Идеальные Солдаты

- Так, теперь иначе поступим, - сказал Саша. Он сам согнул мои пальцы, потом пошевелил запястье и спросил:

- Что-нибудь есть? Ощущаешь?

Я сосредоточился и закрыл глаза.

Сквозь слой какой-то ваты, через невыносимую немоту затекшей конечности далеко-далеко чувствовался отголосок натяжения мышц. Нечто схожее с ощущениями в симуляторе на физкультуре, но все равно иное.

- Почти ничего, - разочарованно сказал я.

- А так? - Саша выудил из бездонных карманов длинную иглу и надавил кончиком в середину ладони, потом в запястье, предплечье и выше, в теперь тоже металлическое плечо.

Я покачал головой.

- А, ерунда, через пару дней заработает! - махнул рукой Сашка, убирая иглу и снимая с меня датчики в обратном порядке. - Галактионий схватывается очень быстро, а тут еще и сплав такой, что титана довольно мало. Сейчас два часа дня, еще пару часов можешь отдыхать, а потом, увы, придется идти с этим курносым извергом.

Саша ткнул пальцем в стоящего с видом «а я просто мимо проходил» Феникса.

- Ты же сделаешь так, чтоб он смог весь вечер изображать бодрость? - тут же спросил он Сашу.

- Сделаю, конечно, - отозвался тот с недовольством. - Но после - в саркофаг и к нам! Я бы его туда тоже в саркофаге вез, воздействие гиперпространства на свежий галактионий может повлиять непредсказуемо.

- Тогда придется вылетать еще раньше, чтоб он успел после разморозки в себя прийти, - поморщился Феникс. - Не знаю даже. Насколько велик риск вообще?

- Ты бы сперва думал, потом делал что-то, - продолжал ворчать Саша. - Ладно, идем, обсудим все с моими ребятами. Глядишь, они что-нибудь посчитали уже и могут дать пару ответов. Ну, и пора обсудить детали твоих дальнейших планов. По нашей части все готово.

- Скоро вернусь, отдыхай, - криво улыбнулся мне Феникс, заторопившись следом за Сашей из палаты.

Я остался один, всё ещё не до конца в сознании, чувствующий себя сонным и слабым.

Радости не было. Только легкое разочарование и безмерная усталость. С правой стороны теперь был будто неподвижный неуютный отросток, пристегнутая к телу тяжелая помеха…

Через пару дней нервы соединятся и я смогу…

Что смогу? Согнуть пальцы? Пошевелить рукой?

А потом – месяцы восстановления. Нужно будет ухитриться не растерять физическую форму.

Плечо болело все сильнее. Целых два дня с неподвижной плетью вместо руки? Я справлюсь быстрее.

Приподнявшись на подушках, я подтащил левой рукой новую правую. Металл оказался гладким и бархатистым на ощупь, хранящим тепло моего тела, а вовсе не холодным и каменно-твердым, как я ожидал. Больше не было уродливого обрубка, металлические пластины врастали в кожу вокруг плеча, где-то внутри тела цепляясь жгутами искусственных мышц к лопатке и ключице. Все места стыка металла с телом пока что были залеплены прозрачным пластиком, заменяющим бинты.

Ощупывая каждую деталь, каждую неровность и выступ на матовой поверхности, я левой рукой неспешно погладил, размял, разогнул все пальцы протеза, приподнял кисть, пошевелил локоть.

Тяжелая. Меня не перекосит при ходьбе? Не тяжелее настоящей руки, нет, Саша все предусмотрел… Но от нагрузки с этой стороны тела я давно отвык.

Игнорируя колющую боль в плече, я сосредоточился на ощущениях в новой руке.

Ну же, бесполезная железка! Отзывайся. Чем бы тебя оживить? Что я вообще могу попробовать сделать?

Двойной пульс с намеком толкнул изнутри по ребрам. Я задержал дыхание, не осознавая, что делаю, просто ловя ритм Искры, прислушиваясь к ощущениям.

Эй, галактионий, ответь мне!

Электричеством пробежались судороги вниз от основания черепа и до кончиков металлических пальцев. Дернуло остро, едва знакомо, потянуло за какие-то ниточки глубоко внутри тела, зацепилось колюче за нервы и забилось под ложечкой, щекоткой прошлось в голове, как навязчивый мотивчик, к которому никак не вспомнить слова.

