Неправильное число

С четверть минуты ничего не происходило, и он уже успел испугаться, что перепутал место, как вдруг из дыма показалась затянутая черной футболкой ссутуленная спина и тут же – отведенный в сторону локоть правой руки. Не дожидаясь, пока к ним присоединится лицо с глазами, Олег ухватился за руку ниже локтя и рванул ее в сторону. Блеснул металл, импровизированный клинок ударил рваной гранью вице-капитану б плечо, но тот продолжал тянуть противника на себя, вырывая его из арки.

Мамаев судорожно попытался его оттолкнуть, и, потеряв равновесие, Олег завалился назад, успев увидеть, как из дыма показалась бледная как смерть Ксюша. Руки Стаса вице-капитан так и не выпустил, и противник с проклятиями сел на него сверху. Воздух выбило у Олега из легких, он захлопал губами, как рыба, вытащенная из воды на берег, и тут же получил удар локтем в скулу и следом – чем-то еще по печени.

Пальцы вице-капитана разжались. Вывернувшись угрем, Мамаев вскочил на ноги, занося для удара клинок, и в этот момент в ухо ему врезался кулак подоспевшего Вербицкого. Стас охнул и повалился навзничь, выронив оружие.

В коридор высыпали остальные ребята. Инна прижала к себе готовую лишиться чувств Ксюшу, над Олегом склонилась перепуганная Галя.

– У нее кровь… – в ужасе прохрипел он, показывая пальцем на шею мелкой.

– У тебя тоже, – Галя коснулась его плеча, и его немедленно прострелила резкая боль. – Надо перевязать!

Андрей высвободил обмякшую Ксюшу из объятий Инны, аккуратно развернул мелкую к себе и взглянул на ее рану.

– Царапина, – сделал он вывод. – Повезло.

– У Олега плечо распорото, – сообщила, обернувшись к капитану, Измайлова-старшая. – Надо найти, чем перевязать!

– Здесь есть медотсек, – напомнил Дима.

Вербицкий шагнул к Олегу, наклонился, протягивая руку, но, прежде чем раненый успел за нее ухватиться, за спиной капитана взметнулась тень. Видеть ее Андрей не мог, но, наверное, почувствовал сзади движение, а может прочел что-то в выпученных глазах Олега, потому что успел уклониться, резко пригнув голову и упав на колено. Промахнувшийся Мамаев, о котором все так некстати забыли, пролетел мимо, но тут же снова развернулся лицом к Вербицкому. В руках у него был все тот же самодельный нож, который никто, кроме него, так и не позаботился подобрать с пола.

Кто-то ахнул.

Андрей медленно выпрямился.

– Брось, – потребовал он, указывая на оружие Стаса.

– Кто ты такой, чтобы мной командовать? – процедил Мамаев, попеременно перенося вес с одной ноги на другую – словно пританцовывая.

– Он капитан! – крикнул Артем.

– Да хоть адмирал! – презрительно скривился «ушастик». – Кто его назначил? Те, кто нас здесь запер? Да пошли они! Вместе с вами!

– Брось свою железку, – негромко повторил Вербицкий.

– Черта с два! – качнул головой Стас. – Лучше вырежу им твое сердце – и сам стану капитаном!

– Брось, – в третий раз потребовал Андрей.

Вместо ответа Мамаев рванулся вперед, целя острием капитану в живот. Вербицкий подпустил противника почти вплотную и лишь в самый последний момент ушел с линии атаки, отклонившись в сторону. Перехватив рассекшую воздух руку Стаса, капитан заломил ее назад и словно косой подсек «ушастика» ногой, повалив на колени.

Мамаев взвыл. С видимой легкостью забрав у него свободной левой рукой нож, Андрей, не глядя, протянул его назад. Кто-то – кажется, Рома – взял у него оружие, и Вербицкий положил вновь освободившуюся ладонь на шею скрюченному противнику наверное при этом еще и надавив сверху, так как Стас снова издал сдавленный вопль.

– Сдаешься? – поинтересовался капитан.

– Да пошел ты! – прорычал Мамаев.

– Неправильный ответ, – покачал головой Андрей. – Попробуем еще раз… – голова Стаса почти уперлась лбом в пол. – Сдаешься?

– Сдаюсь… – выдохнул Мамаев.

– Будешь паинькой?

