Крылатый

Она с радостью встретила гостя, забрала у них пакеты и, поцеловав сына в лоб, ушла на кухню.

Мальчики молча прошли и сели на диванчик в гостиной, Нана принесла чай и извинилась за то, что не с чем пить, но чуть позже принесла горячие булочки с натертым, запечённым яблоком. Они оказались очень вкусными, Скуало хоть и не очень любил сладкое, но «бутерброды» с яблоком съел с удовольствием.

Поужинав, Тсунаеши расстелил постельное белье гостю на диване, а сам пошел наверх. Суперби разделся до пояса, хотел было снять штаны и лечь спать, но рядом никого не оказалось и любопытство взяло верх – почему бы не посмотреть на комнату друга?

Он быстро пошел наверх, заглянул в комнату, но там никого не оказалось. Он без зазрения совести зашел внутрь. В комнатке стояла только кровать, на её спинке висела форма, на полке, висевшей над кроватью, была стопка потрёпанных временем учебников и все – ничего в комнате больше не было.

Заинтересовавшись, где же друг, мечник пошел вниз, прошел мимо ванной, где горел свет. Послышался судорожный, болезненный вздох.

И снова вверх взяло любопытство. Юноша приоткрыл дверь, за полупрозрачной занавеской в ванной стоял Тсуна, это видно даже по росту. Он сильно тер чем-то руку, немного выше локтя, потом убрал губку (а это оказалась именно она) на полочку. На желтом, испещренном маленькими отверстиями предмете были отчетливо видны разводы крови. Тсунаеши, сделав что-то еще, принялся отчищать от крови худые бедра. Но Скуало этого уже не видел – он, отправился спать, ощущая себя несколько странно. Тогда было отчетливо видно, что шатен не просто худенький, а даже тощий, не настолько, чтобы сильно выделялись кости, но может это только из-за занавески?

Возможно, сейчас он уснет и все просто окажется странным сном.

Но ничего подобного не произошло – он проснулся на диване. Нана, пройдя мимо, пригласила его на завтрак.

Он оказался скудным: немного омлета, риса, две маленькие рыбешки и зеленый чай. Женщина не ела, она дождалась, пока гость поест, и стала его расспрашивать. Тот немного замялся и неспешно, придумывая на ходу, выдумывал историю, будто работает на большую компанию, промышляющую рыбой и держащей океанариум.

Днем юноша ненадолго ушел и, случайно набредя на школу Тсунаеши, увидел, как тот идет по двору, спотыкается и все смеются, называя его никчемным. Только один человек из этой толпы не смеялся, брюнет с красной повязкой на руке, но и тот ничего не сделал, чтобы помочь шатену.

Скуало подошел к другу и подал руку. Шатен ошарашено на него посмотрел, будто ожидая удара, но несколько секунд спустя схватился за неё и поднялся с земли, отряхиваясь и поднимая сумку.

Вокруг зашептались, но им было все равно, юноша снова забрал у него сумку и они не торопясь пошли домой.

Мальчик взял какие-то вещи и снова ушел. В этот раз он пришел поздно ночью, часам к двенадцати. Блондин немало удивился, когда увидел, как Тсунаеши, весь покрытый грязью, бредет до ванны, потом туда заходит Нана, и они долго о чем-то разговаривают.

Юноша не мог заснуть – ждал, пока они разойдутся, но мальчик пошел в комнату, а потом спустился обратно и пошел на кухню.

Блондин все же вздремнул, но часа в четыре проснулся, натянув штаны и накинув форменную куртку (все же немного прохладно), пошел на кухню. Там сел Тсуна за столом, перед ним книжка – вероятно учебник, тетрадка, ручка и стакан с водой. Он повернулся и испуганно посмотрел на друга сквозь стеклышки перемотанных изолентой очков, сонными, мутными глазами.

