Страница 18 из 118
Северус усмехнулся:
— Давай, Поттер. Вперед.
И с удовольствием увидел, как меняется лицо парня.
— Осознал? Ну, хоть что-то ты соображаешь.
Джеймс готов был головой о стену биться. Какой же он идиот… Бессрочная клятва. Как же он вляпался! Теперь он вообще ничего не сможет рассказать о Принце. Никому. Кошмар.
— Да не такой уж и кошмар.
— Ты что, еще и мысли читаешь?
— Что там читать, ты на себя в зеркало посмотри.
Джеймс вздохнул.
Признавать себя побежденным не хотелось, но что делать, если уже, можно сказать, лежишь на двух лопатках?
Щенок… Северус вспомнил блэковского патронуса и хохотнул: голенастое большелапое и бестолковое существо изумительно походило на своего хозяина — да что там, было фактически его карикатурой. Такой же шальной, слегка нелепый, несдержанный, эмоциональный…
А ведь он таким и остался. — Подумал он. — До самой смерти он оставался щенком, только внешне вырос. И что-то тут и не складывается. Даже учитывая Азкабан.
Не бывает так, чтобы, взрослея внешне, человек оставался в поведении на все те же самые пять-восемь лет. Не бывает.
Комментарий к 8. Воспитатель Вот, я ведь честно думала про “мародеров”, ан дудки-с, не складывается у них ничего. Поттер с Блэком еще вместе, а вот Люпину подсказали в самый первый день, что не стоит сдаваться... И тот начал чувствовать свою силу (оборотень же, не хиляк какой). А всего-то Северус фразу обронил. Питер вообще пока неизвестно где гуляет по своим делам. Вот так вот я обломалась. )
====== 9. Как с 3,14…ть у директора бубенчик?.. ======
В кабинете чар было многолюдно. Впервые в жизни оказавшись на профессорском месте, Джеймс почувствовал себя совершенно не в своей тарелке: послушать про историю артефакторики пришли даже те, кто постарше. Его! Первокурсника! Самое главное, в углу скромно так сидел… профессор Флитвик! Когда мальчик увидел его, то захотел было подойти, но тот остановил его одним жестом, а другим велел начинать… И на него уже смотрели десятка три глаз! Поттер вдруг ощутил, что вспотел. Хоть бы голос не дрогнул! И он начал рассказ, вспоминая свои первые уроки с отцом.
До конца занятия Джеймс дотянул в основном благодаря вопросам — они помогли ему самому увлечься темой и начать говорить легко и по существу. Он и не заметил, как охрип и взмок за этот час. Зато одна маленькая рыжая ведьмочка смотрела на него почти завороженно… А когда все закончилось, быстро подошла к нему.
— Джеймс, а ты мог бы зачаровать, например, школьную сумку на расширение пространства?
Парень поморщился. Дома он работать не любил — предпочитал брать готовое. В чем смысл напрягаться, если и так все есть? Да и не больно-то его к тонкой работе допускали.
А когда перед школой попросил отца, лорд Поттер, давно недовольный небрежением сына к занятиям, сказал: тебе надо, ты и делай. Про тот, мягко говоря, неудачный опыт даже вспоминать не хотелось — пришлось ехать со старым идиотским сундуком. Зато с чарами, да. Еще дедовскими. И что ответить?
— Да, наша семья занимается таким. Но это дело очень непростое.
— И ты умеешь? Правда?
Он сглотнул. Хотелось соврать. Или провалиться. Ну в кого Лили такая дотошная? Хотя… понятно, в кого.
— Отец обещал научить, когда на каникулы приеду.
Он теперь с него точно не слезет, пока не поймет, что к чему. Пока сам не сможет сделать хотя бы что-то достойное!
— Лили?
— Да? — похоже, девочка была разочарована, но не так чтоб очень.
— Это правда сложно, надо учиться.
Она оценивающе взглянула ему в глаза, слегка прикусив губу:
— Если ты сам научишься, сможешь научить меня? Это не семейная тайна?
— Ты хочешь сама?
Удивила. Реально удивила. Все девочки, которых он знал, прежде всего думали о будущей семье, а она…
— Что ты думаешь делать после Хогвартса?
— Я хочу стать артефактором. Больше всего на свете!
