Страница 47 из 77
Тут его лицо приняло отсутствующе-задумчивое выражение. Потом Поводырь оглядел нас троих и предупредил с таким видом, будто опаздывает на важную деловую встречу:
– Скоро будем.
И только мы его и видели. Эдмус прикрыл рот ладонью и перевел глаза с Веслава на меня, а потом обратно.
– Я тоже… скоро буду, – пискнул он, взмывая небо. Уже оттуда до нас донесся взрыв хохота.
Алхимик, который вообще-то не был обделен чувством юмора, но вспоминал об этом достаточно редко, скептически понюхал дымящийся кубок и передернулся.
– Надо же, хуже, чем обычно, а я-то как назло… полный котелок, – и он завел глаза в небо, туда, где укатывался Эдмус. – Ну, вот если добавить сушеных горькушек и коробочку белозора – может получиться укрепляющее, хотя… может, лучше в яд переделать? Всего-то пару грамм amanita phalloides…
Он ушел обратно к костру, рассуждая об отличных парализующих свойствах и сокрушаясь по поводу большого количества будущей отравы. Через пару секунд за ним побежала и я. Почему-то очень не хотелось задерживаться поблизости от места возможной дислокации Йехара – если рыцарь вдруг поймет, что можно было прекрасно обойтись без моего сеанса целения, а просто выпить кубок эликсира.
Но Йехар так и не понял. Он появился в нашем поле зрения, довольно истощенный, с перекосившимся обручем, через полчаса, и подсел к костерку как ни в чем не бывало. Рыцарь даже находил в себе силы улыбаться.
– Одно мы совершенно точно вынесли из этой истории… – без обиняков начал он.
– Быть сожженными – нехорошо, – издевательски вставила Виола. Ее мозги, по выражению Эдмуса, так и не вернулись на место, а в ответ на попытки Веслава напоить себя успокаивающим Виола вопила так громко, что едва не затмила по этой части самого алхимика.
– Розовая птица – недалеко, – с кротостью поправил Йехар, щурясь на огонь. Рыцарь пытался пальцами расчесать превратившиеся в сырые колтуны волосы. Я со своими справилась уже давно, и теперь Йехар завистливо посматривал на массажную щетку для волос, которая только что сгинула в недрах моего рюкзака.
– Откуда? – удивилась было я, но тут же припомнила разговор спиритов. – Ах, да, «за лесом бессилия»… конечно, они говорили про пустую зону…
– Не только они, – вставил Йехар. – Об этом говорили нам инквизиторы…
– А ты с ними что же, еще и разговаривал? – агрессивно осведомился алхимик. В дальнейшем он вообще неагрессивно об инквизиции никогда не упоминал, помня свои сломанные пальцы.
– Нет, но мы слышали, как они общались между собой. Эти люди довольно верно истолковали наше появление в этих краях: говорили, что мы, должно быть, ищем «розовую колдунью удачи» или «фею розового холма»… в общем, кого-то из этих двоих.
– Нам и одной с лихвой хватает! – вспылила Виола, опередив Веслава, который открыл рот, чтобы выдать в точности эту фразу и в точности этим тоном.
– Неважно. Важно то, что по их словам, чтобы найти одну из них… или обеих, нужно идти на запад, и не очень далеко, ибо они упоминали о Розовой Колдунье, как о близкой угрозе.
– Да ведь река течет на запад, – сказала я, припоминая карты местности, которые мы с Эдмусом пытались малевать. – Так что мы, может, совсем у цели!
– Оля, не надо, сделай милость, – попросил Эдмус. – Уж Дружина и так перед тобой в долгу, а теперь получается, что это не долг, а должище, ну, и чем же мы будем выплачивать? Я готов… ну, даже не знаю…
– Молчать? – спросила я с надеждой.
– Э-э, нет, сначала спаси мне жизнь еще два раза.
Пока шла перепалка, Йехар наблюдал за мной, слегка улыбаясь, и в глазах его я прочитала гордость.
– Эдмус ведь прав, Оля, – сказал он, когда шут наконец-то сделал одолжение и примолк, – Дружина теперь в долгу у тебя. Мы счастливы, что ты среди нас… что ты стала настолько сильной со временем. Мы, нет, я – я рад, что ты развиваешь свой дар целения. То, что ты смогла исцелить меня… это была ювелирная работа.
