Страница 51 из 56
***
После признания Эми Шон чувствовал себя так, будто на сердце положили могильный камень, холодный и неподъёмно тяжёлый. Выйдя из машины, он долго стоял рядом с ней, не в силах заставить ноги двинуться к подъезду. Возможно, если бы не звонок от менеджера, помогший ему немного отвлечься и прийти в себя, он бы так и простоял там до утра.
– Привет, – бесцветно бросил Шон, входя в прихожую.
– Привет, – откликнулась с кухни гремевшая кастрюлями Марион. – Ужинать будешь?
– Нет, спасибо.
– Поел с коллегами?
– Нет. Просто аппетита нет.
– Как это нет? – Марион выглянула из кухни, собираясь прочитать возлюбленному лекцию о здоровом питании, но, увидев его лицо, забыла о своих намерениях: – Что такое? Выглядишь так, будто кто-то умер.
– Первая постановка с новой партнёршей. Вымотался...
Шон вымученно улыбнулся, но зрелище получилось жалкое, а потому он просто извинился и пошёл в гостиную.
«Наверное, действительно сильно устал, – провожая его взглядом, подумала Марион. – Впервые вижу его таким».
Беспокойно нахмурившись, она пошла за возлюбленным.
– Хочешь, я сделаю тебе массаж? – Маринон сняла передник и присела позади Шона на диван.
Обычно бы он мягко улыбнулся и кивнул: Марион заканчивала курсы лечебного массажа и умела размять мышцы так, что после казалось, будто ты заново родился, но сейчас он даже не посмотрел в её сторону.
– Нет, спасибо. – Отстранившись, Шон встал с дивана. – Я устал. Пойду в душ.
Он мягко улыбнулся и посмотрел на Марион – почти как обычно, но немного по-другому ‒ и её сердце будто рухнуло в пропасть от этого взгляда, потому что она вдруг поняла, что «их» больше нет, есть только «он» и «она», отдельно друг от друга.
«Нет! – Марион лихорадочно обхватила себя руками, чтобы унять внезапную дрожь. – Этого просто не может быть. Мне показалось. Шон меня любит. Он бы никогда…»
Вскочив с дивана, Марион начала нервно прохаживаться по комнате.
«Всё в порядке, – пыталась успокоить себя она. – Нам просто нужно немного разнообразить наши отношения, и любовь вернётся…»
Марион остановилась и испуганно сглотнула, поняв, что только что признала – любовь ушла.
***
Шон сбросил одежду и, встав под душ, крутанул вентиль холодной воды. Ледяные струи пронзили кожу, подобно иглам, но он даже не вздрогнул: его мысли и чувства были далеко отсюда.
«Нужно сделать вид, что ничего не случилось, – как мантру повторял он. – Нужно вести себя как обычно».
Но чем больше он это твердил, тем отчётливее понимал: ничего не получится. Хоть он и отверг чувства Эми, они не стали меньше. Напротив, теперь, осознав, что не может быть с ней, Шон не только полюбил её сильнее, но и начал испытывать отвращение к Марион. К своей милой, нежной Марион… Если кто в мире и не заслуживал такого отношения, так это она.
‒ Проклятье! ‒ Шон с силой закрутил кран и, обернув вокруг бёдер махровое полотенце, вышел из ванной. Обычно он бы позаботился о том, чтобы не смущать Марион, и надел халат, но сейчас ему было всё равно.
Минуя пустую гостиную, Шон направился прямиком в спальню. Он остановился возле гардероба, достал домашнюю одежду и скинул полотенце.
– Шон, – раздался у него за спиной робкий голос.
Он обернулся и увидел у окна Марион. Её длинные каштановые волосы были распущены, а из одежды на ней красовался только короткий полупрозрачный пеньюар – наряд, который она никогда бы не позволила себе раньше.
Поймав на себе удивлённый взгляд возлюбленного, Марион залилась румянцем и опустила глаза.
– Прости, что смутил, ‒ мягко извинился Шон. ‒ Я не видел, что ты здесь. Сейчас оденусь.
– Не надо. – Марион покраснела ещё больше и робко подошла к возлюбленному.
