Страница 19 из 64
− Спасайтесь, − уже тихо повторил Йехар незнакомцу. Мы с Виолой тем временем демонстрировали полную боевую готовность.
Пегас смотрел на нас, как на полных идиотов. По-моему, он считал нашу спасательную миссию делом зряшным.
Незнакомец думал так же: он осторожно вынул конец своего черного плаща из рук нашего рыцаря, заглянул ему в лицо с удивлением и спросил:
− Вы меня хотели спасти?
Йехар кивнул, отступил на шаг и покраснел. Видимо, ждал издевательств, но парень только расплылся в восхищенной улыбке.
− Большое спасибо! Вы так добры… и такие храбрые!
− Гм, − ответил на это Йехар, поглядывая в сторону жеребца; тот остановился в отдалении и рассматривал нашу группку с оценивающим выражением: мол, а стоит ли связываться? – Спасибо, но разве…
− Он? О, нет, он не подойдет, – улыбаясь, пояснил парень. – Он скоро вернется в табун. Не беспокойтесь о нем.
Он отступил на шаг и осмотрел нас с нескрываемым любопытством. Мы с таким же любопытством смотрели на него.
Наверное, лучше всего к нему подходило словосочетание «готичный юноша». Готичный – это за черные одежды, черные же длинные волосы и вечную лирическую задумчивость в темных глазах. Лицо у него было худощавое, с правильными чертами, по-гречески открытое и приветливое, разве что удивительно бледное для здешней жары. Хотя это тоже в образ готичного юноши вписывалось. А что не вписывалось – так это меч на поясе: длинный, и, видно, старый, в потертых ножнах, он путался в ногах и явно доставлял его обладателю немало хлопот.
− Вы так странно одеты, − сказал этот типаж, рассматривая нас с живостью. – Я не видел в этих краях таких, как вы. Вы, наверное, чужеземцы?
− А-а, можно и так сказать, − смущенно промямлила я, не отводя взгляда от мрачного пегаса, который рыл копытом землю чуть в отдалении. – А вы… местный.
Юноша энергично закивал и заулыбался.
− Да. Да, я местный. Не смотрите на него, Нефос сейчас уйдет к табуну.
− Это его так зовут? – осведомилась Виола.
− О, да… это конь Громовержца, что служил ему для выезда в небо. Его Громовержец впрягает в свою колесницу, когда носится среди туч, сея молнии на землю… Но ко всем другим он неласков.
− Мы заметили, – отмер Йехар. Он восстанавливал дыхание. – Счастье, что он вас не тронул.
− Он не мог бы меня тронуть, − мягко возразил паренек, и его глаза стали еще более грустными, – такие, как он, и многие другие тоже обходят меня стороной…
− Почему?
− Это с рождения.
− А из-за чего так? – тихо спросила я. – Проклятие?
− Наверное… − на несколько секунд он серьезно задумался, а потом сказал: − Наверное, да, проклятие.
Поблизости с нами, удачно вписавшись в колючий кустарник, приземлился Эдмус и, даже не подумав выпутаться, тут же затрещал:
− Ушел, представьте? Вон, побрел, с чего бы это, неужели у него с опозданием включилось почтение к Дружине?
− Да батарейки у него на разрядке, − буркнула я, а готичный юноша заинтересованно вытянул шею:
− Дружина? Вы из Дружины?
Мы все по очереди пронзили взглядами Эдмуса, но было поздно.
− Вам что-нибудь известно об этом? – с величайшей осторожностью поинтересовался Йехар.
− Немного, если я верно понял, что здесь замешана Арка, − ответил парень, оглядывая нас теперь уже гораздо пристальнее. – Из древних легенд и летописей… Но я не думал, что дождусь появления Пятерых в нашем мире. А почему вы тут?
− Нам бы знать! – вздохнул Йехар и оперся о дерево. Юноша пришел в полный восторг.
− Вы еще не знаете? Умоляю, расскажите мне о вашем пути, может, я смогу вам дать какие-то ответы. Я ведь долго странствовал…
Долгие странствия были видны по его обтрепанному плащу и усталому виду. Йехар постоял несколько секунд, словно раздумывая или прислушиваясь к себе, потом сказал:
− Остановимся здесь на привал. Отдохнем и поговорим.
