Страница 35 из 56
Спокойная жизнь закончилась, так и не начавшись.
Акт 8 — Порхание бабочки
Когда Фиона зашла в уютный ресторанчик, где назначила ей встречу Миранда, та уже ждала её.
– Я обо всём договорилась, – сказала Миранда, после того как Фиона сделала заказ. – Ты сможешь пройти на студию под видом временного помощника. – Она достала из сумочки визитку и протянула Фие: – Это адрес и телефон, а карандашом я написала предварительное время их следующей записи.
– Спасибо… – Фиона замялась, а потом всё же задала мучавший её вопрос. – Я очень рада, что ты мне помогаешь, и я понимаю, что спрашивать такое неприлично, но всё же… почему ты так ненавидишь Лайлу Джонсон? Нет, я, конечно, понимаю, что она стерва и всё такое, но всё же…
– А ты смелая, – усмехнулась Миранда. – Обычно такое стесняются спрашивать.
– Но мне так интересно, что я ничего не могу с собой поделать… Прости. Если не хочешь, не отвечай.
– Да нет, отчего же, – Миранда помешала ложечкой чай. – Мы с тобой теперь партнёры, так что всё нормально. Я расскажу, только пообещай хранить это в секрете. История не то чтобы слишком приятная…
– Даю слово, – поклялась Фиона.
– До недавнего времени я встречалась с Руи, гитаристом группы, а Лайла с Реем. Наши парни были друзьями, так что и мы с Лайлой довольно тесно общались, я даже по наивности считала её подругой… До тех пор, пока она не переспала с моим парнем.
– Что? – округлила глаза Фиона. – Как так?
– Вот так. – Миранда горько усмехнулась. – Я ещё могу понять, почему так поступил Руи – мужчины по своей природе все кобели, но Лайла… никогда её за это не прощу. И что самое возмутительное – несмотря на то, что она сделала, Лайла всё ещё надеется, что Рей её простит и примет обратно, поэтому, Фиона, пожалуйста, заставь Рея смотреть только на тебя и покажи Лайле, как это больно – видеть человека, которого ты любишь, с другим.
Фиона замялась, но потом неуверенно кивнула.
– Спасибо, – улыбнулась Миранда.
***
В театре всё шло своим чередом. Волшебная сказка, которой казался всей труппе мюзикл поначалу, превратилась в рутину. Хотя, на взгляд Шона, возвращение Эми её изрядно оживило. Он, по крайней мере, шёл теперь на работу с куда большим удовольствием.
Утро субботы началось с обычного для октябрьской поры дождя, но на количестве зрителей это не сказалось: зал был набит под завязку. Очередной мюзикл закончился громовыми аплодисментами, и нагруженный цветами Шон вместе с остальными актёрами отправился в гримёрку. Эми и Сэм шли впереди их группы, весело болтая, и взгляд Шона то и дело останавливался на светловолосой головке Эми. Один раз он даже, засмотревшись, споткнулся.
– Ты в порядке? – спросил его Ричард Коррэл, актёр, игравший короля.
– Да, спасибо, – улыбнулся Шон и, остановившись у гримёрки, толкнул дверь. Ричард вошёл за ним. Как у актёров первого плана, у них двоих была отдельная от массовки комната.
Пока Шон переодевался, Ричард то и дело бросал на него насмешливые взгляды. Как от взрослого, опытного человека, от него не укрылось ни то, что творилось с Шоном, ни то, что сам он пока своих чувств не осознал, поэтому Ричард решил немного помочь.
– Кажется, скоро в труппе расцветёт любовь, – издалека начал он.
– Правда? – повёлся Шон. – Между кем и кем?
– Не могу сказать, но скоро сам заметишь. По-моему, чувства этого парня к девушке очевидней некуда. Когда он заходит за кулисы, первым делом находит её взглядом, и будто только потом замечает других. Если она разговаривает с кем-то и смеётся, он тоже начинает улыбаться. Правда, если этот кто-то – парень, настроение у него портится. Если он приходит первым и не видит её, начинает волноваться и расспрашивать всех, где она. А когда они разговаривают, он выглядит очень счастливым.
