Одиннадцать шагов

Диод под серой шапкой брюнета загорелся янтарным цветом. Он прищурил глаза, в уголках которых собрались мимические морщинки. Революционер перебрасывается парой фраз с рыжеволосой девушкой, но до Коннора так и не дошел смысл всего сказанного.

- Маркус, - обращается он, и в тот же момент на него смотрят две пары глаз, - где сейчас Саманта? Нельзя её оставлять здесь.

- Должна быть на втором ярусе, в одной из кают. Сказала, - в этот момент Маркус смотрит Коннору в глаза, - что у неё есть “ответ на все вопросы”.

Брюнет уже догадывался, что это могло значить. После того, как Хэнк сообщил ему об этой записке, то тот сразу же поехал в дом Купперов. Запасных ключей от парадного входа у него не было, поэтому пришлось выбить окно. Компания возместит ущерб, это точно. Зато, когда он зашел в кабинет, находившийся на втором этаже, и увидел весь этот беспорядок, то сразу же понял, что это значит. Скоро дело об убийстве четы Купперов можно будет закрывать.

И, после девиации, он стал надеяться на то, что можно будет обойтись без лишних жертв.

- Я должен найти её. - Произносит андроид.

Маркус смотрит понимающе. Норт же решила промолчать.

- Ты помоги остальным. - Говорит революционер девушке. - Я скоро буду.

- Маркус… - и звучит так испуганно.

- Я быстро.

Некогда охотник на девиантов скрылся в одном из коридоров. Он понимал, что счёт идет на минуты.

Когда же услышал из каюты не только мой испуганный голос, но и смех Даниэля, то счёт перешел на секунды.

- Ты убил их, - дрожащим от холода голосом, начинаю говорить я, - потому что хотел мести? Ваши отношения не задались с самого начала, ты ненавидел Джона.

За стеной Коннор ждал подходящего момента.

- Ты постоянно старался сделать так, чтобы его жизнь стала адом: позорил перед семьей и друзьями, унижал публично, показывал своё превосходство, прекрасно зная, как Джон страдал от комплексов.

Я сожалела о том, что не захватила с собой револьвер из дома Хэнка. Хотя, я бы всё равно не выстрелила бы нормально. И дело даже не в дрожащих от страха руках - стрелять и обращаться с огнестрельным оружием меня никто и никогда не учил.

- А потом, - я сделала шаг вперед, - ты стал торговать дурью в школе. Джон случайно узнал об этом и стал тебя шантажировать: ни слова родителям в обмен за покой. Боже, он просто хотел покоя!

Ухмылка медленно сползала с лица мужчины. Похоже, я тронула старую рану в его душе, но именно эта гниющая дыра стала причиной гибели моих родителей.

- Время шло, вы взрослели. Отношения по-прежнему не ладились, поэтому ты был безумно счастлив, когда узнал, что Джон уезжает учиться в полицейскую академию. Но и на расстоянии он не оставил тебя в покое, потому что родители часто о нём беспокоились. Они стали раздражать тебя тем, что сильно гордились приёмным сыном. Гордость задета, внутреннее эго ненавидело любое упоминание о брате. А крыша тем временем уже уезжала в сторону, поэтому каждую неделю, в пятницу, после уроков, тебя ждал сеанс у психоаналитика. Только вот лучше от таблеток не становилось, поэтому ты нашёл другой выход агрессии. Все психопаты и маньяки начинают с животных, а, Даниэль?

Дуло пистолета предупреждающе вжалось в плечо. Я же не заметила этого жеста.

- Да, ты прав – я умная девочка. Но с моей головой всё в порядке, а тебе даже лечение уже не поможет.

Дядя делает шаг назад и ядовито ухмыляется.

- Последние слова?

Тело было ватным.

- Полиция Детройта! - Раздается за спиной, и я резко оборачиваюсь. Вижу Коннора, который держит мужчину на прицеле.

Эх, а я уже хотела испортить всю эпичность момента своей смерти фразой типа “может, лучше закажем пиццу?”

Между мной и Коннором расстояние примерно в одиннадцать шагов.

И я понимаю, что всё решится именно сейчас.

