Недоступная и желанная

– То было раньше. А теперь ты порой так странно себя ведешь… – Елена подошла к комоду, где стоял поднос с графином бренди и двумя бокалами. – Тогда ты лучше себя контролировала и довольно часто это доказывала. И ты проявляла куда больше хитрости, чтобы одолеть тех, кто рисковал выступать против тебя. – Елена взяла графин и наполнила бокалы. – А теперь… Твое столкновение с Креншоу напомнило мне о той драке с уличным бродягой. Помнишь, когда он стал дразнить Сару, коверкая ее имя, и довел ее до слез. Тебе тогда было восемь лет.

Лидия потянулась за предложенным Еленой бокалом.

– Да, с Креншоу я, пожалуй, переусердствовала.

– Излишняя эмоциональность мешает исполнению желаний, – напомнила Елена с легкой улыбкой.

– Боюсь, исполнение моего желания вошло бы в противоречие с законом, поскольку я была готова кое-кого убить.

– Ты же прекрасно знаешь, что я имела в виду другого плана желание, – сказала Елена.

Лидия сделала несколько глотков бренди, разглядывая подругу сквозь стекло бокала.

– Эйнсвуд потрясающе красив, – продолжила между тем Елена. – У него есть и мозги и мускулы. Не говоря уже об улыбке, от которой могли бы расцвести розы среди арктической зимы. Беда в том, что он принадлежит к распутникам того типа, что презирают слабый пол. Женщины для него имеют лишь одно известное предназначение и лишь с точки зрения исполнения этого предназначения ненадолго завладевают его вниманием. Если Эйнсвуд заставил тебя задуматься о том, чтобы слегка отступить от пути праведного, Лидди, я рекомендую выбрать другой объект. Подумай, например, о Селлоуби. Он отнюдь не презирает женщин, а ты определенно заинтриговала его. В общем, тебе стоит только поманить своим маленьким пальчиком.

Лидия знала, что ее подруга требовала за свои услуги больше любой другой профессиональной содержанки Лондона, и на то имелись причины. Елена обладала редким талантом точно уловить момент, когда следует ответить на ухаживание мужчины, чтобы превратиться в женщину его мечты. Несомненно, ее советы заслуживали внимания. Однако воспользоваться рекомендацией «подумать о Селлоуби» Лидия не могла, поскольку знала, чем она заинтриговала его.

Главный лондонский коллекционер слухов заметил Лидию в толпе журналистов, собравшейся перед собором Святого Джорджа во время свадьбы Дейна. На следующий день он рассказал Елене, что, когда взглянул на толпу перед собором, в ней мелькнуло лицо женщины, будто сошедшей с одного из портретов родовой галереи Афкорта. А название Афкорт носило родовое имение маркиза Дейна в Дивоне. С того момента, как Лидия узнала об этом разговоре, она старалась за версту обходить Селлоуби. Увидев ее с более близкого расстояния, он вполне мог заняться исследованиями в Афкорте и раскопать то, что ее гордость требовала похоронить навсегда.

– О Селлоуби не может быть и речи, – сказала Лидия подруге. – Светский сплетник и журналистка априори обречены на конкуренцию. Да и в любом случае сейчас для меня совсем не время затевать интрижку с каким бы то ни было мужчиной. Скандал, конечно, может способствовать увеличению продаж журнала, однако то небольшое общественное влияние, которое у меня сейчас имеется, неизбежно сведется к нулю, если я в глазах общества стану падшей женщиной.

– В таком случае, может, тебе следует подумать о другой работе? – предположила Елена. – Ты не становишься моложе, и тратить время…

– Возможно, ты права, милая. По крайней мере, не сомневаюсь, что ты желаешь мне добра. Но давай отложим дискуссию о том, что мы теряем и что нам мешает, на потом. – Лидия допила бренди и поставила бокал на поднос. – Уже довольно поздно, а мне еще надо побывать в городе.

Она надела шляпу, взяла прогулочную трость и, напоследок посмотревшись в зеркало, направилась к двери.