– Вот как. – Шон был озадачен. Он никогда не замечал в труппе такого парня. Интересно, кто он? И кто та счастливица, в которую он влюблён? Хотелось верить, что не Эми…
– Ты знаешь такое выражение – «бабочки в животе»? – с чуть заметной улыбкой спросил Ричард.
Шон кивнул.
– А испытывал когда-нибудь подобное?
– Нет, конечно. Это же просто фигура речи… А почему вы спрашиваете?
– Да так просто.
Тема для разговора исчерпала себя, и оба актёра продолжили переодеваться молча.
«Бабочки в животе», – мысленно хмыкнул Шон. Из всех «определений» любви это он считал наиболее глупым. Какие ещё бабочки? Газы, что ли? Сам он никогда не испытывал ничего подобного. Их с Марион любовь родилась из дружбы, была пропитана нежностью и желанием заботиться друг о друге. Бабочки в животе, замирающее сердце, электрический ток в венах – все эти глупости были не о них, их чувства были куда более глубокими и зрелыми. Рядом с Марион Шону было спокойно, для него она стала семьёй, которой он так рано лишился, она подарила ему дом: место, куда он мог вернуться после тяжелого дня, место, где его ждали. Она была тихой гаванью для потрёпанного штормом корабля, и Шон совсем не жалел, что между ними не было так называемой «искры», о которой любил рассуждать его лучший друг, мечущийся от девушки к девушке. В отличие от него, Шон уже определился, с кем хочет провести остаток жизни: с Марион – здесь и вариантов быть не могло.
Приятные мысли о возлюбленной прервал телефон. Звонил менеджер Шона, и разговор так затянулся, что, когда Шон повесил трубку, Ричард уже ушёл. Шон тоже хотел быстрее покинуть театр, но, проходя мимо гримёрки главных актрис, услышал за ней высокий, хрустальный голос, напевающий что-то. Он сразу узнал Эми, а потому не мог не задержаться. Осторожно открыв дверь, он заглянул внутрь.
Эми была в гримёрке одна. Облачившись в бальное платье Золушки, она стояла перед зеркалом на табурете и, чуть пританцовывая, пела одну из песен мюзикла.
Вид Эми и её голос заворожили Шона. Приоткрыв рот, он неосознанно сделал шаг в комнату. Эми увидела его отражение в зеркале, замолкла на полуслове и резко обернулась. Табурет не выдержал её пируэта.
– А! – вскрикнула Эми, падая вниз, но Шон уже был рядом, чтобы её поймать. Эми оказалась куда легче, чем он ожидал. Она скользнула в его руки, словно невесомая пушинка. Её тело показалось ему настолько маленьким и хрупким, что он непроизвольно стиснул её сильнее, дабы она не проскользнула через его руки и не упала. Эми судорожно вздохнула в ответ на этот жест, прижимаясь к Шону вплотную, и в его животе вдруг будто взвилась стая бабочек. Реакция собственного тела так напугала Шона, что он тут же разомкнул объятья и грубо оттолкнул Эми.
– Ай! – Эми, не удержав равновесия, грохнулась на попу.
Её недоумённый взгляд вперился в Шона, но на лице того застыл такой ужас, что она и сама испугалась.
– Шон?
– А? – будто очнувшись ото сна, откликнулся тот.
– Что-то случилось?
– Нет. – Шон провёл рукой по лбу, пытаясь скинуть с себя остатки наваждения. – Всё в порядке. Ты как?
– В порядке. – Эми смутилась. – Я просто увидела, что дверь приоткрыта, а внутри никого нет, вот и…
– Хорошо, – не дослушал Шон. Так и не оторвав руку ото лба, он быстро зашагал прочь.
Эми с беспокойством посмотрела ему вслед.
«Наверное, я ударила его, когда падала» – виновато подумала она.
***
«Это всё чепуха».
«Мне показалось».
«Чушь какая-то, такого просто не может быть».
«Это всё из-за голоса».
«Я сам себе всё напридумывал».
«У меня временное помутнение рассудка».
«Это пройдёт».
Такие мысли терзали Шона весь остаток вечера, всю ночь, большую часть которой он провёл на балконе с пачкой сигарет, и весь следующий день. С ними он сел в машину и поехал в театр на вечерний мюзикл, с ними переоделся в гримёрке, с ними вышел за кулисы, с ними закрыл глаза…