Живые чернила

— Мне надо тебе кое-что сказать… — начала женщина, когда они вошли в кухню. Оливер оперся спиной на барную стойку и скрестил на груди руки. Кивнул. Что сказать? Опять ерунду какую-нибудь придумала, небось. А ведь у него есть для нее хорошая новость, но… Не хочется с ней делиться. Все тело в раз напряглось в ожидании очередной истерики. Миа молчала, обдумывая свои слова, закусила губу и опустила глаза на листок, а затем протянула его Оливеру. — Вот.

— Что это? — он быстро выпрямился и взял протянутый лист, повернул к себе. Справка. Что-то случилось? Оливер тут же глянул на Мию, испугавшись, но она только пожала плечами и кивнула на бумагу. Тогда он опустил глаза и стал читать. Имя его жены, дата рождения, диагноз… Беременность? Пять недель?! Оливер еще раз перечитал последнюю строчку, не веря своим глазам, а затем уставился на жену. — Ты беременна? — выдохнул он. Напряжение усилилось. Миа опустила глаза и виновато кивнула. Она сцепила руки и неловко разминала пальцы, продолжая кусать губу и не смея поднять глаза. Сглотнула. Оливер опять бросил взгляд на справку, прошептал написанные на ней слова и опустил ее, стал оглядывать свою жену. Его окатило волной умиротворения. Миа беременна. Его милая Миа снова беременна. Сердце екнуло и забилось чаще, а руки задрожали. — Ты не шутишь? — тихо спросил он, улыбнувшись.

— Нет, — выдавила из себя она. — Я… Я не знаю, как это произошло, я не понимаю… Прости… — пролепетала она, шмыгнув носом. Нижняя губа задрожала. Она готова заплакать?

— Ты чего, булочка? — ласково проговорил он, касаясь ее щеки. Погладил и приподнял лицо, чтобы Миа на него посмотрела, продолжал улыбаться. — За что ты просишь прощения?

— Мы ведь не планировали… Нет, планировали, но ведь не сейчас? — пробормотала она в растерянности. — Не сейчас, а позже, да? А тут… — она смотрела на Оливера, ища поддержки, а он улыбнулся, притянул ее к себе и крепко обнял. Как же он любит эту женщину, как он рад. А еще понятно, почему она так себя вела весь месяц, если уж срок пять недель. — Я не понимаю, как так вышло… Я же и за циклом следила, и таблетки пила… — продолжала она.

— Таблетки? Противозачаточные? — Оливер хмыкнул, зная ответ. Миа кивнула. Тогда он отпустил ее и пошел к одному из шкафчиков, открыл его и достал с верхней полки баночку. Теперь уже нечего скрывать. Повернувшись к Мие, он показал находку и демонстративно высыпал таблетки на ладонь. — Вот эти? — хитро улыбнулся.

— А… Это же витамины? — Миа недоверчиво скривилась и подошла, взяла в руки баночку. — Ну да, витамины… — глянула на Оливера. — Ты чего ухмыляешься? — она не понимала, в чем дело. Снова посмотрела на баночку, затем на таблетки в руке мужа. — Погоди… Но… Они же похожи… Ты, — взгляд на мужа. — Ты их подменил? — в ответ Оливер только сильнее улыбнулся и пожал плечами. — Эй, говори! — Миа прикрикнула, начиная понимать, в чем дело.

— А что говорить… Мы удачно съездили с тобой в Нью Буффало смотреть закат на озере Мичиган. А еще эти витамины очень удачно похожи на твои таблетки, — забрав у нее баночку, Оливер засыпал их обратно. Вернул ее назад и тем же хитрым взглядом посмотрел на Мию.

— Ты это подстроил? Ты специально, да? — Миа не знала, злиться ей или нет, она еще больше растерялась и в упор смотрела на улыбающегося мужа. — Оливер, почему ты меня не спросил? Мы же это обсуждали!

— Что обсуждали? Ты сама с собой обсудила, что хочешь родить через пару лет, меня это не устроило, — он попытался обнять женщину, но она отстранилась.

— О чем ты думал? У меня ведь работа! — она не успокаивалась. Наоборот, больше возмущалась. — Меня из-за тебя в резерв перевели, вожусь с сопляком, который думает, что умеет подкатывать.

— Ты думаешь, что я смирился с твоей работой? Хочешь в основной состав? Скажи тогда, а шрам на шее зажил? — беззлобно проговорил Оливер, касаясь ее волос. Миа отстранилась. — Ты нужна мне живой. И если для этого мне нужно подстроить твою беременность — я это сделаю. Уже сделал. Твоя мама меня поддержала.

