Страница 35 из 38
За мягкой слегка затуманенной стенкой лабиринта видно лунные красные дорожки, огромные деревья, болотные кочки, фигуру мальчика – эльфа, хорошо слышно мысли юного Йарткина.
– Ну, вот сын! Видишь, как полезно инкогнито посещать дремучие закоулки родной планеты.
– Тсс! Отец! Спугнём! – Карро поёжился. Сырость болота, как ржавчина, разъедала раны нанесённые принцу Великой тьмой, Вселенной и «Победоносцем».
– Сын ты меня пугаешь.
Люцифер, в обличие испанского вельможи, отвлёкся от картины, созерцания молодого лесного эльфа, который имеет наглость мечтать о других мирах, обратил взор на собственного сына:
– Либо тебя, Карро, здорово долбанула сверхновая звезда. Либо напугали чёрные красавцы из стражи Великого Сатаны. Я не думаю, что тебя, сынок, беспокоят раны нанесённые шкуре твоей любимой вороне, каким-то Георгием, пусть даже Победоносцем.
Одарив сына презрительным взглядом, Чёрный принц, вернул царственный взор, на йарткина.
– Я тебе сынуля попозже расскажу, как мы остаёмся невидимы и не слышны для тех, кто за лабиринтом.
Едва выплыв из под взгляда царственного родича, Карро выдавил из груди вздох облегчения.
«Надо думать тише»! «А то от папаши дьявола ни что не утаишь».
Люцифер не услышал крамольные мысли сына. На сцене появились другие, любопытные для правой руки Сатаны, действующие лица. Йоарт второй спрыгнул с дерева на землю. Боль пронзила тело эльфа.
– Чёрт побери, эту землю!
Йарткин льстил своему телу, призывая его к исследованию дальних земель. Тонкие, как стебельки, ручки. Острые с длинными коготками пальчики. Тонкие кривые ножки. Тельце вытянутое, худое, лишенное твёрдой мускулатуры. Предки эльфа, сидя на деревьях, утратили способность ходить по земле, но приобрели неоценимую способность ящериц и обезьян метаться по деревьям. Ножки не способные пружинить позволили удариться ногам юного эльфа о землю. Йоарт второй, морщась от боли в пятках, думал.
«Вот»! «Наконец-то»! «Приключения начинаются»! «Может быть, за той болотной кочкой, меня ждёт новый друг».
Лошадиная морда, показавшись из-за дерева, схватила лесного эльфа за ногу. Голова лошади потянула юного путешественника в болото.
«Что же со мной будет»? «Только я решил прославить своё имя». «Какая-то скотина». «Вцепилась в ногу». «Тащит меня в неизвестном направлении». «Что же предпринять»?
Лихорадочно думал наследник главы клана.
«Если закричу на помощь». «Что подумает владыка»?
«Как отреагируют Йарткины»!
– Идиот! – Проскрипел сквозь зубы Чёрный принц. – Посмотри на этого идиота, Карро! Его тащат жрать, а он чувствует неловкость перед соплеменниками.
– Спасите! Караул! – Закричал, захлёбываясь болотной жижей, наследник дерева, лесной эльф, Йоарт второй.
– Ну вот. Наконец-то прорвало. – Довольно улыбнулся чужому горю правая рука Сатаны.
Огромное дерево в мгновение ока, лишилась коры от количества повисших на стволе маленьких тел. Из коры не боясь лишиться ног, прыгали маленькие существа. Человечки, пытаясь смягчить удар о землю, махали кожными наростами на спине. Эльфы, приземлившись на землю, кривясь от боли, ползли к болоту спасать родича. Первый, достигший трясины, эльф, схватил руку, торчащую на фоне бордово-чёрного болота. Голову страдальца уже не было видно. За ноги эльфа схватившего руку вцепился подоспевший эльф… Таща друг друга за ноги крупной цепочкой составленной из тел эльфы вытянули облепленное тиной тело наследника. Вместе с наследником на поверхность болота выползла голова лошади. Она обернулась на суше маленьким бордово-зелёным человечком.
– Позвольте. Язык не хочет называть вас уважаемым. По какому такому праву вы тащите в своё вонючее болото юного йарткина?– Воскликнул старец.
Достопочтенный Йоарт первый выше на голову собратьев. Он с гордостью держал в правой руке посох сделанный из ветки родного дерева. Его всклокоченная борода стояла ёжиком от охвативших вождя эмоций.
– Вы нам заплатите за это! – от возбуждения борода старца скрутилась, выпрямилась и встала торчком.
– Разрази меня преисподняя, это эльф, – воскликнул бардовое существо с зелёной каёмкой, – клянусь топью, вкус, этого пугала леса, мне сразу не понравился.
