Страница 31 из 38
Это не насторожило глупую, воспитанную в стиле воинствующего атеизма, девятнадцатилетнюю маму. «Это судьба».
Думала она.
«Это наказание за не любимого мужа. Почему я жду у окна другого, с которым у меня ничего не было. Его я просто люблю. Я вынуждена жить с не любимым из-за этого ребёнка. Может судьба хотела забрать ребёнка у меня, чтобы я обрела любимого». Молодая девушка ещё не готова стать матерью. Но не смотря что ребёнок не был нужен ни матери ни отцу, он был спасён. Зачем?
Утра выписки оказалось не весёлым.
Февраль встречал дитё бураном. Нового молодого любимого человека не было. Встречал не любимый семнадцатилетний муж. Встречала мать, Нэра Дмитриевна, без отца. Валентин уехал, не дождавшись внука. Рассорившись с женой, возвратился на малую родину где родился в город Казань. Встречала свекровь Антонина Ивановна. Мела пурга, казалось, что она желает вырвать из рук матери ребёнка. Худенькая мать и такой же отец с трудом удерживали ребёнка. У Антонины Ивановны, одна рука рабочая, вторую правую, когда-то, во время войны замотал на себя транспортёр, подающий снаряды на площадку атк – проверки качества. Так что ребёнка взяла Нэра Дмитриевна Карпова, мать Евгении матери младенца. Бабушка ещё крепкая, сорока пяти лет. Так она пронесла Славика, до совершеннолетия.
Ворон Карро
Слава выглядывал в окошко. Годовалый ребёнок не рисковал жизнью. Окно закрыто. Рама новая деревянная хорошо просушенная. За прозрачным простором стекла открывался мир интересного, непознанного, иногда ужасно страшного. Божья коровка, уселась на подоконник, открыла красную коробочку. Её прозрачные крылышки нежнее шёлка. Зелёные листья, глотают нежуя лучи солнца. Трамвай, гремя, звенит, стремясь на каждом стыке взлететь над рельсами.
Лекарь, через призму времени, видел светлого мальчика сидящего на подоконнике.
Проспект Ленина кудрявый аккуратно подстриженными деревьями, разрезанный трамвайными рельсами на две аккуратные половины. Звенящий трамвай…
Он шагнул в радостное прекрасное время детства.
«Я помню себя до трёх лет». «Учёные мужи бают, что ни один человек на Земле не помнит себя до трёх лет».
«Я помню». «Может благодаря глазам – отражением души». «Я родился с глазами старика».
Лекарь полетел в невидимую даль, тягучее время приняло писателя в свои объятья.
«Прошлое, простор не доступный человеческой оболочке». «Минувшее доступно душе». «Она – машина времени».
Душа показала Славе двухкомнатную квартиру в центр маленького южно-уральского города с загадочным названием Орск.
«Шикарная, для 1964 года квартира». «Сталинская постройка». «Большая прихожая». «Две комнаты с высокими потолками». «Исполинская кухня». «Два балкона».
Один балкон смотрел на проспект имени революционного вождя – Ленина. Со стороны этого балкона взметнулась чёрная тень. Тьма заслонила пространство улицы.
«Гигантская чёрная птица медленно приподняла крышу, трёхэтажного дома, клювом».
Слава, смотрел в пространство, то глазами чёрной птицы, то откуда-то со стороны, то глазами мальчика.
«Пернатый ужас, очень похож на огромного ворона».
«Размах крыльев, несчастья, времён до ледникового периода».
Крыша под действием клюва легко приподнялась.
«Интересно, птица думает моим мозгом».
Крутилось в голове Лекаря.
«Какие у этой птички мысли».
Ворон обыскивал комнаты, кого-то ища и не находя. Это раздражала, разумеется, не птицу, а ту сущность, которая им управляла.
«Квадраты комнат», «Лабиринт коридора». «Туалет с ванной раздельно», «Где же гацкая семья»? Наконец птица нашла семью на кухне.
«Ах, вот они где». «Ах, вот оно как»! «Чаёк попивают». «Как чудесно!»
Лекарь почувствовал, как птица заколотила радостно крыльями. Её сердце затрепетало, яростно, всеми клапанами. «Что говорил папа о паразите Лекаре». «Чтобы тварь, Слава, был уничтожен»! «Лучше его уничтожить в прошлом, чем в будущем». «Книги Лекаря не дадут сбыться нашим мечтам».
Птица шарила взглядом, глаза, пылающие красным огнём, ищут жертву, маленького мальчика. Ворон завис над спальней.
«Мерзкое животное видит меня в кроватке».
Лекарю странно смотреть, то глазами ворона, то глазами ребёнка.
«Хорошо видно кроватку». «Эта жертва я»! «Бежать».
«Спасаться».
Ворон приблизил огромную голову к кроватке.
«Вот он»! «Маленькое порождение человека».
Птица неторопливо рассматривает добычу.
«Кто мог подумать»? «Крошечное создание Святой троицы». «Необходимый винтик Вселенной».
Мысли демона неторопливы, как движения.