Мы и наш новый знакомец разделили предложение с равным энтузиазмом. Вскоре Йехар с Виолой уже разожгли костерок, достали припасы, сколько было, – и начался обед со встроенным круговым знакомством.
− Тано, − представился парень, присаживаясь в тень кипариса.
Мы по очереди назвали себя, правда, Йехару пришлось еще неохотно прибавить:
− Ах да, и Веслав. Веслав?
Но алхимик не выказал никакого желания присоединиться к беседе: он облюбовал себе местечко в отдалении и разбирал запасы в своей сумке. Изредка поглядывал в нашу сторону с каким-то выражением, которое я не могла определить. Тревога? Нет, не совсем то. Подозрительность? Может быть. Страх? Ну, это вряд ли, мне как-то показалось, что алхимик у нас не из пугливых.
Но что-то в его лице, когда он смотрел на нас, было схожее со взглядом черного пегаса. То есть, он с какой-то радости полагал нас полными отморозками.
− Ваш товарищ не любит беседы и знакомства, − заметил Тано. Потом смерил взглядом Веслава, покачал головой и добавил: − Это понятно.
− Он алхимик... кхм, ведун то есть, − торопливо прибавила я, правда, мне показалось, что наш новый знакомый пропустил это мимо ушей. С явным удовольствием принял из рук Йехара пару лепешек, а из моих рук – несколько оливок: у него самого не было припасов, не было даже воды.
− Спасибо. Не припомню, чтобы меня угощали.
− Ты мог бы зайти в любой дом и попросить еды, − заметила Виола. – Здесь довольно гостеприимные жители. Другое дело мы: выглядим подозрительнее некуда.
− Наверное, они тоже считают, что я подозрительно выгляжу, − отозвался Тано, жуя лепешку. – Очень крепко захлопывают дверь, если я только подхожу к дому.
− Как же ты жил? – удивилась я.
− Жил? Как? – переспросил он и, что называется, ушел в себя. Задумался до того серьезно, что забыл жевать. – Ну, я выполнял всякие поручения и прочее…
Его взгляд при этом как бы случайно остановился на своем клинке. Вот так новость: уж не на наемника ли мы наскочили, не хватало еще – чтобы по нашу душу…
− Можно посмотреть? – заинтересовался оружием Йехар.
Но Тано живо покачал головой и придвинул меч поближе, как будто тот мог сбежать у него с пояса.
− Нет. Наверное, нет. Понимаете, я никогда не обнажаю его без... без надобности. Это мой обет.
− Обед? Ну, ты же не можешь откусывать от этой железки, это же…
− Достойный обет, − миролюбиво отозвался Йехар, метая в Эдмуса предупредительный взгляд. – Мы не хотели тебя обидеть. Не сочти за излишнее любопытство, но куда же ты идешь теперь?
− В один город – это Дельфия. Я слыхал, там будет проводиться смотр воинов, и подумал, может, меня примут в стражники…
Я заглушила истеричное хихиканье Эдмуса увесистой, насколько могла, плюхой. Шут обиделся и подался куда-то в кусты обедать.
Тано и правда выглядел так, что его можно было принять в менестрели, жрецы, на крайний случай – в похоронные агенты, но вот на стражника не тянул катастрофически. Но не обижать же парня.
− И значит, ты странствовал? – продолжала допытываться Виола.
− Да, много, − он опять заулыбался. – Всю жизнь!
− По этой стране?
− И по другим тоже.
− А есть что-нибудь… − тут они с Йехаром обменялись тревожными взглядами: − Может быть, есть что-нибудь необычное? Может, войны? Появление каких-нибудь чудовищ?
− Зачем нам чудовища? – серьезно удивился парень, которого мы пытались спасти от монстрической коняжки. – Нет… и нет войн… нет моров…
Он с полминуты сидел молча, а потом тихо заметил:
− Люди не умирают сейчас.
− В каком смысле? – удивилась я. – То есть, умирают мало?
− Нет. Не умирают совсем.
− Откуда ты знаешь?
− Я видел, − он опять окунулся куда-то в себя и заговорил медленно и грустно: − души неприкаянных ищут пути к вратам Эйда, витают вокруг тел, но нет проводников… и, когда они приходят, – врата встречают их закрытыми, и жалобы их не слышит никто, боги ушли. Ушли боги, и пуст Олима, и они на земле вкушают пищу смертных.
Он забросил в рот маслину, глядя в огонь, и тут как будто очнулся.