– Болотный паразит джунглей, – возопил старшина йарткинов, – вы его жевали.
– Буду я жевать всякую гадость, так куснул малость, – будто надорвав голос, просипел бордово-каемчатый, – папаша, «взъерошенная борода», я тебе не паразит, а потомственный водный эльф.
Водный эльф гордо поднял голову и вытянулся во весь свой небольшой рост, красные водоросли, бурая листва соседних деревьев, алые пиявки, наполненные бурой жидкостью, сразу обвисли на его щуплом теле, проникшись важностью хозяина.
– Мы живём в этом болоте со дня образования красной планеты.
От важности момента и напряжения существо утратила зелёную кайму, стало ровно бардового цвета.
– Спросите наших соседок, любую фею, огромных болотных цветов или ведьму лесных опушек. Любой горный эльф, гном, вам подтвердит нашу длинную родословную.
Болотный эльф, из рода торфяных, глубоко задумался, кого ещё привлечь в свидетели, не найдя в уме ещё свидетелей своего благородства, продолжил:
– Мы водные эльфы можем под присягой подтвердить, что питаемся пиявками, муравьями, пауками, болотными моллюсками, только иногда людьми, бродящими в преддверии ада или выползшими из преисподней на свежий воздух. Эльфами, клянусь болотной матерью, родоначальницей торфяных водяных, не питаемся.
– Я не интересуюсь болотной мамой и другими свидетелями вашего благородного происхождения.
Владыка лесных эльфов распалялся, как печь. Орудие Йоарта первого посох увеличивался в размерах. Посох стал настолько больше, насколько увеличился звук, исходящий из уст старейшины лесных эльфов. Грозное оружие летало, как пропеллер, над головами собеседников.
– Вы, подлый представитель болотной нечисти, посмели обидеть благородного йоарткина грязным лошадиным ртом.
– Владыка, осторожно размахивай палкой и умерь крик – промолвила голова с седой густой копной волос.
Голова, а за тем и догнавшее голову тело старухи, явилось над испарениями болота, как будто рождённое трясиной:
– Утихомирьтесь хотя бы из уважения к моему возрасту. Ведь я вас старше на несколько тысяч лет.
– Спорный вопрос насчёт возраста, мать водяных, – буквально прошептал старшина лесных эльфов, пыл его пропал, как будто выключили:
– Там, у Создателя живого и не живого, мы будем равны.
– Тем более не надо повышать голос на равного себе, – прошептала голова, объединившись с телом.
Седой длинный волос запеленал тело матери водяных так, что не видно очертаний горбатого стана и ног. Лицо матери болотных эльфов по человеческим меркам красиво, но безжизненно, живым был только говорящий рот:
– На самом деле нашей едой является, то, что было перечислено моим сыном, но не эльфы. Сын совершил ошибку.
Болотная мать горящим взором старалась заглянуть в глаза собеседнику:
– И напрасно вы, уважаемый, пренебрежительно относитесь к свидетелям, оглянитесь, сколько их вокруг нас собралось.
– Не пытайтесь заколдовать меня болотным взглядом, – ещё тише и спокойней произнёс старец.
Посох старшины йоркинов опустился и уменьшился, сам Владыка стал, как будто меньше сгорбившись под тяжестью бесконечных эльфийских лет:
– И вообще мне плевать на сви ….
Закончить старцу не дали не смотря на почтенный возраст, вокруг поднялся всеобщий гвалт. Над огромными болотными цветами летали феи растений. Они по внешнему виду напоминали русалок, только с прозрачными, как у стрекоз крыльями. Болотные принцессы подлетая к старцу, оплетали Йоарта первого красными волосами. Огромные пурпурного цвета глаза пламенем жгли очи собеседника. Их голоса напоминали голоса сирен, сплетаясь в единую волшебную мелодию, стелилась по болоту, огибая кочки. Колдовская музыка летала, кружила, вилась в воздухе, наполняла дьявольским пением уши живых существ. Мелодия манила за собой в омут, топь, в смерть. Подтянулись к спорящим владыкам и другие обитатели красных джунглей. Гномы, с их неугомонными колокольчиками на шапочках, рыжими, чёрными бородами. Ведьмы опушек, в чёрных больших шляпах с загнутыми верхушками, длинных с капюшонами плащах. У волшебниц очень худые лица. Их острые подбородки и скулы готовы порезать собеседника. Глаза кудесниц забуривались в душу. Нос длинный с маслиной на конце не предавал ведьмам опушек красоты. Добавляли негативный портрет красавиц белого цвета волосы, колючие, как солома, в разные стороны, торчащие из широких опушек шляп.