Даниэль переводит дуло пистолета в сторону брюнета. Чувствую, как рюкзак спадает с плеча. Я чувствовала, как от напряжения плавился мой мозг, ведь мыслительный процесс не останавливался ни на секунду. Я не смогу простить себе смерть Коннора - с недавних пор действительно смерть. Именно в этот момент, когда в глазах Даниэля сверкала решимость, я поняла, почему мне что-то мешало окончательно принять живое в Конноре. Раньше его можно было заменить. Теперь его жизнь была равносильна жизни человеческой.Теперь он был один такой. Теперь он является частью моей жизни. Чем-то столь важным, что потерять это - всё равно, что морально накинуть петлю на шею.

Я принимаю решение и дергаюсь в сторону, делая три шага.

Выстрел был настолько громким, что у меня заложило уши.

Понимать, что ты лежишь на холодном полу, истекая кровью – не самое веселое занятие. Особенно, когда ты сначала не осознаешь саму ситуацию.

Чувствую сильную пульсацию в районе правого плеча. Дотронувшись пальцами дырки на куртке, я почувствовала тепло и влажность. Боли не было. Поначалу вообще ничего не ощущалось. Только когда звон в ушах стал проходить, возвращая в реальность, осознание медленно пробиралось в мою голову.

Вслед за первым выстрелом раздался второй.

Я открываю сильно зажмуренные глаза и вижу взволнованное лицо Коннора. Его глаза испуганно бегают по моему телу - анализируют. Он закрывает собой Даниэля, но мой взгляд так и хочет увидеть его труп ( а труп ли?) - так сильна моя ненависть к близкому по крови чужому человеку. Я здоровой рукой хватаюсь за плечо андроида и о чём-то спрашиваю, но мой голос тонет в чужих криках и выстрелах.

Его страх за мою жизнь и волнение не могут быть лишь имитацией. В порыве эмоций я и сама не понимаю, что делаю - притягиваю его к себе и целую. Губы у него непростительно похожи на человеческие, и мне с трудом верится в то, что их обладатель девиант, а не человек.

Мысленно я уже ломала эту стену, которая изначально была выстроена между нами. Я видела, но не хотела признавать - Коннор способен стать девиантом. Он проявлял признаки девиации, моё же сознание упорно отказывалось соглашаться с этим суждением. Живое в машине? Да ни за что на свете. Казалось, что Хэнк быстрее перестанет пить, чем это случится. Но как же я ошибалась. Была слепа? Возможно, из-за Даниэля и всех его угроз мне было просто не до этого. Может, если бы мы встретились при других обстоятельствах, кто знает, мы могли бы даже не запомнить лиц друг друга.

Коннор же принял это как попытку мозга сбросить стресс. Эта близость сейчас казалось ему чем-то нормальным, ведь человеку свойственно в стрессовых ситуациях искать поддержку. Так считали отголоски той части машины в нём, что после девиации не позволяли вести себя так раскрепощенно, как человек. Такое приходит со временем. Но он отвечает на этот жест не по тому, что когда-то его программа не позволяла вредить человеку или не слушаться его. Может быть, потому что теперь он многое осознает и…

Всё может быть.

И это не странно - целовать живого андроида.

Нет, нет, нет!

И это не странно - целовать живого андроида.

- Саманта, - Коннор берет моё лицо в свои теплые ладони, - нужно уходить. Ты можешь встать?

- Забери рюкзак, - хриплю я, - там всё.

Он перекидывает мою руку через плечо и рывком помогает подняться на ноги. Перед глазами всё кружится, а по телу волнами разливалась боль - это самое страшное, когда начинаешь отходить от болевого шока. Делаю полушаг вперед и чувствую сильную дрожь во всём теле. Коннор тащит меня на себе, но из-за того, что нужно спешить, я едва успеваю переставлять ноги. Мы оказываемся в коридоре. Я вижу остальных андроидов. Они потрепаны, но живы, что не может не радовать. Чёрт, а где же Маркус? Коннор уклоняется вправо резко, от чего я падаю на колени. Пуля просвистела в двух дюймах от моего уха. Я бы, наверное, испугалась, но в голове стоял туман и, кажется, не собирался рассеиваться. Соображать адекватно в таком состоянии было чем-то нереальным.

- Что с девчонкой? - До ушей доносится холодный голос Норт. Рыжеволосая окидывает меня оценивающим взглядом.