В зеленых глазах мелькнули такие искры, что, если бы Джеймс был чуть постарше, подумал бы, что так и выглядит страсть. Страсть к… любимому делу?
— Ты работать собираешься?
— В отличие от некоторых, у меня нет ни большого наследства, ни клана, ни манора, ни даже домика завалящего. Только у родителей. А я не собираюсь ни от кого зависеть!
Эванс даже ножкой притопнула. Джеймс сглотнул. Разговор о возможном замужестве и вхождении в семью оказался совершенно не к месту. Да, таких девчонок он еще не видел. А уж с ее магией!
— У тебя получится.
— Думаешь?
Ей было неожиданно приятно услышать это от заносчивого аристократа.
— Уверен. Ты знаешь, что довольно сильна магически, несмотря на возраст?
— А ты откуда знаешь?
— Знаю. Но это уже семейный секрет.
— Вы можете распознавать силу волшебников?! — прищурилась Лили. — Вот это да… А можно спросить, у кого какая?
— Зачем это тебе?
— Как зачем? Интересно же!
— Учти, некоторые могут носить… да что там, почти все чистокровные носят скрывающие силу амулеты, так что про них ничего определенного сказать нельзя.
— А остальные?
— Маглорожденные и полукровки обычно всегда слабей. Примерно вдвое. Так что, поверь, ничего интересного.
— А у меня?
— Ты на уровне приличных чистокровок. Без амулетов.
— Думаешь, мне имело бы смысл тоже скрыть?
— Уже поздно.
Как он сам-то не подумал. Ее же многие захотят прибрать к рукам… Хотя защитник у нее будь-здоров — он покосился на зашедшего в класс лорда Принца. Поговорить с ним, что ли, по этому поводу?
Северус был удивлен. Поттер-то, оказывается, — человек!
Как же они не подумали, что может понадобиться скрыть силу у Лилс? Да и кто бы ожидал, что у нее, маглорожденной, такая сила? Так бы и не знали ничего, если бы не Поттер. Впервые Северус понял, что ему есть за что поблагодарить гриффиндорца. Поттер, хмм, такой Поттер. Полезный. Да уж. Действительно, стоит заказать амулет… Одалживаться ни у кого не хотелось, делать самому здесь — нереально, Чертоги по-прежнему плохо доступны… разве что у отчима? И он засел за письмо.
Двое мальчишек в разных гостиных сосредоточенно бросали кривоватые строчки на бумагу: «Пергамент для писем — непрактично», — заявил однажды Принц, и «бумажная мода» легко и незаметно прижилась. Как и мода на обычные ученические тетради. Удобно! А еще — дешево и сердито.
Северус заказывал артефакт для Лили через мать…
Джеймс выпрашивал те самые три базовых книги по артефакторике, на которые дома смотреть не мог. Встретились они в совятне. И совершенно мирно разошлись, даже парой слов не перекинувшись: им и без того все было ясно.
Через день юный Поттер ходил темнее тучи. Отец над ним издевается! Никаких книг он не прислал, а вот блокнот с протеевыми чарами…
Отец, пожалуйста, тут много свободного времени, я хочу наконец делом заняться!
На бумаге через пару минут проступил ответ:
Ты еще фамильные гримуары закажи. Делом он заняться хочет. Не прошло и трех лет.
Не надо гримуары! Книги перешлите нормальные, что вам, жалко?
Чтобы ты сообразил какие-нибудь пакости?
Да у меня все идеально будет!
Докажи…
Как?! Как я могу доказать, не имея при себе ничего?
Думаешь, первый волшебник-артефактор что-то имел?
Лорд Поттер сам не предполагал, что выбрал, наконец, самую верную линию поведения со своим непутевым, нахальным и избалованным отпрыском. Джеймс терпеть не мог запретов и с трудом переносил ограничения. Весь его ум, хитрость и изворотливость были направлены исключительно против них. И теперь ограничение в учебе неожиданно стало весьма неплохим стимулом к ней же. Ну, правда, был еще один фактор — рыжая, гордая, яркая ведьмочка… совершенно не такая, как все остальные. Воспитанница леди Принц. Но и она после «разговора» с отцом немного отошла на второй план.
Злой, как сотня осенних мух, Джеймс забросил блокнот в шкаф на самую верхнюю полку.