Страница 12 из 38
Каждый тщательно скрывал количество прожитых лет.
Это был секрет Полишинеля. Любой из шести членов совета знал биографию и дату рождения пяти членов совета.
Тайной это было лишь для не посвященных.
Председатель совета выбирался каждые шесть лет.
Роберт Кранц занимал эту должность последний год.
Колдунам, приходилось уважать должность.
– Господа прекратите жонглировать мыслями. Здесь это не уместно.
Председатель сделал длинную паузу, чтобы каждый, из присутствующих, засунул, мешавшие мысли, подальше и не мешал собранию.
– Ваше негодование понятно. Почему собрались и вчера, и сегодня? Объясню! Событие нам озвучит кладезь чужих тайн, легенд и мифов, академик института «Мозга» Миттель Грей.
– Сначала событие, потом рассказ, – энергично начал речь академик, – проходят века, даже правдивый рассказ, обросший домыслами, как ракушками старый затонувший корабль, становятся легендой.
«Начал демагогию разводить».
Прошипела чья-то пробившая через запрет мысль.
«Как будто нет других дел».
Прожужжала другая дума.
«Мала того, что в неурочное время».
Прошипело, как змея, чье-то раздумье полное яда.
«Они легендами хотят замучить». «Надо лишить Миттеля языка».
Попыталась ужалить думка похожая на разозлённого шмеля.
– Прекратить, – прорычал Роберт Кранц, понимая, что ситуация выходит из-под контроля. Председатель попытался определить внутренним оком, негодника, но безуспешно.
«Понятно, вокруг профессионалы»:
– Забыли! Колдовать в зале заседаний запрещено!
Как председатель по закону «о слове» могу – лишить мыслей.
Тишина в зале заседаний повисла тяжелой тучей, как перед грозой. Казалось минута и грянет гром. Чтобы не разбушевалась буря, Кранц попытался остановить страсти:
– Конечно, могу лишить мыслей, лишь на время совета.
Тишина стала не так давить.
«Нет! Нельзя господ расслаблять, а то опять будут шуметь».
– Потом к отступникам будут применены другие меры. Тишина стало лёгкой, как светлое облако.
– Кто хочет высказаться, прошу поднимать руку, – уже миролюбиво добавил председатель. – На время заседания прошу высказываться вслух.
– Архив тайного совета, – как ни в чём не бывало, продолжил академик Миттель Грей, опустив предисловие, – ещё до прихода к власти совета был хорошо спрятан. Так хорошо, что при получении долгожданной, вожделенной власти, местонахождение архива забыли на века.
Миттель сделал паузу, будто прислушиваясь, понюхал воздух, у колдунов хорошо развиты чувства, не услышав возражений оратор, продолжил:
– Следовательно, было что скрывать, не только от народа, но и от самих себя. Поставили изумительные затворы. Наверное, на чьей-то крови.
Места встреч законспирировали. Да и встречи, в те времена, назначались в недоступных для обычных землян местах. Жаль, что архив пока недоступен, но осталась легенда. Предание передавалась от отца к сыну.
Миттель опять осмотрел присутствующих:
– Как и теплое местечко члена тайного совета, колдовство, заповедные земли, доставшиеся от тех, которых выселили в звёздные системы и галактики.
А некоторых, самых нежеланных, даже в другие измерения отправили.
Миттель, помолчав, грустно сказал:
– Даже в прошлое, к экзотическим животным, те легенду не узнают, ведь у ящеров нет таких мозгов и речевого аппарата, как у людей.
Так, что дорогие наследнички! Сказку, как тут выразились некоторые присутствующие, знаете только вы, шесть членов совета.
Прекратите тянуть кота за хвост, – предварительно подняв руку, недовольно заметил Элан Берсеркер. Зло добавил:
– Мне не понятен ваш сарказм, академик. Ваши предки тоже урвали сладкий пирог не только от Земли, но и от подземных заводов Марса, Венеры и нашего спутника Луны. Мы с вами деловые люди. Вы нарушали устав, которому совет не изменял века. Пока соблюдался Устав, было относительно благополучно. Вам придется за это ответить! Прежде всего, вам придётся ответить лично мне.