– Я буду ждать тебя! – крикнула ей вслед Елена. – Не забудь, ты должна вернуться сюда, а не…

– Конечно же, я вернусь именно сюда, – заверила ее Лидия. – Не думаешь же ты, что мне хочется, чтобы соседи увидели странного мужчину, входящего рано утром в мое жилище? Да и мисс Прайс не буду утруждать расшнуровыванием этого чертова корсета. Сие сомнительное удовольствие я готова предоставить только тебе. Надеюсь, что и ты не забудешь оставить для меня рюмочку на ночь.

– Будь осторожна, Лидди.

– Да, да. – Лидия обернулась и изобразила наглую ухмылку. – Да пошло оно все к черту, девочка! Думаешь, надо доставать парня, чтобы удержать его навсегда?

Надув щеки, она вразвалочку вышла под сдавленный смех подруги.

В эту среду Гренвилл из «Аргуса» отсутствовала на традиционных ночных писательских посиделках в «Голубой сове», и поэтому проходили они весьма скучно. Правда, на счастье Вира, Джо Парвис там был. Его Вир увидел практически сразу, в холле, когда тот в очередной раз возвращался из туалета. Однако одного стаканчика джина оказалось явно недостаточно, чтобы развязать язык Джо и подтолкнуть его к размышлению о том, где сейчас может находиться его напарница по работе над статьями. Иллюстратор «Аргуса» и без того был уже изрядно пьян, что серьезно обострило его ущемленное достоинство.

Первым делом он начал жаловаться Виру на то, что приятели стали называть его Писклявым. Обидная кличка прилепилась с прошлой среды из-за того, что Гренвилл, передразнивая его, запищала будто мышь. Это уже не говоря о том, что она вообще ухитряется устраивать так, что при совместной работе все сливки достаются обязательно ей.

– Вообще-то я собрался пойти с ней в «Джеример», – продолжил жаловаться Парвис. – Ведь должен же я увидеть то, о чем она собирается писать в центральной статье следующего номера, тем более что под материал готовится обложка. Однако ее величество сказала, что в Лондоне нет игорного дома, где бы не знали меня в лицо, а стало быть, могут заметить и ее. Да и в целом мне, дескать, лучше держаться подальше от азартных игр. Можно подумать, что такую каланчу могут не заметить в тесной дыре.

«Джеример» действительно был очень небольшим заведением. Тем не менее, войдя туда, Вир не увидел своей знакомой.

Не ушел он из-за неожиданно привлекшей его внимание сигары.

Идя через зал, Эйнсвуд мельком посмотрел на какого-то молодого человека и, сам не зная почему, остановил на нем взгляд. Ничего особенного. Парень был одет так, как обычно одеваются молодые клерки – не дорого, но с заявкой на стиль, и, судя по всему, был увлечен рулеткой. Между тем, оказавшись с ним рядом, Вир уловил знакомый запах.

В Лондоне был только один торговец табаком, у которого можно было купить сигары этого особенного сорта. Они были необычно длинными и тонкими, на что Вир и указывал неделю назад Госпоже Лицедейке. Он мог бы рассказать ей также, что табак, из которого они сделаны, имеет специфический вкус, что поставляются они ограниченными партиями по его эксклюзивному заказу.

На собраниях представителей высшей знати ему встречались истинные ценители табака, с которыми Вир с радостью делился этими сигарами. Но последний раз он участвовал в таком собрании много месяцев назад.

Между тем Парвис сказал, что горгона обещала быть здесь.

С трудом сдерживая улыбку, Вир подошел поближе.

Лидия знала, что рулетка стала национальным сумасшествием англичан. В «Джеримере» она убедилась в популярности этого увлечения наглядно. Комната, где крутилось колесо рулетки, была буквально набита человеческими телами, зачастую немытыми. Впрочем, воздух в тюрьме Маршалси и во многих других местах, где ей довелось побывать, был немногим чище, а самые скверные запахи Лидия решила перебить ароматом сигары. Кроме того, зажатую в зубах сигару можно было пожевывать, делая вид, что наблюдаешь за колесом, а это помогало хоть как-то унять нарастающую злость за свое бессилие.

В принципе она могла бы гордиться кучкой лежащих перед ней фишек, которая все более и более увеличивалась в размерах, но это не шло ни в какое сравнение с призом, маячившим над столом чуть далее чем на расстоянии вытянутой руки.