Страница 56 из 58
И он самодовольно поцеловал ошеломленную, забившуюся в подушки жену.
Дина оправилась от своей внезапной болезни, но стала хиреть с каждым днем. Она сделалась рассеянной, молчаливой и пугливой, подолгу неестественно задумывалась, страшно похудела и от ее великолепного сложения ничего не осталось. Земба по-прежнему относился к жене с нежным вниманием, он искренне любил ее и жалел, не понимая причин ее упорного болезненного состояния. С трудом удалось ему уговорить ее посмотреть фабрику, и однажды Дина, преодолев себя, согласилась посмотреть на это «ужасное» дело. Земба водил ее по разным помещениям, объяснял всю технику, и Дина чуть не падала в обморок от отвращения и непобедимого страха. После крайнего усилия воли решилась она переступить порог ужаснувшей ее комнаты. Она убедилась, что там, действительно, был большой запас обыкновенных человеческих скелетов, вид которых и теперь заставлял ее содрогаться. Муж рассказывал истории некоторых из них. Этот скелет принадлежал почтенному человеку, очень религиозному, благотворителю, попавшему род трамвай. Вот скелет молодой красивой женщины, вытащенной из реки, — ее имя осталось неизвестным. А это скелет приятеля, выпрошенный у него перед самой смертью.
— Славный был парень, — заметил со вздохом Земба, — добряк и весельчак… Не один вечер провели мы вместе в дружеской беседе и в холостых развлечениях… А вот великолепный скелет молодого красавца, богато одаренного, любимца женщин; он получил неожиданное наследство, все проиграл и пустил себе пулю в лоб. Череп немного попорчен, но этот недостаток искупается остальными достоинствами необыкновенно красивого скелета.
Здесь были скелеты стариков и молодых, высоких, низеньких, сильных и крепких и изысканно изящных фигур. Женщины, атлеты, ученые, бродяги, рабочие, алкоголики, умершие под забором, и никому не ведомые самоубийцы без роду и племени, — все они стояли здесь занумерованные, лишенные жизненной индивидуальной оболочки, страшно похожие один на другого, улыбающиеся одной улыбкой, словно этому костлявому обществу кто-то рассказывал смешной и пикантный анекдот и оно заливалось дружным беззвучным хохотом.
Земба говорил о них с беспечным увлечением и с выражением хвастливого самодовольства. Он пристрастно относился к своему любимому делу и не мог понять ощущений жены. Она иногда вздрагивала и прерывала мужа:
— Уйдем, ради всего святого, отсюда, я больше не могу, мне страшно…
Он только пожимал плечами, снисходительно улыбаясь этому детскому страху, и весело говорил:
— Но я уверен, что ты в конце концов заинтересуешься этим делом и полюбишь его. Что касается меня, то меня очень удовлетворяет моя профессия. И, знаешь, как это ни странно, от близости с моими скелетами я понял смысл многих вещей и научился истинно здравому отношению к жизни и смерти…
Но бедная пугливая Дина не могла привыкнуть и полюбить это дело. Хотя она ничем не обнаруживала угнетенного состояния души, но втайне мучилась тоской, отравившей ее с тех пор, как она вступила в дом мужа.
Солнце, зелень, впечатления большого города, ее собственная жизнь и отношения с мужем, все потускнело — потеряло смысл и привлекательность от близости этих веселых мертвецов. Господин Земба уходил из дому по делам, а она бродила по своей мрачной, постылой, населенной унылыми призраками квартире, боясь углов, темноты и тишины. В помещения, где вырабатывались и хранились скелеты, она никогда больше не заглядывала, с тайным страхом посматривая на проклятые двери, содрогалась от холодного отчаяния. Она была слишком слаба, пуглива, полна предрассудков и суеверий. Ей снились кошмарные сны, — незнакомые мертвецы приходили по ночам и требовали свои скелеты, без которых они не находили успокоения в загробной жизни. Когда в комнате бывало темно, к ней из глухих углов протягивались костлявые руки и голый желтоватый череп подмигивал, ужасно скаля обнаженные челюсти. Весь дом населился привидениями и галлюцинациями, и иногда ей казалось, что она сходит с ума.
Родителям она не писала обо всем этом, боясь их испугать и огорчить. Когда они приехали погостить к молодой чете и выслушали жалобы дочери, то были сначала неприятно поражены и озадачены. Но вскоре отец рассудил:
— Что же, впрочем, тут особенного?! Всякое дело — есть дело, если оно приносит хороший доход. Не преступник же твой муж.
А мать, сочувствовавшая дочери, вздохнула и прибавила:
— В общем, твой муж, несмотря на постоянное общение с мертвецами, очень милый и любезный человек…
Эти рассуждения не успокоили Дину. Жизнь ее была отравлена, но она не смела жаловаться мужу на свою тоску, он только посмеялся бы над ее ребячеством. Ему удалось заинтересовать своей фабрикой тестя, и тот, уезжая, был очень доволен, высказав на прощание мысль, что всякое серьезное и честное дело требует к себе внимания, уважения и сочувствия.
Горькое, тяжелое чувство зарождалось в сердце Дины. Это чувство разрасталось все больше в укор и неприязнь. А муж глядел на нее любящими глазами, ласкал ее и не замечал, что она чахнет, — ее страшная худоба как будто даже особенно пленяла его. Чем больше она худела, тем нежнее и ласковее становился он.
Он с трогательной теплотой говорил, похлопывая жену по костлявой спине:
— Ах ты, скелетик мой милый…
Дину передергивало от этой странной любезности, а он был вполне счастлив. С особенным профессиональным сладострастием чувствовал он под тонкой кожей крайне истощенной жены великолепный скелет.
Дина зачахла, до последнего дня не умея привыкнуть к тоскливой обстановке своей жизни и к мужу, чьи руки, казалось, всегда хранили запах мертвечины. Ее простая, наивная душа не выдержала постоянного страха, тоски и отвращения.
Когда Дина умерла, господин Земба много и горько оплакивал незаменимую потерю. Потом, успокоившись, как будто даже просветлел и принял решение.
Он осторожно и тщательно в своей фабрике выварил труп жены. Давно Земба не видел такого стройного и пропорционального скелета. Он долго любовался им с гордостью и нежной печалью и сказал с глубоким вздохом:
— Дорогая моя Дина, мне очень тяжело расставаться с тобой. Но я хочу, чтобы достойная участь постигла тебя после смерти. Ты послужишь, моя незабвенная жена, возвышенной цели: я предназначаю тебя на пользу науки.
И господин Земба за хорошую цену продал скелет своей жены в местный университет.
Комментарии
Все включенные в антологию произведения, за исключением отдельно отмеченных случаев, публикуются по первоизданиям. Безоговорочно исправлялись очевидные опечатки; орфография и пунктуация текстов приближены к современным нормам.
Все иллюстрации взяты из оригинальных изданий. В случаях недоступности качественных копий те или иные произведения публиковались без иллюстраций либо же иллюстрации воспроизводились частично.
В оформлении обложки, фронтисписа и на с. 6 и 245 использованы работы С. П. Лодыгина.
Издательство сердечно благодарит С. Никитина за предоставленные сканы ряда публикаций.
Впервые: Золотое руно. 1907, № 1.
Рассказ М. А. Кузмина (1872–1936) — поэта, писателя, переводчика, критика, композитора и одной из ключевых фигур Серебряного века — был написан для объявленного журн. Золотое руно литературно-художественного конкурса на тему «Дьявол» и, как гласит ред. примечание, получил первую премию «по отделу художественной прозы».
Впервые: Золотое руно. 1907, № 7/9.