Дар джинна

Через пять минут мне вручили гранату на короткой ручке с осколочной рубашкой в виде широкого кольца, покрытого мелкими ромбиками-насечками.

- Я скоро закончу, - пообещал и устроился на какой-то куче земли, кинув сверху пару обломков от досок в качестве сиденья. Чтобы на меня не глазели почём зря и не отвлекали от работы, я активировал амулет с отводом взгляда.

Над гранатой, если не ошибаюсь, РГД-33, я потрудился как следует. Те немецкие 'колотушки' с этой поделкой и близко не стояли. Я увеличил огненную вспышку до семи метров радиусом и усилил ударное (вроде бы фугасность... или бризантность, чёрт, не помню) воздействие гранаты. То есть, она теперь была способна крушить, ломать, пробивать, сбивать в пятнадцать раз сильнее, чем в момент, когда сошла с заводского конвейера. Вес оставил прежним, так как не настолько он велик, чтобы не забросить карманную артиллерию метров на тридцать-сорок.

- Я всё, - отключив амулет, я поднялся с досок и направился в сторону Невнегина, вокруг которого собралось человек пятнадцать, причём десять из них носили командирские петлицы. - Держите.

Гранату от меня принял один из спутников генерала с невероятно подозрительной миной на лице да ещё встал между мной и Невнегиным. Неужели подумал, что я могу устроить покушение? Глупый, ведь я мог кинуть её не подходя вплотную, или показывает перед высшим командиром свои рвение и преданность?

- Как ей пользоваться теперь? - поинтересовался комдив.

- Как обычной, только кидать нужно подальше, изо всех сил, а то и гранатомётчику достанется от взрыва. Но зато она уничтожит даже средний танк при удачном попадании. Уж гусеницу порвёт в лоскуты точно, - ответил я ему.

Кроме подозрительных и частью любопытных взглядов я больше ничего не получил с их стороны. Никто не полез с расспросами, претензиями, не кривил губы в презрительном 'фи-и'. Наверное, Невнегин успел поговорить с ними и рассказал ту историю, что ему выдал я. Только вряд ли ему поверили. Скорее всего, сами в смятении ищут версию, в которую укладываюсь я, поведение командира и его байку. Думаю, что кое-кто и вовсе считал, что генерал немного повредился рассудком на почве всех тех несчастий, которые обрушились на его голову с момента двадцать второго июня.

Импровизированное стрельбище устроили в тылу, от последней линии траншей до тренировочных огневых позиций было примерно двести пятьдесят метров. И ещё на сто с небольшим метров вперёд вынесли мишени - чурбаки и камни.

- Где ваше хвалёное оружие? - поинтересовался генерал. - Вы его из кармана достанете?

- Сейчас привезу, - сказал я в ответ и направился к дому

Всё моё снаряжение, всё то добро, что я накопил за время пребывания в новом мире, я устроил на велосипед, на котором уже сам не ездил, а использовал в виде эдакой тележки. Сейчас мой двухколёсный конь стоял у стены дома, скрытый чарами от посторонних глаз. Представляю, как вылезли глаза у наблюдающих за мной бойцов и командиров, когда я протянул руку к пустой стене и вдруг там появился велосипед! Его я привёз к генеральской компании и попросил помочь разгрузить. Когда вещи были сняты (оружие в одной кучке, боеприпасы в другой, прочее в третьей), я попросил представить тех, кто будет им пользоваться на демонстрационных стрельбах.

- Сержант Пехтель, красноармейцы Титов и Макаров, лейтенанты Шишов и Сардарян, старший лейтенант Иванов, - представил мне стрелков генерал.

- С немецким оружием знакомы? - я посмотрел на группу бойцов и командиров. - Кто встанет за пулемёты?

- Я с лейтенантами, - мотнул головой старший лейтенант. - И все знакомы. Я с эмгачом десять атак отбил. Да и все мы не один день воевали чужим оружием. Разрешите вопрос, товарищ...

- Глебов. Разрешаю, - кивнул я.

- В чём особенность этих пулемётов? Вот смотрю на них и не вижу ничего особенного.

- Хм... дело в них...

- Старший лейтенант Иванов! - одёрнул его Невнегин и перебив меня. - Ваша задача провести тренировочные стрельбы из образцов оружия, предоставленный товарищем, а не задавать ненужные вопросы.