Мурашки прокатились по позвоночнику снаружи, поднимая все до единого волоски на теле дыбом, а внутри позвоночника ощутимо щелкнули искрами тока нервы.

Каждый шов, каждый разрез, каждая спица в моих костях, все крепления в плече и лопатке, вшитые в металл мышцы и спаянные с ним нервы вспыхнули болью, действие лекарств смыло начисто.

Я застонал сквозь зубы.

Шевелись, черт тебя дери!

Фантомные боли на обрубке и ниже, на несуществующих локте, предплечье и кисти, мерзкие боли дрожащих натянутых нервов, теперь они вернулись реальностью, набросившись на новую руку.

Пальцы металлического протеза сжало судорогой, лязгнули кончики по ладони. Галактионий прекрасно имитировал настоящие нервы, но пока все ощущения ограничивались болью.

Когда Феникс снова заглянул в мою палату, я тяжело дышал, краем одеяла в сотый раз вытирая взмокший лоб, окончательно вымотанный, но довольный.

Я её чувствовал.

Она настоящая. Она работает.

Правая рука.

***

Пока два бодрых широкоплечих медбрата помогали мне натянуть комбез и собирали волосы во что-нибудь приличное, Саша ходил из угла в угол и ругался последними словами, регулярно прибегая к довоенному русскому матерному.

- Тебя оставили отдыхать, понимаешь? - повторил он в сотый раз. - Отдых означает лежать, мать твою, не шевелиться! Я сказал ждать, пока нервы отзовутся сами, а не бежать впереди паровоза. Если у тебя рука отвалится, мне же чинить придется! А тебе страдать, да. Сейчас еще в гиперпрыжке что-нибудь сместится и защемит нерв, тебя или перекосит, или боль адская будет. Этого хотел, да?

Я слушал его молча, пряча улыбку и кивая невпопад. Вдоль новой руки мне пустили тонкие прозрачные ленты фиксаторов, заведя по телу вокруг грудной клетки и через левое плечо, чтоб скомпенсировать вес конечности и убрать натяжение со свежих швов.

А рука работала. Я чувствовал эти фиксаторы, это было невероятно странно, но отдаленно знакомо. Как давно забытый, бывший родным голос, который вдруг слышишь вновь.

Когда Феникс увидел результаты моих стараний и позвал Сашу, они снова облепили меня датчиками и повторили исследования. Видимо, теперь результаты изменились.

Определить, какую часть руки в каком месте я ощущаю пока не удавалось. Желая согнуть указательный палец, я добивался только дрожания ладони, а пытаясь повернуть кисть дергал предплечьем, сгибая запястье. Ощущение забитости, онемения никуда не делось, сохраняясь отголоском прежних болей.

Саша не прекращал ругался, лично проверяя прилегание фиксаторов по всем суставам протеза, потом легко шлепнул меня по затылку.

- Дурак ты, Яшка! Но смелый дурак, - заявил он уже веселее. - Наука нуждается в таких. Ладно, посмотрим, что выйдет. В конце концов, это эксперимент. Нужно срочно проанализировать все получившиеся данные!

Он пообещал зайти к шлюзам перед нашим отлетом и убежал, только полы халата мелькнули в дверях.

Феникс все это время стоял в дальнем углу, сложив на груди руки и разглядывая меня внимательно, будто впервые видел.

- Как ты добился реакции галактиония? - спросил он, едва меня закончили одевать и все посторонние покинули палату. - Что ты сделал?

Тяжелый взгляд, как небо перед грозой. Узкие точки зрачков, сдвинутые брови.

Чего он злится? Или это не злость? Была бы злость, был бы невыносимый жар звезды, а не затянутое тучами небо…

- Захотел и добился, - раздраженно ответил я. - Искрой воспользовался. Не знаю, почему это пришло в голову, но оно сработало!

Феникс молчал.

- Хватит смотреть на меня, как на врага народа! - огрызнулся я. - Не понимаю, ты же сам хотел, чтоб я к вечеру уже был на ногах. Я просто выполнял твой приказ, господин адмирал!

- То есть ты не понял, что произошло, да? - спросил Феникс уже спокойней. - И не делал ничего подобного раньше?

- Мне до сих пор не понятно, что происходит, блин, - ответил я. - У тебя загадок больше, чем дерьма в очистных сооружениях этой станции. Бесишь.

- То есть раньше аномальной реакции на галактионий не было? - уточнил Феникс, глядя уже почти нормально.