«Ребёнок и Вселенная». «Деталь бесконечности». «Ребёнок сторож эфира». «Пёс бесконечности». «Охраняет порог вечности». «Борется с нами, как великан»! «Не боится отродье всесильных Демонов». «Маленькие негодники – оружие». «Дети не дают нам – Великой тьме победить, Великого Создателя».
Птица протянула когтистые лапы к кроватке.
«Я, демон второго ранга, сын Люцифера, князь Тьмы, герцог Света Карро, уничтожу винтик вечности». «Пробью запор Вселенной». «Уничтожу препятствия на пороге нашего с отцом владычества». «Исчезнет навсегда Вселенная, которая его породила». «Прославлю имя Сатаны Великого и Могучего».
Страх маленького Славы перед чудовищем, сменил восторг полёта.
«Мой дом улетает». «Глупые родители не знают, что я лечу». «У.У.».
Сердце Лекаря ухнуло вниз.
«Папа раскачивает меня на качелях».
Взор, малыша, петлял лабиринтом улиц. По проспекту грохоча, светясь, ползли трамваи. Удалялись глазницы заснувших и огоньки не спящих окон. Родной дом, как то обречённо застыл, оставшись без крыши. Болезненно сжалось сердце ребёнка. Чья-то безжалостная рука схватила маленький трепещущий мешочек. Из глаз ребёнка беззвучно текли слёзы. Солёный ручеёк смачивал горем воротник, ночной защитницы, пижамы.
Глас Рая
Вдруг небеса разверзлись. Опустился луч, первоначально маленький тонкий, как иголка. Луч рос, расширялся, сначала руками одной фигуры. Силуэт похож на тень. Призрак человека, имел нежные, узорчатые крылья.
«Милые родные! Прощайте! Мама с папой. Любимая бабушка. Как я буду там без вас! В бесконечном небе»!
Мальчик сглотнул душный комок слёз.
«В воздушном мире одиноко, только маленькие светлячки».
Мысли мальчика текли, как небольшой водопад мелкой речки. Город, превратился в точку. Страна, обернулась картой. Ворон, величиной с ящера, крепко сжимал лапами кроватку. Птица поднимался выше и выше в небесный эфир.
Крылья демона подхватил звёздный ветер. Ему, казалось, что победа близка, что вот-вот разорвёт ребёнка неприемлемый для человека, безвоздушный эфир. Слёзы ребёнка текли. Слёзы божий дар. Сигнал «спаси» для ангела-хранителя.
Ангел расширил луч, пушистым светом укутал кроватку.
«Серые облака, барашки, поймать бы их рукой».
Холодный ветер высоты, перехватил ребёнку дух, но луч согрел душу. Звёздный ветер, больше и больше, наполнял крылья ворона. Они бились с неимоверной скоростью. Птица ежесекундно заглядывала в кроватку. Ребёнок, на удивление пернатой нечисти, был жив. Покрывало света превратилось в шар. Ворон удивлённо рассматривал пузырь. Его чёрный без белого ореола огромный глаз пылал ненавистью. Бес, одетый в шкуру ворона, понимал, что шар мешает смерти ребёнка. Ворон держал кроватку одной лапой, другой лапой срывал ненавистный пузырь. Борьба шара с вороном длилась долго. Ему изменила удача. Шар, не смотря на старания беса, держался. Луч продолжал расширяться, сотни, потом тысячи, наконец, миллионы ласковых рук распутывали клубок света. Миллионы и миллионы крыльев летали в межзвёздном пространстве, крылья нежных духов различны узорами, головные уборы разнообразны, не смотря на внешние различия, они связаны одной целью, спасти человеческое дитя, винтик на страже божьего царства. Луч расширился, охватив собою – Вселенную. Огромный трон, яркий, до слепоты человеческого глаза. Там сидел Он, Создатель, единый в трёх лицах, Бог Отец, Бог Сын, Бог Святой Дух. Трон – соткан из миллиардов миллиард прозрачных сияющих золотых нитей. Ленты, сплетающие престол, поднимались с возвышенности, на престоле восседал обликом – человек, Большая седая борода его, развиваясь на звёздном ветру. Она покрывала Вселенную. Глаза старца – сияли добротой. Они излучали свет. Смертного, с чёрной душой, взгляд сжигал. Серой душе он дозволял прятаться. Душу праведника взор ласкал. Свет от огромного нимба Создателя блестел тысячью солнц. Живой человек, даже праведник, приблизившись к престолу, сгорел бы от блеска миллиона нимбов. По правую руку от старца возвышался трон, на котором сидел – БОГ Сын, равноправный Ему – Богу Отцу. Его тонкие черты внушали благоговейный трепет. Тепло Бога Сына обжигало чёрных грешников. Жар его согревал серых не пришедших при жизни к богу, не совершивших больших прегрешений, остававшихся в чистилище – до судного дня. Бог – Сын давал праведникам счастливую жизнь в раю. Третий трон сиял белизной. Его Хозяин всегда, на протяжении всего сущего… и до сотворения мира… видоизменялся. Старец, молодой мужчина, голубь. Иногда ярко-белым облаком, резал грешников.