- Извините, товарищ генерал, - вытянулся тот в струнку. - Больше не повторится.

Я решил промолчать. Пусть их. Сами разберутся. Тем более, суть я генералу сообщил, а дальше он решает, что сообщить подчиненным, а о чём лучше стоит промолчать.

Разобрав оружие, военные разошлись по позициям. На пулемёт я выдал по двадцать патронов, к карабинам по пять. Все боеприпасы были обычными, не зачарованными. Для небольшой демонстрации возможностей артефактного оружия и таких за глаза хватит.

- Майор Ефимов!

- Я, товарищ генерал!

- Командуйте группой.

- Есть.

В общем, что могу сказать о стрельбах? Многое, но если кратко, то - полный шок! Бойцы и командиры Красной Армии получили незабываемые впечатления от оружия с моими магическими рунами. Пули пробивали насквозь и ращепляли несокрушимые с виду камни и колоды. А взорвавшаяся граната среди каменного щебня и разбитых на поленца чурбаков превратила всё это в пепел, песок и чёрное пузырящееся стекло.

После такого командиры посмотрели на меня совсем другими глазами. Один даже порывался поговорить со мной плотно, но ему не дал генерал, который быстро увёл меня в дом. Перед уходом приказал особое оружие доставить туда и собрать все немецкие боеприпасы, которые имеются на руках у бойцов в окопах.

- Товарищ Глебов, - произнёс Невнегин, оказавшись со мной наедине в комнате, - я видел, что вы за какие-то пятнадцать-двадцать минут превратили гранату в мощнейший фугас. Увидел, как с виду стандартные винтовки и пулемёты показали результаты, до которых не дотянуться крупнокалиберным пулемётам и противотанковым ружьям. И я хочу... прошу вас сделать с остальным оружием в дивизии то же самое. Это возможно?

- Да.

- Я...

- Но займёт месяц, два или даже дольше, - перебил я его. - Можете посчитать сами времязатраты с учётом простой гранаты. На винтовку я потрачу около часа, на пулемёт минут на пятнадцать или двадцать больше. На пушку уйдёт часа три, наверное.

В этот момент отворилась дверь, и в комнату вошёл один из командиров, что присутствовали на демонстрационных стрельбах.

- Товарищ Глебов, это товарищ дивизионный комиссар Маслов, - генерал представил вошедшего. - Товарищ комиссар, о товарище Глебове я вам уже рассказывал.

- Здравствуйте, так вы учитель самого Мессинга?

- Да. Не верите? - я посмотрел ему в глаза.

- Сложно не верить после того, чему был свидетелем полчаса назад. И ведь на гипноз такое не спишешь, - покачал он головой, быстро отведя в сторону взгляд. Хе-хе, в гипноз не верит, но списывать его не хочет.

- Оружие где? - спросил у него генерал.

- Там, - комиссар мотнул головой в сторону двери, - в сенцах. Я рядом поставил на охрану Иванова и своего Терентьева. И там ещё морячки принесли свои противотанковые ружья с патронами. Они-то зачем?

- А это… товарищ Глебов хочет сделать их такими же, как винтовки, из которых наши бойцы только что стреляли. Говорит, тяжёлый танк пробьёт насквозь, как зайца, - сказал Невнегин.

- Да, пробьёт, - кивнул я. - Если только стрелок попадёт в него. Стрелять можно и с километра, даже дальше - мощи пули хватит на пробитие брони. Но повторюсь - ещё нужно попасть с такого расстояния.

- Пристрелка поменяется, как и на винтовках, которые вы сегодня дали? - задал важный вопрос комиссар.

- Да, - подтвердил я его догадку, - изменится. Пуля летит в три раза быстрее, отсюда очень высокая настильность. А дальность прямого выстрела возросла в несколько раз.

- Эх, придётся тратить патроны на пристрелку, а их кот наплакал, - тяжело вздохнул он после этих слов.

- Вы ещё обещали защиту, как на вас, для танков, - напомнил мне генерал и выжидательно уставился на меня. - Успеете всё сделать за ночь? Времени и сил хватит?

- Смотря, какое время отводите под 'ночь'. Если часов до пяти утра, то справлюсь.

- Немцы точно будут позже, - сказал Маслов.