Страница 24 из 56
– Мы первыми начнём, и ты все поймешь, – успокоил Рину Майлз и, сунув руку в карман, достал маленькую колоду. – Тадам!
Ирвин улыбнулся Рине и первым вытянул карту.
– Что там? – не терпелось узнать Софи.
Ирвин усмехнулся и показал надпись остальным.
– Гнев.
– О-о, – протянул Джордж. – Ладно, я следующий.
Ему досталась «неудержимая радость», вслед за ним Софи вытянута «беспросветную тоску», а после неё карту взяла Рина.
«Смущение» – прочитала она.
– Самая лёгкая, – хмыкнул Майлз и, перетасовав колоду, не глядя снял верхнюю карту. Ей оказалась «тревога».
– Все запомнили свои карты? – спросил он и, получив в ответ дружные кивки, собрал и спрятал колоду.
После этого компания позвала официанта. К столику подошёл совсем молоденький мальчик, и у Рины промелькнула мысль, что, может быть, стоит оставить затею, но остальные уже начали. Первым заказ сделал Ирвин: процедив названия блюд сквозь зубы с таким видом, будто каждое из них было именем его заклятого врага, он звучно выдохнул и с пренебрежением отбросил меню, потом начал диктовать свой заказ сияющий от счастья и едва не подпрыгивающий на месте Джордж. Уже после этого официант выглядел не очень, но компания не дала ему пощады. Майлз делал паузу перед тем, как назвать каждое блюдо, тревожно пробегал взглядом по строчкам меню, а потом спрашивал что-нибудь в духе «точно ли сюда не входит яд доминиканской гадюки?», а Софи, которая всё время, пока говорили остальные, сидела, закрыв лицо руками, делая заказ, начала плакать, а в конце добавила, что официант, конечно, может её проигнорировать и ничего не приносить, потому что в этой жизни никто её не любит и не замечает. Официант нервно заверил её, что всё-всё принесёт, и испуганно посмотрел на Рину. Той очень не хотелось его добивать, но...
– Простите... – Рина опустила глаза и смущённо заёрзала на месте. – Стесняюсь спросить, но этот салат... М-м... У-м-м... – Она сглотнула и, зажмурившись, на одном дыхании выпалила. – Вы можете мне его принести?
Ирвин отвел от неё взгляд и прикрыл рот рукой, пряча улыбку.
– Да, конечно. Это всё? – спросил официант и, получив утвердительный ответ, молниеносно ретировался.
– Даже заказ не повторил, – хмыкнул Джордж, и все рассмеялись.
Когда официант вернулся с едой, все уже вели себя как обычно, но до конца вечера, подходя к их столику, юноша выглядел очень напряженным. Щедрые чаевые, однако, сделали своё дело, и провожал гостей он уже с сияющей улыбкой.
– Ты была великолепна, – сказал Ирвин Рине, когда они сели в его машину. – Я все губы искусал, чтобы не засмеяться.
– Ты тоже хорошо сыграл.
– Ну, гнев изобразить не так уж сложно. Это одна из самых лёгких эмоций.
– Ну, у меня тоже было лёгкое задание.
– Но это не отменяет того, что ты была великолепна.
– Кажется, мы возвращаемся к тому, с чего начали.
– Прости-прости, – Ирвин улыбнулся, и Рина, глядя на него, нежно улыбнулась в ответ. Она сделала это неосознанно и не думала, что в этом есть что-то особенное, а потому реакция Ирвина её ошеломила. Его рот чуть приоткрылся, а в глазах зажегся такой восторг, будто он увидел дивный цветок, распускающийся раз в тысячу лет.
– Что? – тут же вспыхнула Рина.
– Ничего. – Ирвин кашлянул в кулак и, отвернувшись, завёл машину.
Но Рина понимала, что это вовсе не «ничего».
«Я ему нравлюсь, – взволнованно стучало её сердце. – Я ему действительно нравлюсь».
И от этой мысли становилось так сладко, что хотелось петь и танцевать, как героиня мюзикла во время финальной песни, после которой все будут жить долго и счастливо.
Но Рине до этого «долго и счастливо» пока было далеко. Они с Ирвином просто друзья...
Вернувшись домой, Рина сняла туфли перед входной дверью, аккуратно прокралась в прихожую, а из неё через тёмную гостиную в свою комнату. Часы показывали половину двенадцатого. Кейт уже спала. Хотя она и считала Ринины постоянные «дела в театре» странными, но не пыталась давить или выпытывать, куда подопечная ходит на самом деле.