– Тебе не надо себя заставлять, – вымученно улыбнулся Шон, мысленно отмечая, что даже в таком виде Марион не вызывала у него желания, а единственное, о чём он мог сейчас думать – Эми и её манящие розовые губы, которые ему никогда не суждено поцеловать…
– Всё в порядке, – дрожащим голосом сказала Марион. – Я себя не заставляю. Я хочу сделать тебе приятное.
С этими словами она положила руки на плечи возлюбленного, заставляя его опуститься на кровать, и принялась целовать, начав с висков и постепенно спускаясь всё ниже. Шон наблюдал за ней всё с тем же недоумением, отстранённо отмечая, что по-прежнему ничего не чувствует.
«Я становлюсь таким же, как отец, – мысленно отметил он. – Занимаюсь любовью с девушкой, которую не люблю. Обманываю и её, и себя…»
Стоило осознать это, его накрыло такое отвращение к себе и жалость к Марион, что на глаза выступили слёзы. Шон сумел сдержать их, но одна, совсем крохотная, всё-таки скатилась по щеке. Этого хватило, чтобы полностью уничтожить остатки его самообладания.
Марион почувствовала, что с возлюбленным что-то не так, и, подняв на него глаза, вопросительно позвала:
– Шон?
– Прости, – Шон успел прикрыть лицо ладонью, прежде чем Марион заметила его состояние. – Я правда очень устал.
– Ничего страшного. Отдыхай…
Шон кивнул, а когда Марион отошла в сторону, порывисто встал с кровати, схватил одежду и вышел в гостиную.
– Он просто устал…. – услышал Шон себе вслед шёпот Марион. – Всё хорошо… Завтра между нами снова всё будет по-прежнему.
«Ничего не хорошо, – мысленно ответил ей Шон. – И ничего уже никогда не будет по–прежнему…»
Хотя его разум ещё колебался, сердце уже уверилось, что дороги назад больше нет.
В ту ночь, стоя на балконе и выкуривая сигарету за сигаретой, Шон понял, что больше не может обманывать ни себя, ни тем более Марион…
Пришло время посмотреть в глаза неизбежному и расставить все точки над «i».
Акт 23 — Гори оно огнём
В окно спальни смотрело солнечное утро. Ещё один погожий денёк, такой же, как и накануне… Для всех, но не для дрожащей девушки, свернувшейся под простынёй.
Марион не спала всю ночь, и точно так же не сомкнул глаз Шон. Теперь он стоял на балконе, ссутулившись под грузом решения, которое принял, а Марион, уткнувшись лицом в мокрую от слёз подушку, лежала в кровати, ожидая его приговора.
Когда Шон постучал в дверь спальни, Марион уже прокрутила в голове все возможные сценарии того, что он может сказать, а потому его слова не стали для неё неожиданностью. Медленно, деликатно плетя замысловатое кружево слов, Шон попытался донести до Марион то, что можно было, как ножом, отрезать одной-единственной фразой:
«Я полюбил другую, поэтому давай расстанемся».
Шон сказал это куда более мягко и завуалированно, но от его доброты Марион стало только больнее… В последнем отчаянном порыве вскочить на подножку уходящего поезда она упала на колени и начала умолять Шона дать ей ещё один шанс… Но в его глазах не отразилось ничего, кроме стыда и жалости. В них не появлялось ни крупицы любви, сколько бы Марион ни трясла его и ни обещала измениться, став похожей на ту девушку, которая ему нравится. Всё, что он смог сказать ей в ответ на её мольбы: «прости».
Когда Шон ушёл, Марион ещё долго рыдала посреди пустой прихожей. Лишь когда она выплакала всю душу и превратилась в пустую оболочку, лишённую всяких эмоций, слёзы закончились, и она провалилась в небытие. Но сон на холодном полу не принёс отдыха, поэтому вечером Марион поднялась с него обессиленной и совершенно разбитой. Пошатываясь, она подошла к телефону.
– Алло? – послышался на том конце провода энергичный женский голос.
– Алло. Лилиан, это я.
– Марион, что у тебя с голосом?
– Ты была права, – проигнорировав вопрос подруги, бесцветно сказала Марион. – У Шона появилась любовница. Он бросил меня только что…
– Он тебя что?! – ошарашенно прокричали на том конце.
«Бросил», – мысленно ответила Марион, но не смогла повторить это вслух: помешали рвущиеся из горла рыдания. Слёзы, казалось, уже закончившиеся, полились с новой силой.