Потерянный трон

Когда Марианна нервничала, она всегда жвала жвачку и этот случай не стал исключением. Закинув в рот пару подушечек резинки, она оглянулась на дочь. Салон заполнил освежающий аромат сладкой мяты.

— Разве подобное можно забыть, — голос Даши прозвучал глухо. По всему было видно, что каждое слово дается ей с трудом.

Марианна обернулась.

— А знаешь, я ужасно голодна, — оживленно заметила она. — Предлагаю заехать в мак авто и накупить гору всякой гадости.

Даша кивнула, её совсем не удивило, что мама столь неумело сменила тему. Они привыкли избегать в своих разговорах даже имени дедушки, и теперь, когда Даша так неожиданно заговорила о его смерти, Марианна находилась в растерянности, не зная как на это реагировать. Девочка не сомневалась, что первым же делом, которое ее мама совершит попав домой, будет незапланированный звонок семейному психотерапевту дяде Гене, который тут же выпишет всей семье успокоительные и нанесет незапланированный визит в гости с традиционным шоколадным тортом, который он приносил каждый раз, когда в семье случались неприятные происшествия.

Отвернувшись от матери, девочка, закусив губу, уставилась в окно. Заехав в ресторан быстрого питания у метро ВДНХ, Марианна свернула в сторону трамвайного депо, и обогнув его по внутренней улице, вырулила на Сельскохозяйственную улицу, где располагался их дом. Шумная улица с невероятно длинным названием пустовала обычно лишь один день в году, первого января. Поэтому видеть ее столь безмолвной было довольно необычно. Машины практически отсутствовали. Миновав перекресток, дастер свернул в переулок, где притормозил у старенькой пятиэтажки.

Выбравшись из машины, Даша окинула взглядом детскую площадку и поспешно вошла следом за Марианной в дом. В небольшой прихожей их встретила всеобщая любимица, золотистый сфинкс с именем богини Баст. Стянув с себя куртку и ботинки, девочка присела на корточки, взяв кошку на руки. Погладив ее между ушей, девочка склонилась к кошке.

— А знаешь, наша общая прародительница передавала тебе привет, — едва слышно произнесла девочка.

Глаза кошки сощурились, она с интересом слушала хозяйку, словно понимала каждое ее слово. Марианна, успевшая к тому времени пройти на кухню, обернулась, взглянув на дочь с удивлением.

— Ты только что мяукнула или мне показалось?

Даша удивилась не меньше Марианны, потому как была совершенно уверена в том, что говорила с кошкой на человеческом языке.

— Должно быть тебе послышалось. Я всего лишь поприветствовала Баст.

Небольшая квартира, в которой Даша жила с родителями состояла всего из двух небольших комнат и кухни. Её собственная комната была столь мала, что в ней с трудом помещались все те книги, что она читала. Кровать-чердак, нависавшая над шкафом с одеждой, и письменным столом помогала сэкономить немного места на два книжных шкафа с двух сторон от двери. Минимум мебели и минимум вещей, за исключением книг, которых было так много, что когда девочка наведывалась в библиотеку, они возвышались в несколько стопок на полу рядом со шкафами.

Поужинав в компании мамы и кулинарной передачи, которую показывали по телевизору, Даша сославшись на усталость, отпросилась лечь спать пораньше. Марианна поддержала желание дочери, не смотря на всю его необычность. В основном Даша засиживалась допоздна за книгами, а порою даже засыпала над письменным столом.

На самом деле девочка совсем не собиралась спать. Вернувшись в комнату, она задумчиво взглянула на спящую у батареи Баст.

— Как думаешь, мне удастся выбраться через окно, — спросила девочка глядя на кошку.

Открыв глаза, Баст протяжно мяукнула, подтверждая высказанную хозяйкой мысль. Квартира находилась на четвертом этаже, и девочке посчастливилось быть обладательницей комнаты, окно которой выходило на пожарную лестницу. Прежде, Даша никогда ей не пользовалась, но совершенно точно знала, что лестница вполне рабочая. Мальчишки с третьего этажа, летом частенько забирались к себе в квартиру через окно. Правда, забраться снизу было гораздо сложнее, чем спуститься сверху. Ведь на высоте второго этажа, за три — четыре метра до земли лестница обрывалась, и Даше, с её невысокий ростом, будет довольно сложно вернуться обратно. Размышляя на тему побега, девочка собрала небольшой рюкзак, куда положила бутылку минералки и яблоко, кошелек и ключи, предусмотрительно вытащенные из комода в родительской спальне. У нее не было четкой формулировки того что она делает, просто она была уверена в том, что до наступления полуночи обязана попасть в квартиру дедушки.