– Не спится? – тихо спросил он. – Или воды хотите? – Где был? – не слушая мальчика, спросил Суперби. – Н-на работе, – голос шатена дрогнул от страха. – Дети не должны работать. – Я не ребенок, я должен помочь хоть как-то маме, – мальчик вздрогнул от холодного взгляда. – У бедных почти ничего нет, я бы не вынес такой жизни, – сказал гость. – Не говори так, хоть и денег, как кот наплакал, мы не унываем, стоит только потрудиться… – мальчик уставился на пол, ненадолго закрывая глаза, перед глазами плясали разноцветные точки и круги от усталости. – С деньгами вы бы стали еще счастливее, – хмыкнул блондин. – Есть вещи и поважнее денег, – заметил Тсуна. – Сам, наверное, думаешь так же, будь у вас деньги, вы бы жили в нормальном доме, много и вкусно ели, разве нет? – так же спокойно продолжил юноша – Знаешь, что? – возмущенно сказал мальчик – не думал, что ты такой, как зажра… – Тогда, как тебе такое? – Скуало достает из кармана куртки кошелек и вываливает на стол деньги, там чуть больше четырехмесячной зарплаты одного лишь Тсунаеши, Нана зарабатывает столько примерно за пять с половиной месяца. Шатен шокировано раскрывает глаза, зрачки расширяются, возможно, ему и нравятся деньги, но так… – Они ваши, – ухмыляясь, заявил вариец, заинтересованно наблюдая за реакцией мальчика, – если чего-то хотите, то просто попросите, уже сегодня вы сможете поесть в десять раз лучше, чем вчера. – Вот, что я скажу, – японец начал собирать в пачку деньги, купюра к купюре, – Скуало, извини, я так плохо о тебе позаботился… выметайся!

На последнем слове мальчик озлобленно рыкнул и кинул деньги в грудь юноши. Взгляд буквально источал ненависть, настолько сильную, что ярость Занзаса и близко с ней не стояла. Уставший организм плохо понимал, что делает, потому и ведет себя так.

– Делаешь вид, что ты такой великий, а внутри у тебя тоже пусто, – злобно прошипел мальчик и добавил, – убирайся и свое счастье с собой забери, мне не нужно от тебя ничего.

Минут через пятнадцать, итальянец вышел из дома. Мальчик захлопнул за ним дверь, когда тот попытался что-то сказать. Как только Скуало ушел за калитку, мальчик осел по стенке на пол и беззвучно заплакал, тихо прошептав – «сам хлеба не стоит, а еще вино пьет».

Комментарий к Немного о прошлом 1.1. Все возрасты примерные, но по канону (примерно 2000 год): Тсуне 9 полных лет (скоро должно исполниться 10), Луссурия на 11 лет старше Тсунаеши – ему 20, Занзас на 10 – ему 19, Скуало на 9 лет – ему 18, Дино на 8 – ему 17, Бел примерно на год – ему 10, Леви – на 9-10(тут я совсем не уверена, т.к. о его возрасте не нашла информации)

Именные суффиксы редко не используются и только к очень близким людям. Вообще-то со стороны японца это звучит грубо, фамильярно, но Скуало же иностранец и сам попросил, так что я допускаю возможность подобного.

====== Немного о прошлом 1.2. ======

Прошло примерно три месяца, обида мало-помалу проходила, но на сердце скреблись кошки. Дом буквально разваливался на глазах: крыша протекала, пол проваливался, калитка заржавела и отваливалась. Комната Тсунаеши перестала быть жилой из-за протекающей крыши, и он стал спать в гостиной.

Работы убавилось после экзаменов, но отдыхать все равно некогда – уже скоро лето.

Нана долго болела и не могла ничего сделать.

Пока все изменилось в один дождливый день…

– Врооой! – послышалось с улицы, шатенка тут же поспешила открыть дверь.

Весь вымокший Скуало вошел в дом и подал женщине свежего тунца, та унесла его на кухню и дала гостю полотенце.

– А где Тсуна? – спросил юноша. – Работает, есть хочешь? – спросила она и, получив в ответ отрицательное мотание головой, ушла в свою комнату, где раскрашивала какие-то игрушки.

Юноша прошел в гостиную, там, на диване, аккуратно свернутым лежало постельное белье. Скучая, он оперся на белье и задремал.

Уже несколько дней мечник наблюдал за Тсунаеши из личного интереса. Мальчик действительно худ так, что можно пересчитать ребра, но не анорексик, физически силен и вынослив, насколько это возможно, но все это приводит к изнеможению организма. Трудно поверить, что маленький мальчик наподобное способен, но что не сделаешь ради близкого человека?..

В этот раз Скуало обдумал свой поступок и понял, что помочь, просто дав деньги, не сможет – Тсуна гордый, не смотря на прозвище «никчемный», которое он получил за неуклюжесть. Он быстр, но может упасть посреди дороги на ровном месте. Он умен, но может случайно поставить не тот знак и пишет кривовато… Не смотря на то, сколько учится. А еще он часто спит на уроках.