Берсеркер, нервно встав с кресла, подошёл к окну. Два метра ростом, широкоплечий, Элан, фигурой напоминал дуб. Голову дуба, как крона, украшали черные, отливающие блеском, кудрявые волосы. В могучем теле, на расстояние, чувствовалась бешеная энергия. «Плюнь, слюна кипит».
Легенда о тридцать третьем
Миттель Грей молчал.
Он обратился мыслями к каждому члену совета:
«Вы вспомнили или лихорадочно припоминаете, сколько прошло поколений после эры»…
«Назовём этот период Эрой заселения космоса».
Миттель молчал, подбирая слова:
«Даже не знаю, как правильно назвать, то время глобального переселении».
Вслух академик, наконец-то продолжил:
– Шесть миллиардов людей покинули планету. Миллиарды канули неизвестность.
Академик наклонил седую голову. Маг преклонил голову, скорбя о людях принявших ужасную смерть вне родины.
«У несчастных нет шансов, вновь родится – на матушке Земле».
В очередной раз Миттель Грей сделал длинную паузу. Академик тщательно обдумывал очередное предложение. Ни что не нарушало тишину, наступившую в зале заседаний. Если бы, были мухи, в стерильном зале, присутствующие услышали бы дыхание насекомых. Думы не шуршали. Мысли замерли. Создавалось впечатление, что размышления несли непосильный груз ответственности и боялись появиться.
Наконец академик заговорил:
– Много ученых в те далёкие времена проклинало правительство, политиканов, олигархический капитал, особенно старались учёные – отрицатели. Так называли ученых не согласных переселяться на другие планеты. Вы понимаете, если есть отрицатели, то найдутся и соглашатели. Учёных поддержавших проект отселения прозвали радетели. Ни радетели, ни отрицатели, тем более простые люди не знали, кем и с какой целью проводиться компания в пользу покорения Вселенной. По привычки в новой беде народ обвинял правительства своих стран. Благодаря жесточайшей конспирации.
Академик сделал паузу. Его глаза буквально пожирали членов совета.
Казалось секунда, они запылают.
Тишина натянулась, как струна.
Нет! Лучше назвать безмолвие плотиной.
Создавалось впечатление, минута, прорвется поток мыслей. А может единый страшный вой. А может, шесть представителей, сильных мира сойдутся в рукопашной и загрызут друг друга.
Миттель Грей, академик-психолог, маг, как ни кто другой, кожей ощущал трагизм происходящего, понимал призрачность тишины. «Увы, надо продолжать говорить».
И он продолжил:
– Идея о переселении, так называемых «лишних».
Миттель усмехнулся:
– На другие планеты, галактики, прошлое или будущее планеты Земля.
И даже в другие Измерения!
Академик устремил горящий взор на солнце, жёлтыми красками нырнувшее в море и небо:
– Родилась в секте.
Миттель оторвал взор от солнца режущего глаза. Зал, теперь казался полутёмным. Обстановка не изменилась. Осталась такой же напряжённой, но мысли продолжали сидеть в сундуках.
– Секта именовалась, ни больше, ни меньше: «Повинуемся мы тебе Господи».
Академик кашлянул, налил воды в стакан. Может это была другая жидкость. Она особенно оплесцировала. Речь учёного стала спокойней:
– Объединяла секта несколько тысяч человек. Абсолютно ни чем не отличалась от других религиозных направлений. Верхушка секты, с десяток человек, обирала легковерных братьев и сестер. Секта не вела террористической деятельности. Не собиралась с помпой жечь сектантов на площади или покончить жизнь другим, каким-нибудь видом самоубийства в преддверии конца света. Правоохранительные органы на руководство секты дел не имели. Органы не прикрыли деятельность секты. Мало того, даже потеряли секту из секретного наблюдения, естественно, не без участия высоких покровителей.
Я опускаю, дорожа драгоценным временем, историю дальнейшего развития этого движения, вольно трактовавшего христианство. Секта должна была прекратить деятельность, учитывая тогдашнюю разочарованность в вере.