Час трутня

– Не трогай Рыю, – надтреснутым голосом повторила между тем та. – Током шарахнет – полдня руку поднять не сможешь.

– Она что, робот? – догадалась Настя.

– Голограмма. Образ искусственного интеллекта.

– А, понятно, – кивнула она, непроизвольно пряча руку за спину.

– Что здесь происходит? – спросил тем временем Тимур. – Почему вы вернулись?

– Потом все объяснения, – отмахнулась Оля. – Нужно отсюда уходить.

– Погоди, а как же остальные? – задал вопрос кавказец. – И где Безбородов?

– Безбородов умер прежде, чем попал на борт, – последовал ответ. – Спасти его не вышло.

– Я же говорил! – с ноткой гордости в голосе прошептал позади Насти Костя. – Поэтому капсула тогда и пришла за тридцать первым пассажиром! Вот, а вы не верили!

– А пани Горска где? – снова спросил Тимур.

– Она ушла. Еще до того, как все началось.

– Что началось? И где остальные?

– Все, кто есть – со мной, – Оля подняла руку – только теперь Настя заметила, что их собеседница сжимает в кулаке нечто вроде монтировки – и повинуясь ее жесту из тьмы за спиной девушки выступили еще трое ребят: Настя узнала брюнетку Марину, американку Джулию и…

– Артем?! – кажется, они с Тимуром ахнули одновременно.

– Когда ты успел вернуться?! – изумленно продолжила Настя. – И как? Здесь есть другой выход?

– Выход отсюда один, – мотнул головой парень. – Но не понимаю, о чем ты. Куда вернулся?

– Мы видели, как пятнадцать минут назад ты сошел по трапу и убежал в джунгли – так, словно за тобой демоны гнались! – напряженно выговорил Тимур. Ствол его карабина вновь был направлен вперед.

– Не, я все время был с девчонками, – покачал головой Артем. – Ни на минуты не отлучался. Фомичева, скажи?

– Так оно и было, – подтвердила Оля. – А он, значит, сбежал с корабля… Что ж, может, оно и к лучшему…

– Кто он? – спросила по-прежнему ничего не понимающая Настя.

– Трутень. Инопланетный монстр. Тот, кто убил на борту всех, кроме нас четверых.

3

Таиланд, остров Ко Чанг, сорок восемь дней до подведения черты

– А этот ваш трутень не нападет на нас здесь? – поежившись, спросила Настя и бросила очередной беспокойный взгляд в сторону джунглей. «Ковчега» там уже не было. Он исчез без следа полчаса назад, почти бесшумно, но с ослепительно яркой вспышкой – перед глазами не успевшей зажмуриться девушкой еще долго плясали разноцветные шестиугольники.

Они ввосьмером: четверо новоприбывших в одинаковых форменных серых куртках и штанах и четверо старожилов острова, одежда которых, переживавшая вторую неделю робинзонады, едва ли имела шанс победить в региональном конкурсе на чистоту и опрятность, сидели на берегу вокруг шипящего и сильно дымящего костра. Вылив на песок дневную норму, дождь закончился, но собранные в окрестностях пляжа дрова, конечно же, были сырыми и занимались неохотно – впрочем, Костя, возникни такая нужда, сумел бы, наверное, развести огонь и посреди морских волн. В этом искусстве сравниться с ним не мог никто, даже Тимур.

В песок под кострищем ребята закопали две дюжины бананов – чтобы есть эти незрелые плоды сырыми, нужно было уж очень проголодаться. Пока же суть да дело, Марина с Юлией угощали всех «космической едой» – рассыпчатой кашей неаппетитно-голубого оттенка. В рюкзаках у девушек оказалось припасено с десяток странных шестиугольных металлических мисок с этим оригинальным варевом. Соединенные по две, они служили друг другу и донцем, и крышкой – главное было не вывалить часть снеди на собственные колени или на песок, разделяя половинки. У Насти, увы, не вывалить не получилось, и ее многострадальные джинсы украсило новое пятно.

Черпать из миски голубую кашу вроде как полагалось какими-то загадочными «пинцетами», но их с корабля никто прихватить, конечно же, не догадался. Обычных ложек или вилок тоже ни у кого не было, так что справлялись кто как: одни по-восточному брали пищу вымытыми в море и обожженными в огне палочками, другие без лишнего пафоса ели прямо руками.

Вкус у каши был не менее экзотичный, чем внешний вид, Настя так и не решила, нравится ей он или нет. Да и обстановка на берегу не слишком располагала к гурманству. Угрюмо ковыряясь палочками в шестиугольной миске, девушка то и дело встревоженно оглядывалась: не крадется ли по откосу кровожадный монстр. Убедившись же, что пока опасности нет, исподлобья посматривала на своих сосредоточенно жующих товарищей. Трудно сказать, что ее больше сейчас напрягало: блуждающий где-то неподалеку инопланетный убийца или то, что Тимур сидит рядом с Олей, почти вплотную – то тарелку ей передаст, то палочку выстругает, то воды из фляги предложит. Свой карабин кавказец, впрочем, держал под рукой.