Попрощавшись с Баст, Даша распахнула окно. На улице было сыро, дождь до сих пор не прекратился, поэтому ступени лестницы были сколькими. Задержав дыхание, девочка медленно и сосредоточено спускалась по лестнице. Когда же лестница закончилась, ей не оставалось ничего кроме как спрыгнуть. Вспомнив о кошачьих генах, девочка решительно отпустила руки, позволив телу действовать самому. Инстинкты оказались сильнее, чем она могла предположить. Перекувыркнувшись в воздухе, Даша изящно приземлилась на ноги, удержав равновесие. В темноте вспыхнули желтые глаза, прочерченные вертикальными зрачками.

Стоящий в тени первого подъезда юноша окинул девочку заинтересованным взглядом. Он не сомневался, что в темноте эта странная хранительница видит намного лучше него, а потому, шагнул еще в более густую тень, практически слившись с серой кирпичной стеной. Не обратив на юношу никакого внимания, Даша поправила на спине рюкзак и натянув на голову капюшон легкой куртки, направилась в противоположную от него сторону. Обогнув дом, она пересекла улицу с бесконечно длинным названием, выйдя на небольшой пустырь, за которым стояла небольшая пятиэтажка, определенная в этом году под снос по новому государственному проекту.

В этом доме когда-то жил и работал дедушка. В нем же располагалась и та самая злосчастная котельная, где он погиб, а точнее был убит. После его смерти, родители долгое время уговаривали Дашу переехать в другой район и сменить школу, но им пришлось смириться с тем, что она согласилась перевестись в другую школу. Менять место жительства она отказалась категорически и ей стоило поблагодарить дядю Гену, за то, что ему удалось убедить её маму в том, что стоит поступить согласно желанию пострадавшей стороны.

Войдя в подъезд, девочка поднялась на второй этаж. Минута ей понадобилась на то, чтобы набраться храбрости и вставить ключ в замок. Сделав несколько оборотов, девочка решительно отворила дверь и включив свет в изумлении застыла на пороге. Прежде она была уверена, что все это время, квартира дедушки пустовала. И нажимая на клавишу включения света, была уверена, что тот не зажжется, потому, как электричеством тут уже не пользовались шесть месяцев. Но квартира не пустовала.

Глава 21

В комнате и кухне горел слабый свет, отбрасываемый несколькими зажжёнными свечами. Золотистых отблесков пламени не было видно с улицы из-за плотно зашторенных окон. Сделав шаг в прихожую, Даша в удивлении заглянула в кухню, где на плите закипал чайник. Рассевшись на кухонном уголке, люди пили чай. Невысокий светловолосый юноша, мыл посуду. Стоящая рядом с ним и похожая на него как две капли воды девочка, вытирала передаваемые ей тарелки махровым полотенцем. На широком подоконнике устроился взрослый мужчина. Облокотившись о спущенные жалюзи, он сосредоточенно читал толстую книгу в потрёпанном переплете. Дашу никто из них не замечал, словно появление здесь незнакомых людей было совершенно естественным. В комнате повторилась та же самая картина. Около десяти человек сидели на полу, удобно расположившись на любимом дедушкином ковре с мягким ворсом, играя в монополию. Один парнишка спал на диване, взрослая женщина крутилась на компьютерном стуле, а маленькая девочка разглядывала бесценные археологические находки, стоящие в шкафу за стеклянными дверцами.

Даше показалось, что она очутилась в каком-то страшном сне. Ущипнув себя, она оглянулась по сторонам. Ничего не изменилось. Её никто не замечал. Незваные гости были заняты своими делами. Попятившись в коридор, девочка выскочила из квартиры. Оказавшись на лестничной клетке, она привалилась спиной к входной двери. Прикрыв глаза, она некоторое время пыталась восстановить дыхание, но когда, наконец, открыла их, ей стало еще хуже.