Ответом послужил лишь неразборчивый клекот.

– Не слышу, – заметил Вербицкий.

– Буду, – прохрипел Стас.

– Ну, вот и сразу бы так, – кивнул Андрей, разжимая руки.

Мамаев упал лицом на пол, скрючился, схватившись за вывернутое плечо.

– Надо его связать, – робко предложил кто-то из девушек.

– Придумайте чем, – ответил Вербицкий, снова поворачиваясь к Олегу.

При помощи капитана тот, наконец, поднялся на ноги. Плечо дернуло, и он не смог сдержать гримасы.

– А рану и впрямь хорошо бы перевязать, – сказал Андрей.

– Я отведу его в медотсек! – вызвалась Галя.

– Ксюшу тоже захвати, – предложил капитан. – Смажь ей ранку – черт ее знает, что за дрянь могла быть на этой железяке – и дай выпить чего-нибудь вроде валерьянки – ну, или посильнее чего, если там найдется.

– Валерьянка мне и самой бы не помешала, – заметила Галя.

– Ксюшу отведу я, – заявила между тем Инна. – Моя группа – моя ответственность.

– Как закончите, спускайтесь вниз. – Олег даже не сразу понял, что последнюю фразу произнесла Кора. Распорядительница стояла возле арки, вклинившись между Артемом и Димой.

– Вниз? – обернулся к ней Вербицкий. Если появление Коры его и удивило, то вида капитан не показал. – Зачем вниз?

– Вы же спрашивали про шлюз? – с невинным видом спросила она. – Через полчаса у вас будет возможность его открыть. Хотя… – Она умолкла, словно внезапно задумавшись.

– Что – хотя? – спросила Инна в повисшей в коридоре тишине – смолкли даже жалобные стоны Мамаева на полу.

– Хотя я по-прежнему не советовала бы вам этого делать, – закончила фразу распорядительница.

9

«Ковчег», день второй

Оранжевая плита, преграждавшая ранее проход, была теперь на три четверти вдвинута в стену, и стало видно, что в толщину она не менее полуметра – отдельный привет ударам с ноги и глубокомысленным рассуждениям о таране. За ней оказались ворота, напоминающие раздвижные двери вагона московского метро – две металлические створки с прозрачными окошками, сквозь которые можно было разглядеть контуры какого-то темного помещения – разве что надписи «Не прислоняться» на стекле не хватало.

Задержавшись в медотсеке, Олег и Галя спустились к шлюзу одними из последних. На юноше была серая форменная футболка – его собственную, рваную и залитую кровью, пришлось выбросить. Что же касается самой раны, то от нее чудесным образом не осталось и следа – по крайней мере, внешне: рваный разрез затянулся, и если первые минуты о нем еще напоминала бордовая извилистая молния на коже, то теперь исчезла и она, полностью слившись с желто-красным московским загаром. Боли тоже больше не было, однако ее вполне могли заглушить анестетики, но шрам-то куда делся? Этого юноша понять не мог. Так не бывает – разве что во сне!

Последнюю версию он рассматривал всерьез и по пути к шлюзу дважды ущипнул себя – сначала за руку, потом, задрав футболку, за бок, – а когда это не помогло, попросил об аналогичной услуге Галю. Та сперва почему-то смутилась, но потом от души прищемила ему кожу у локтя острыми ногтями – так, что у Олега чуть глаза на лоб не вылезли.

– Прости, – покраснела девушка, заметив его реакцию.

– Ничего, я же сам просил, – пробормотал он, потирая больное место.

Проснуться, впрочем, это ему не помогло.

Но если происходящее не сон, то что? Глюки от лекарства?

Его исцелением в медотсеке занималась Галя – под руководством Коры.

– Крови не боишься? – первым делом спросила девушку распорядительница.

– Я же в медицинском учусь, – с заметной ноткой гордости в голосе ответила та.

– Отлично. Тогда помоги нашему пациенту снять футболку.

– Вообще-то я и сам Moiy, – заметил Олег, поднимая руки, но тут же, не сдержав стона, уронил правую – в плечо, и без того раздираемое болью, словно заколотили с размаху полдюжины гвоздей-двухсоток.

– Помоги, – повторила Коры.

Общими их с Галей усилиями футболка была снята и отправлена в выдвинувшийся из стены ящик – как понял юноша, навсегда.