Крылатый

Тсуна снова сглотнул, уже готовясь к минимум оскорблению за дерзость, но зажмурившись, попросил:

– Пожалуйста, снимите пиджак и лягте. – Не многого хочешь? – собеседник снова сверкнул глазами. – Я не смогу сделать массаж хорошо, если вы этого не сделаете, я же не просил вас снять рубашку... – шатен сам не ожидал такой наглости, пред пологая, что последует удар или что-то подобное. – И долго тебя еще ждать, мусор?

Японец шокировано открыл глаза и посмотрел на босса, тот уже снял пиджак и рубашку, и улегся животом вниз на софу.

– С-сейчас! – пролепетал мальчик, краснея как рак.

Мальчик достал из кармашка небольшую баночку с увлажняющим кремом, размазал его по ладони (руки в кожаных перчатках) и растер, чтобы согреть.

– Что задумал, мусор? – злобно прошипел босс Варии, почувствовав руки в креме на воротниковой зоне. – Всего лишь делаю свое дело, расслабитесь, скоро будет приятнее, – уверенно сказал прислуга.

Минуты через две стало действительно приятно, теплые пальчики проходились по разгорячённой коже и брюнет вообще забыл, зачем лежал сейчас на софе, он просто плавился под умелыми ручками ребенка. Не выдержав, он блаженно вздохнул.

– Полежите, пожалуйста, так еще немного и шея не будет болеть, если что зовите.

Послышался скрип двери – Тсунаеши ушел, а итальянец как-то послушно отлежался на софе минут двадцать, будто еще ощущая прикосновения к коже. Шея действительно больше не болела.

А вот у Тсуны наверняка будет болеть голова, ведь сразу после того как он вышел, по ней что-то ударило, и он потерял сознание.

Очнулся японец примерно через час под чьи-то возгласы.

– Как вы только посмели?! Он же такой маленький и невинный, – проголосил Луссурия, – педофил!!!

Вот такого мальчик точно не ожидал: его держали крепкие, горячие руки солнышка, тот кричал на Занзаса, еще он заметил то, что и у рубашки и у пиджака были буквально выломаны застежки, а на животике чешется красное пятнышко.

– Что происходит? – тихо спросил шатен. – Тсуночка, не бойся, он тебя больше не тронет! – заверил гей. – Да не трогал я его, мусор – раздраженно рыкнул босс варии. – Лус-сан, объясните, пожалуйста, что произошло? – попросил шатен. – Занзас к тебе домогался? – серьезно спросил солнышко Варии. – Нет, я ушел после того, как сделал боссу массаж, а потом мне что-то в голову прилетело, – честно ответил мальчик, в невинных глазах что-то блеснуло. – А что за пятно на животе и почему форма разодрана? – недоуменно спросил Лусс. – Не знаю, но сильно чешется, может укус? – Тсуна дернул рукой и прикрыл впалый животик, но Луссурия дернулся: рубашка снова оголила вид на выпирающие ребра. Японец выглядел больным и дело не только, но и в бледности. – Хорошо, но еще один вопрос, почему ты такой худой? – обеспокоенно спросил солнышко. – Я иногда забываю поесть вот и все, а почему вас так беспокоит мое здоровье? – недоуменно спросил ребенок. – Долго еще в моем кабинете будете разговаривать? – раздраженно кинул брюнет.

Луссурия обижено надул губки, и вышел, громко хлопнув дверью.

– Тсуна, ты стал дорог нам, – юноша поставил мальчика на пол и погладил по волосам.

Тсуна задумался, а почему же он стал им дорог? Всего лишь прислуга, а стал дорог…

– Хочешь сходить с нами в парк развлечений?

Луссурия знал, что говорил мальчику о том, что он дорог из чистой жалости. Он давно заметил, что мальчик болен, но кто же отправит мальчика в больницу? Да и сам Тсуна не согласится, ведь пойти в больницу значит потерять деньги, а брать деньги без выполнения работы он оказывался наотрез. Силком отправишь, и кто знает, какая у него будет реакция.

И терять такую способную прислугу не хочется.

«Не дам тебе умереть»

Прошел примерно месяц. Японец чувствовал себя странно, были постоянные боли в груди, уставал он гораздо быстрее, появлялись отдышка и сильный кашель, во сне было так жарко, что приходилось еще и по утрам ходить в душ. Есть вообще не хотелось, поэтому он стремительно терял в весе. Иногда были кошмары.

