирай, мой малыш. Прости меня, свою бессердечную, несчастную мать!!! – она сидела на коленях, и долго умоляла Господа Бога простить ее, и уберечь ее ненаглядного сыночка-ангелочка от смерти…
***
Состояние малыша постепенно улучшалось. Он все еще был подключен к искусственному дыхательному аппарату. Медперсонал тщательно следил за его здоровьем. Дежурныe врачи и сестры ни на шаг не отходили от его кровати…
***
Ранним утром Маргуба заказала такси, и отправилась в путь. Ей не терпелось вновь прижать к груди своего мальчика, и привезти его обратно домой. Всю дорогу она плакала. Тревога, подкравшаяся в ее душу, все еще не давала ей сомкнуть глаза.
–Лишь бы был жив, лишь бы был жив,– повторяла она молча.
Иномарка, в которой приехала Маргуба, остановилась чуть дальше, не доезжая до предгорья. Женщина дальше пошла пешком. Увидев место, выкопанное кем-то, она стала сходить с ума,моментально окинула своим взором всю округу – вокруг не было никаких признаков жизни, ни детских вещей. Причитая, она упала на то место, куда закопала на днях родного сына…
– О, Аллах! Прости меня падшую, грешную женщину. Неужели моего малыша забрали хищники? Что я наделала?! Где мой сын? Жив ли он?! Кто мог забрать его отсюда?!
Услышав женский вопль, крик, тут же сюда прибежал таксист, чтобы помочь ей. Но Маргуба была не в себе? Она то рвала волосы, то поднималась на ноги, то снова падала на землю…
Таксист сразу понял состояние женщины и, подняв ее с земли, понес в сторону своей легковушки. Уложив ее на заднее сиденье, тронулся восвояси.
В приемном отделении городской больницы, куда Маргубу доставил таксист, женщину положили в неврологическое отделение…
***
Наступила долгожданная весна. Шли чередом дни и ночи. Мальчик поправлялся. Его законно усыновили Низам ата с Мехрибан апа. Они нянчились с ним как новобрачные со своим первенцем. Но вынуждены были кормить малыша то коровьим, то козьим молоком. Мальчик благоприятно рос на глазах своих старых приемных родителей. С ним в одной комнате находились и несколько пар на днях родившихся ягнят. Они очень были похожи на Гариба. С такими же темными кудрями иглазами…
Так, Гариб рос среди ягнят и овец, как среди своих родных братьев и сестер. Наблюдая за ними, старик со старушкой диву давались, благодарили Господа за такую награду на склоне своих лет.
***
Саип же, незаконный отец Гариба, по-прежнему жил в свое удовольствие. Завел очередную любовницу не хуже Маргубы. Вел аморальный образ жизни: гулял, наслаждался жизнью. О Маргубе даже не вспоминал. О появлении малыша знать не хотел… Казался в обществе, в кругу родных и друзей примерным семьянином: любимым мужем, внимательным отцом, образцовым сыном и зятем. К тому же умело управлял своим коллективом. Все это не мешало ему иметь любовницу: проводить с ней свободное время, любить и быть любимым…
***
Вскоре Маргубу перевезли в психиатрическую больницу. Она все время поет «Колыбельную», обняв подушку, как своего малыша:
«Ты спи, мой родненький, спи,
Ты – моя радость, усни.
Все малыши спят в земле,
Прошу, тебя, лишь утром проснись…».
Глава 3
Незаметно шли годы. В мир приходили новые люди, а иные уходили из жизни. Но правила, и принципы существования людей оставались теми же. По-прежнему мало кто понимал, что между живыми и мертвыми существовало иное измерение жизни. Оно параллельно протекало с реальной жизнью, в которой каждый варился в котле своей судьбы, то радуясь от счастья, то рыдая от постигшего его горя. Мы, порой, не понимаем, что даже в одиночестве мы не одиноки. За нами пристально следят, наблюдают, на нас смотрят невидимые силы.Например: как мы смотрим телевизор, общаемся со своими близкими людьми, воспитываем детей, работаем… Они наделены способностью читать мысли людей, входить в наши тела, даже управлять нами. В отличие от них, далеко не каждый из нас может видеть их, замечать, чувствовать, что они есть вокруг нас.
Очень много среди нас неглубоких людей, которые видят лишь то, что видят реально. Для них вовсе не существует загробной жизни: рая, ада и чистилища.
Низам ата хоть и был простодушным пастухом, но он имел связь с некими потусторонними силами. Он общался с духами коней, слышал их голоса. Без них, наверное, ему было бы очень одиноко в этих безлюдных долинах и пастбищах. Так жил он в своей отдаленной от человечества местности, в окружении дикой природы и живности, не ощущая своего одиночества. Так жили и его предки. Это – их субкультура. Иначе Низам ата не мог жить, не подчиняясь общим закономерностям и принципам жизни своих предков.
Его с родных мест не отпускают духи родного края, точнее он предан им, их памяти, традициям…
И Мехрибан апа в этих местах появилась неспроста. Сюда привела еесама судьба. Ей былопредначертано прожить жизнь вместе с Низам ата до последних дней своих.
Судьба Маргубы рано или поздно все равно пересеклась бы с ее судьбой. Рок, не позволивший доброй и порядочной женщине, как Мехрибан апа стать матерью, отнял у сошедшей с истинного пути Маргубы ее чадо, и передал его в заботливые материнские руки жены Низама ата. «Чему быть, того не миновать», – гласит народная мудрость…
Но чем провинился перед Богом только что родившийся малыш? Почему он должен расти без отца и матери, в чужой семье? На этот очень сложный вопрос и ответить очень сложно. Видимо, это была ошибкой судьбы, которая тут же подверглась поправке… Судьба ведь очень коварна. Она подобно опытной свахе умеет быстро залатать свои дыры…
***
Низам ата каждым божьим утром, посадив перед собой маленького Гариба, верхом направлялся на пастбище. Впереди шло их стадо. Так они пропадали целыми днями, до самого захода солнца. Приходилось идти и по автодороге. Маленький Гариб помогал своему псу по кличке «Бурибасар» гнать баранов с проезжей части, когда проезжавшие по трассе автомашины останавливались из-за того, что не могли свободно проехать, и долгое время «сигналили».
– Хош, хош, – бормотал малец с палкой в руке. – Хош, хош, – покрикивал тихим детским голосом Гариб.
А за ними верхом двигался и Низам ата в своем тулупе с воротником из овечьей шерсти. Утренний холод во второй половине дня резко менялся весенней жарой, которая на холмах остро ощущалась. После чего обычно трескается кожа лица, щеки становятся красными, как спелый гранат. Точно также выглядел и Гариб. На нем была такая же шубка, как у отца, на ногах – кирзовые сапожки.
***
Их дома с нетерпением ждала Мехрибан апа. Она испекла свежие лепешки. Из свежего молока приготовила молочный суп.Кроме того, она целый день занималась процеживанием простокваши, а из полученного творога налепила “куртоб”. Этот сухой молочный продукт, испокон веков ставшийнеотъемлемой частью пищи азиат, начиная от кочевников, кончая современными предками, пользовался большим спросом у народа. Пожалуй, без “куртоба” из центрально азиатских народов вряд ли кто может прожить. Он является своеобразным соленым или горьким десертом, значительно улучающим аппетит, порой способствующим предупреждению даже тошноты. На рынках Востока и поныне особое место отводится торговле куртобом. Он пользуется спросом не только на рынках сбыта своей страны, но и за рубежом. Расфасованный в мешки куртоб экспортируют в другие государства.