— Чего? Вот это… Интриганты… Ты понимаешь, что это еще больше ответственности, расходов, нервов? — услышав его ответ, Миа заговорила тише, но с тем же недовольством.

— Слушай, ну мне ж не пятнадцать лет, я обо всем подумал. Кредит за машину мы уже выплатили в том году, по закладной тоже треть осталась. А если учесть, что год я жил один, и жил довольно аскетично, то… Ну какие-то сбережения ведь есть, если уж ты так переживаешь. И вообще, у тебя узкие бедра, но я же не спрашиваю тебя, как ты родила Кевина? — из обвиняемого он быстро превратился в обвинителя, но он говорил без какой-либо вражды — как он может ругаться с любимой женщиной, которая только что рассказала ему такую прекрасную новость. Нахмурившись от последней фразы, Миа все же едва улыбнулась и опустила глаза, задумавшись, осторожно коснулась рукой живота. — Да и «загонов» у меня больше нет, — добавил он.

— Они были. Просто я была хорошей, и мы не ссорились, — она негромко хмыкнула, ее взгляд стал мягче. — Как? — и голос звучал тише. Голос Мии, уверенной в собственной безопасности.

— Вообще, это была пятая попытка, — хмыкнул Оливер. Женщина ошарашено глянула на него, приоткрыв рот. — Да-да, пятая. До этого я тоже менял таблетки, следил за твоим циклом, но дома ничего не получалось. И я решил свозить тебя на ту сторону Мичигана. А что, сама подумай — мы посмотрели закат, потом целовались под дождем, а после мешали соседям в отеле. Романтика же? — Миа улыбнулась от этих слов. — Ну вот, а это бонус.

— Хм… Ты, правда, рад? — прошептала она, приблизившись и обняв его. Оливер обнял ее в ответ.

— Конечно, рад. Ты будешь в безопасности, да и Кевину грустно одному, — он поцеловал ее в висок и сильнее сжал руки на ее спине.

— А ты будешь меня любить, когда я стану толстой и неуклюжей?

— Когда ты станешь булочкой?

— Да. Я ведь тебя достану, весь мозг тебе выем, — негромко хихикнула.

— Так ты будешь капризной булочкой? Как будто от него что-то осталось, — Оливер не остался в долгу, Миа потерлась щекой о его грудь. В этих словах он сказал обо всем — конечно, он будет любить ее, стерпит все капризы, будет заботиться о ней и все ее истерики поделит на ноль. Благо, на ноль делить можно. — Ой, слушай, — он вспомнил о своей новости. — Мне же дали зал.

— Что? Целый зал? Серьезно? — Миа тут же отстранилась и посмотрела на Оливера. Ее глаза засияли, а улыбка на губах стала больше. Оливер закивал, довольный ее реакцией — как будто она больше него хотела, чтобы он смог выставить свои работы в галерее. — Это так здорово! — вновь прильнула к его груди. — Какую меня ты туда возьмешь? — речь шла о портретах.

— Эм… Никакую… — виновато произнес он. Вновь жена отстранилась от него, но сделала это несколько грубее. Недовольно посмотрела на него, поджав губы и сузив глаза. — Тебя много, всё в зал не войдет, — попытался он оправдаться.

— И что? Я не заслужила хотя бы одного места? Это нечестно, — она скрестила руки на груди.

— Но ведь в них целая история. Если разъединить — весь смысл пропадет. Я сразу же подумал, чтобы взять тебя, но… Нет, вообще никак.

— Хм, — Миа все еще была недовольна. — Ну, а в следующий раз меня удостоят такой чести?

— Она будет полностью твоя, я тебе обещаю, — его слова подействовали, и Миа вновь улыбнулась. Тогда Оливер коснулся ее руки и притянул к себе, обнял жену. Почувствовал, как она прижалась.

— Здорово. Это получается, я сплю с мужчиной, у которого своя выставка? Неплохо-неплохо, — она хихикнула и сжалась в его руках, потерлась головой о грудь.

— Вот-вот, подумай-ка об этом, — он подначил ее и поцеловал в темя.

— Я как Керри Бредшоу, да? Только я не журналистка, не в Париже и мой мужчина не из России.

— И у тебя нет таких подруг, как Саманта, — Оливер подытожил, Миа вновь хохотнула. Они стояли, обнявшись, но вдруг мужчина встрепенулся, услышав шум в гостиной. Это были чьи-то возгласы. — Нет, без меня?! — воскликнул он обиженно, отпуская жену. Поймал на себе ее недоумевающий взгляд. — Они запустили железную дорогу без меня! Вот это по-настоящему нечестно!