Медленно, чтобы не шуметь, Рина закрыла за собой дверь, поставила на туалетный столик клатч и начала снимать свой наряд: красное коктейльное платье и белые кружевные перчатки. Вообще-то у неё были и другие вечерние платья, но Ирвин похвалил именно это, поэтому она старалась надевать его как можно чаще.
Переодевшись, Рина сняла макияж, почистила зубы и села на постель. Спать пока не хотелось, а потому она включила прикроватную лампу и, взяв книгу, улеглась поверх одеяла. Но и чтение тоже не шло – все мысли Рины занимал Ирвин.
Поняв, что сосредоточиться на тексте не получится, Рина отложила книгу и, взяв смартфон, открыла ленту новостей. В рекомендациях по частым запросам она со смущением увидела статью, заглавной фотографией которой была фотография ослепительно улыбающегося Ирвина.
Вспомнив, что точно так же он улыбался ей сегодня вечером, Рина залилась румянцем.
«Театр «Глобус» готовится к гастролям по Европе», – гласило название статьи.
На душе заскреблись кошки. Июнь подходил к концу, а с ним заканчивался и театральный сезон. «Золушка» тоже уходила на летние каникулы, а значит, совсем скоро Рина потеряет шанс видеться с Ирвином.
Чувствуя себя совершенно несчастной, Рина откинула телефон, погасила свет и легла набок, обняв подушку. Сон пришёл не сразу, а когда всё-таки пришёл, принёс с собой длинную череду видений, в каждом из которых был один и тот же человек…
***
И сказка закончилась… Почти. У Золушки остался всего один вечер, чтобы надеть прекрасное платье и выбраться на бал. До него были ещё целые сутки, но принц позвонил раньше…
– Что? – озадаченно спросила Рина. – Приехать сегодня?
– Да. Я пришлю за тобой машину.
– Но заключительный спектакль ведь завтра?
– Его перенесли. Так ты придёшь?
– Конечно. Только не надо присылать машину. Это слишком. Я прекрасно доберусь сама.
– Это последний спектакль для нашей особенной зрительницы. Позволь мне как представителю труппы немного за тобой поухаживать.
– Ну ладно, – залилась румянцем Рина. – Но только один раз.
– Договорились.
Закончив разговор, Рина плюхнулась на диван и, обняв подушку, зарылась в неё пылающим лицом.
«Последний спектакль… И что будет дальше? – с тоской подумала она, но тут же одёрнула себя: – Что будет, то будет. Надо наслаждаться тем, что есть сейчас».
А сейчас её ждал финальный акт сказки. Встав с дивана, Рина пошла выбирать наряд для последнего «театрального» дня.
– Она придёт? – спросил у Ирвина Джордж, который вместе с остальными актёрами сидел за столиком позади него и с интересом слушал разговор.
– Да, – ответил Ирвин.
– Слушай, – нахмурившись, начала темноволосая девушка, – тебе не кажется, что на этот раз ты перегибаешь палку? Ей всего шестнадцать.
– Оставь его, Люси, – махнул рукой сидевший рядом с ней Майлз. – Ты же знаешь, что если Ирвин нашёл себе новую «музу», он будет одержим ею, пока не пройдёт творческий подъём.
– А когда пройдёт, что он с ней будет делать?
– В этот раз, возможно, и не пройдёт, – прикрыв глаза и приложив руку к груди, сказал Ирвин. – В этот раз, возможно, всё серьёзно.
– Возможно? – скептически хмыкнула Люси.
– Она отличается от прошлых девушек, – ответил ей Ирвин. – Рина Блейкс – дикая кошка, которая выцарапала мои глаза и пронзила своими коготками моё сердце. Я ослеп от любви и попал в капкан, который сам расставил. Мне уже не выбраться, поэтому, пожалуйста, помогите мне сегодня вечером.
– Поможем, куда ж мы денемся, – засмеялась Софи.
– Спасибо, – улыбнулся Ирвин и, посмотрев на хмурую Люси, сказал: – И помни, Люсиль, сколько бы муз у меня не было, ты навсегда останешься моей богиней. – Ирвин поцеловал руку Люси и, благодарно улыбнувшись остальным, покинул комнату.