Веслав отложил в сторону котелок, который он отдраивал после варева, и прикрыл лицо ладонью, чтобы скрыть ухмылку.
Глава 17. Когда всё гламурненько
– Он что… пошутил?
– Рыцарь наш? А он умеет?
И то правда. Битых два часа мы с Веславом провели, прочесывая лес в совершенно бессмысленных направлениях. Искали Розовую Птицу, согласновысказываниям тех самых инквизиторов, которые – могу поспорить – сидят у нас теперь на хвосте.
– А ты что… высказать ему не мог?
Было просто невероятно, что склонность к оспариванию решений рыцаря оставила Веслава как раз в такой важный момент.
– Да просто мне это было на руку.
А вот после этих слов мне захотелось влезть на самое высокое дерево и не слезать с него еще очень долго.
– Что еще?!
Нет, нет, нет, пусть он не скажет этого слова!
– Твое обучение, а ты думала – я тебе тут сонетик станцую или букет почитаю?!
Сказал.
– Но теперь-то зачем?! Ты разве не… – я в точности повторила знаменитый терминаторский жест с наглядным сжатием-разжатием пальцев.
– Вполне, и за это я, вроде, спасибо сказал, так что незачем…
Не говорил, кстати. Ну, ладно.
– Сегодня у нас что-то вроде завершающего урока, – из сумки как по волшебству появился тот самый нож, который я уже видеть не могла. Но это ничего, плащ алхимика тут как тут, значит, сеанс целения будет нестрашным.
– Но сначала… протяни-ка руку. Да не бойся. Поверь, не сделаю я ничего страшного.
Я поверила, руку протянула – и тут же об этом пожалела: холодный металл вгрызся в ладонь, руке стало сначала очень холодно, потом очень жарко.
– Веслав! За что?!
Но он спокойно отступил, вытер лезвие полой плаща и сделал разрешающий жест.
– Валяй.
– Что?!
– Цели! Ты же у нас вроде как освоила полный курс.
Но у меня не получалось. Ладонь горела и кровоточила, в груди бушевала буря обиды – почему так, я же ему тогда помогла, а он…
– Ну, не рассиживайся, это же царапина!
Ему царапина с его Книгой Миров, а я пальцев не чувствую, и повреждений я не вижу, и больно еще, и…
– Не могу.
– Что?
– Я не могу, – я ответила это со злостью, чувствуя, что сейчас разревусь. Я правда пыталась остановить кровь и зарастить порез, но у меня не выходило.
Веслав подошел ко мне сам, взял мою руку в свои пальцы – я не успела отдернуть – и ловко обернул пропитанными каким-то отваром бинтами. Боль исчезла почти тут же. Кровь унялась через несколько секунд.
– И не смогла бы, – отрывисто пояснил алхимик отступая назад. – А вот тебе сразу два урока, первый: твой дар – жертвенный. Может, потому что ты сама светлая, может, еще почему. Ты его можешь обратить только на других. До этих пор, кроме первого раза, тебе попадались мелочные травмочки. А может попасться то, что заберет у тебя не просто все силы, а и жизнь в придачу. Так вот, перед тем, как ты ее отдашь за кого-то – подумай: оно тебе надо? Себе самой ты помочь уже не сможешь.
Обычное проявление эгоизма темного: сам такой, и весь мир под себя перестраивает. Я постаралась отвлечься от неприятного ощущения в руке – кожа начала зудеть, заживляющее работало быстро – и поймала его взгляд.
– И, конечно, если бы целителем стал ты – ты в жизни бы не отдал свою жизнь ни за кого?
Веслав пораздумал. Поднял глаза к серому небу и что-то попытался припомнить. Потом что-то посчитал по пальцам и протянул:
– Нет, но если бы это был очень близкий мне человек… наверное…
– А у тебя еще есть близкие люди?!
– Вот я же и говорю, – пожал плечами Веслав.
В словесных пикировках я никогда не была особенно сильна, и поэтому поиски ответа затянулись. К счастью, именно в этот момент нас с неба окликнул Эдмус и сообщил, что он заметил кое-что необычное. Осталось смерить алхимика взглядом, полным достоинства, а-ля «я б тебе ответила, я б тебя просто убила своим ответом, если бы не более срочные дела», и зашагать на голос спирита.
Вопрос родился, когда мы уже подходили «к месту» и могли слышать удивленные голоса остальных.