Луссурия исполнил обещание и сейчас мальчик ехал на дорогой машине вместе с Бельфегором, Скуало и, конечно же, самим Луссурией в парк развлечений. Солнышко Варии говорил, что там есть все: океанариум и простой зоопарк, обычный парк аттракционов и водный.

Честно сказать, Тсуна даже в торговом центре никогда не был, поэтому это его немного пугало.

Первым делом они пошли в зоопарк. Мальчик охнул от восторга, увидев, как играются морские котики, как прыгают в высоту дельфины, как развивается на ветру грива зевающего льва.

Столько впечатлений у него не было никогда в жизни. А нет… было кое-что лучше.

Когда он только встал на свои ноги, поднял предмет своей рукой, а не пользовался каталкой. Тогда мальчик испытывал еще большую эйфорию, чем сейчас, радость ребенка была неописуемой, а Нана плакала от счастья.

Тсунаеши улыбнулся воспоминаниям, из глаз сами собой потекли слезы, хотя это скорее из-за жары они слезились.

– Куда теперь пойдем? Зверушек мы уже посмотрели. Тсуночка, а ты чего плачешь? – спросил Лусс. Ему здесь были интересны не столько животные, сколько особи мужского пола, ухаживающие за ними, хотя даже он долго не хотел отходить от вольера с павлинами. Скуало понравились акулы, а Белу норки.

- Все нормально, Лусс-сан, – улыбаясь, ответил мальчик. На душе мафиози стало так тепло, что он слишком сильно сжал худую тушку, и Тсуна чуть не потерял сознание. От визга «ня» и «кавай» юноши забеспокоились смотрители, думая, что какое-то животное страдает и лучше уж от неразделенной любви, чем от рук человека.

====== Немного о прошлом 2.3. ======

Дальше они пошли на аттракционы. Первым же делом принц потребовал отвести его в комнату зеркал – страха. Все, конечно же, согласились, но Тсуну пришлось уговаривать. Они разбились на пары: Тсуна с Луссом, Бел со Скуало.

Бельфегор отказался идти с Луссурией или Тсуной, поэтому пришлось пойти с Суперби.

Сначала они вошли в комнату, где по коридорчикам разошлись в разные стороны, там было полно зеркал, ураганчик и солнышко откровенно любовались собой в разных позах. Внезапно свет погас. Стали появляться разные ужасные образы. Луссурия завизжал от страха, Тсунаеши просто онемел, еще немного, и сознание может покинуть его.

Они бродили по, казалось бы, бесчисленным коридорам, в полутьме, иногда сталкиваясь друг с другом и видя новые страшные образы.

Послышался шум, будто что-то упало. Гей вздрогнул и начал светить телефоном.

– Тсуночка?! Что с тобой? Тсуночка! – позвал юноша мальчика: тот не откликался, лежа на прохладном полу помещения. Юноша наклонился и увидел, что шатен тяжело дышит, по виску стекает капелька пота, а личико красное от жара.

Юноша приподнял Тсуну, дотронулся лбом до его лба и ужаснулся температуре.

– Скуало! Тсуне плохо! – заголосил солнышко всея Варии. – Врооой, что?! – что-то внутри мечника сжалось, воспоминания о глазах Тсунаеши и его матери, которая просила позаботиться о единственном сыночке. – Быстро выводи его, мы сейчас тоже выйдем!

Юноши поспешили к выходу, один нес на руках японца, другой тащил за собой Бела.

Принц-потрошитель был сильно возмущен и никак не хотел уходить, но и оставить его в парке одного не могли. Поэтому он сначала покапризничал, а потом вальяжно сел на переднее сиденье автомобиля, чтобы не видеть Тсуну.

Скуало вел машину. Больного к себе на колени посадил Лусс – для безопасности.

– Может его водичкой немного?.. – предложил гей. – Врой, напоить? А вдруг захлебнется? – недовольно прорычал мечник, не отрываясь от дороги. – Нет – полить, может, остудим, – Луссурия достал бутылочку минералки из сумки-холодильника. – Не надо… – хрипло и тихо зашептал Тсуна. – Я выкарабкаюсь… – Что он сказал? – спросил Лусс. – Не надо его поливать, – ответил Ску.

Ехали дальше молча, а как доехали, шатена сразу понесли в комнату, включили ему вентилятор, дали жаропонижающее, а на голову положили пакетик со льдом.