– Днем – вряд ли, – ответила между тем на Настин вопрос Марина. – Он никогда не нападает в открытую. Вот ночью, во сне – легко.

– Трус он, короче, этот трутень, – зло добавила Оля.

– Ну почему же сразу трус? – невесело усмехнулся на это Артем. – Просто он умен и рационален. Зачем лезть на толпу, от которой и сдача прилететь может, если рядом полно идиотов-одиночек, с которыми легко разделаться?

– А как он хоть выглядит-то, монстр этот? – поинтересовался, ставя на песок опустевшую шестиугольную миску, Костя.

– «Пани Горскую» в ее истинном облике видели? – в свою очередь спросил Артем.

– Да, – кивнула Настя.

– Нет, – дружно ответили Костя и Тимур.

Ну да, правильно, о том, что «полька» – не человек, они знали только по Настиным рассказам.

– Ну, такая тупорылая хвостатая орясина метра в два ростом. Две клешни – на одной три пальца, на второй шесть. За спиной что-то типа крыльев, как у летучей мыши… Но только все это не важно, таким он вам вряд ли покажется. Самое скверное, что эта тварь умеет принимать человеческий облик.

– Чей? – спросила Настя. – Твой?

– Любой, какой захочет.

– Погоди, так не бывает, – нахмурилась она. – «Пани Горска» же рассказывала – личина у них может быть только одна, да и ту готовить нужно не один день…

– «Пани Горска» – жнец, а это трутень, – покачал головой Артем. – Совсем другая страта. Точнее, даже не страта… В общем, тут сложно, я сам еще до конца не разобрался. Но суть в том, что трутень, в отличие от других инопланетян, типа той же «пани Горской», меняет личины, как перчатки. Мы на «Ковчеге» это тоже не сразу поняли, за что и поплатились…

– Так, – вскинул голову Тимур. – Давайте-ка расскажите все по порядку. С самого начала – иначе мы тут только окончательно запутаемся.

Артем вопросительно посмотрел на Олю, та кивнула и заговорила:

– Все началось после того, как «Ковчег» покинула «пани Горска». Она ушла… ну, да это сейчас не важно. Ушла и ушла. А вот следующей ночью, когда мы все спали, на корабле случилась авария. Как мы теперь думаем, она была подстроена трутнем. По крайней мере, именно в это время он проник на борт. Как именно проник – мы не знаем, этого даже Рыя толком не могла объяснить…

– Рыя – это та полоумная тайка, что мы видели в коридоре? – спросил Костя.

– Да, – кивнула Оля.

– Так-то она была нормальная – до аварии, – добавил Артем. – Этакая ходячая галактическая энциклопедия, да еще и вездесущая. Потом она тоже здорово нам помогла, хотя и утратила кое-какие из своих способностей. Это уже после посадки ее окончательно вырубило.

– Она выследила трутня и поняла, кто он такой, – вставила Марина. – Если бы не Рыя, никто бы из нас не выжил.

– Сначала мы вообще думали, что убийц двое, – продолжила рассказ Оля. – Дело в том, что смерти были неодинаковы. У одних трутень до последней капли высасывал кровь…

– Он что, еще и вампир? – нахмурился Костя.

– Ну, в каком-то смысле. Только он не кусает – протыкает кожу длинным острым хвостом и качает кровь через него, как через шланг. Так он расправился с Жанной и Родионом – двумя своими первыми жертвами. Ну и потом – со многими другими. Но иногда он поступал иначе. Тоже колол человека хвостом, но кровь не пил, а наоборот, впрыскивал что-то внутрь. Главное, что потом жертва совершенно не помнила, что именно с ней произошло. Какое-то время продолжала жить, как ни в чем не бывало, но потом вдруг ее начинало корежить. Сквозь тело прорастали кривые костяные шипы, кожа покрывалась струпьями и лопалась, внутренние органы вываливались сквозь открывшиеся раны, глаза вытекали, зубы один за другим выпадали, и человек умирал в страшных мучениях. Более жуткого зрелища, чем такая смерть, я в своей жизни не видела. При всем при том эти несчастные до последнего оставались в сознании и истошно орали. Потом уже мы стали таких добивать, чтобы прекратить страдания, но поначалу боялись подцепить от них заразу и убегали прочь. Даже когда Рыя объяснила, что это не вирус и от человека к человеку не передается, многие не верили.