Страница 28 из 29
(Что-то вспомнив.)
Опять же, ещё греки с иудеями
С времён Солона одобряли
Легченья радикальную идею…
Об этих Вы должны бы знать проектах,
Как вечный и внеисторический субъект.
(Исида машет Иакову рукой, требуя остановиться.
Иаков, подкрепляясь вином и мясом, собирается с мыслями
и продолжает всё более напористо и увлечённо.)
Египет, Турция, Италия наваривали прибыля,
Добрейших на продажу молодцов выкладывая!
А тут сто сорок миллионов, мля-а-а!!!
Да что я агитирую? Кого?!
(Иаков откидывается на ложе, широко улыбаясь.
Указывает рукой через столик на Боди-Бога.)
У вас, богов, – история нам дарит знания! –
Дела всю жизнь решались
Достоинства мужского урезанием!
Урана, помнится, урезал Кронос,
А Кроноса прооперировал, по-моему, Зевес.
Или я путаю, Отец?
Прости, я встал сегодня рано.
У боженьки Урана
В промежности веками, говорят,
Гноилась пребольшая рана…
Не вру, вот Тебе крест!
Так шёл ещё когда-а-а замены гегемонов
Естественный процесс.
Так было в прошлом и так будет впредь.
Так что правами лишнего не следует смердеть.
Короче, благодарствую, Отец!
Вернусь к себе – неделю будем керосинить,
Спасителю спасибить!
Твоя поддержка дорогого стоит,
Хоть я, как «подлый раб»,
Поблажек не достоин…
(Боди-Бог, откинувшись в кресле, изумлённо
слушает тираду Иакова. Лицо его искажает
гримаса гнева. Исида стоит у колонны портика,
закрыв лицо шарфом. У Люцифера, поднявшегося на ложе,
зелёными огнями горят оба глаза.)
ЛЮЦИФЕР (восхищённо).
Ну, прост-то от-торопь берёт!
Каков, однако, воин!
Он убедителен, как комментатор Бовин!
ИАКОВ (возмущённо).
И снова выбросы из-под хвоста!?
Бог предков, Отче сладостный,
Прерви, Властитель, речи тягостные,
Останови напраслину,
Или убей, заняв от Лестницы балясину!
Пусть Твой варнак
Не гонит порожняк…
БОДИ-БОГ (поднимаясь из-за стола, глухо).
Убил бы я тебя,
Как был убит Андрий Тарасом Бульбой, идол.
Дождёшься, раб:
Как Цезарю, устрою мартовские иды…
(Покачав головой.)
Не трогает раба
Богов несчастная судьба…
(Люциферу.)
Радуйся, бес,
Суд принимает твой протест…
И ВСЁ-ТАКИ ЭКСПЕРТИЗА
(Вновь зал заседаний. Участники процесса на своих местах.
Иаков в загородке, нервно оглядывается по сторонам.)
ЛЮЦИФЕР (стоит за своим столиком, торопливо).
Считаем подсудимого вменяемым.
Не допускаем и прострации.
Царю небесный, благодарствуйте,
Что приняли кассацию!
ИСИДА (Люциферу в сердцах).
Не верите Отца решению?
Протрите бельма брением…
(Плюёт на пол и растирает плевок носком сандалии,
приготовляя «мазь-брение» для глаз Люцифера.
Люцифер трясётся от негодования.)
ЛЮЦИФЕР (еле сдерживаясь).
Мы, исключительно во имя истины,
Не ради гонорария
Желаем получить о гигиее подсудимого
Экспертов комментарий.
(Иакову, восхищённо улыбаясь.)
Ну, ratio! Ну, отмочи-ил!
Уж как же я доволен, братец!
Ну, выше си-ил!
Ну, просто откровение!
(Исиде.)
Коллега, повремените с брением.
Бабушка надвое сказала,
Кому зеницы надо мазать.
Допрыгались, друзья,
Закрыли вексель с оборотом на себя!
БОДИ-БОГ.
Оставить свару и галдёж!
Дойдёт до Европейского – костей не соберёшь.
И так уже Россия кляузами завалила Европейский суд.
ЛЮЦИФЕР (весело).
Касачки рюкзаками прут!
ИСИДА.
Такие вот как ты, Люци,
Толкутся в Европейском… наглецы!
БОДИ-БОГ (сухо).
Суд должен констатировать вменяемость
Или, напротив, невменяемость лица,
Порушившего Святогоровым тестикулы,
Или, сказать по-русски, яйца
Кровавой ночью мглистой.
Жду предложений о специалистах.
Подайте голос, стороны.
В виду имейте: ваши голоса равны.
И поживее,
Спецы по гигиее!
Ни жить ни быть,
Нам заседание сегодня завершить.
Весь день Я занят завтра.
Районного довольно психиатра?
ЛЮЦИФЕР.
По суицидам, алкогольному делирию
И прочим завихрениям мозгов
Русь вознеслась на первые ступеньки рейтингов.
Одновременно пала сноровка кащенков,
Обращены они в сопливых пащенков.
Поскольку получает эскулап гроши,
Его дедукции нехороши.
Я бы своих набрал и не зелёных бакалавров.
Мне личит академик Павлов.
Едва ли кто в России его времён
Такими плюхами кормил Вождя народов и племён.
Редчайший муж, герой!
Не врал ни судьям, ни Политбюро
Ни принародно, ни наедине с собой.
Среди земных, да и среди небесных сил сейчас таких не видно.
Как я ему завидую, благочестивая Исида!
ИСИДА.
Кулачек захотел, бандит?
Давно, видать, не бит.
Иван Петров? Который Павлов?
Да он национал, прожжённый атеист!
В России православные и либералы поднимут жуткий свист.
Я предлагаю для баланса «вредителей-врачей»:
Брунштейна, или Верейского – он всех кручей.
Дышали при Вожде они на ладан.
Но вывернулись и новейшею историей оправданы…
ЛЮЦИФЕР.
А для надзора за космополитами – тук-тук! –
Приставить Лидку Томащук.
БОДИ-БОГ.
Наметить остаётся председателя.
А чтобы мы с Иаковым не спятили,
Я предлагаю сразу Гиппократа.
Он колебаниям Суда поставит мат.
Конечно, Гиппократ немного циник,
Однако же, отец всей медицины.
ИАКОВ (недоумённо).
Какой-то кемар!
Сон, наведённый кем-то!
Убей, не понимаю…
Какая экспертиза? Хрень какая!
ИСИДА (подойдя к Иакову, тихо).
В доме повешенного не поминают о верёвке,
У Каина в шатре не ищут брата
И о серпе помалкивают под крышею кастратора!
БОДИ-БОГ (мрачно).
Я удаляюсь в совещательный камор
Для осмысленья приговора.
Исида-матушка, давай-ка во всю прыть…
Теперь бы мне подарка Вакхова испить.
А вы…
(Иакову и Люциферу.)
… друг друга не кокшите,
Покуда погуляйте, подышите.
(Люциферу.)
Да покажи авторитету по уранам-кроносам
Наш Колумбарий-Конус…
КОНУС ВЕЧНОГО БРАТСТВА
(Иаков и Люцифер шагают небесными переходами.
Люцифер бережно обнимает за плечи хмурого Иакова.)
ЛЮЦИФЕР (зорко оглядываясь по сторонам).
Разгневался старик. Ох, Он бывает крут!
Боюсь, банкиров тесный круг
Не поредел бы, Яша, вдруг…
О Кроносе-кастрате вспомнил ты спроста.
Увидишь, брат, немилосердного Христа…
ИАКОВ (в сердцах).
Не знаю, что Он взъелся?
В богах, наверно, засиделся!
ЛЮЦИФЕР.
Ты думай, думай головой.
(Торжественно.)
А вот, братан, и Конус мой!
(Площадка огромной, восходящей снизу и уходящей в неизмеримую
высоту винтовой лестницы, образующей конус, раструбом вверх. Колоссальная воронка залита нежным закатным светом. На призрачных стенах высокого холла, превращённого в музей, проступают фрески, мозаики, картины, изображающие жизнь мёртвых: Одиссей в Аиде, расспрашивающий тень Тиресия; Геракл и страж Аида Цербер; карта Земного рая Афанасия Кирхера; «Проклятые в аду» Луки Синьорели; «Христос ведёт патриархов в рай» Бартоломе Бермехо.