Страница 58 из 59
— Понравлюсь ли я ему? — Парень предпочёл перейти на испанский: почему-то, когда он волновался, именно этот язык его успокаивал.
— Ты уже ему нравишься. Он видел тебя на фотографиях. Я рассказывала ему про твою музыку.
— Да, но… полюбит ли он меня?
Апола подумала немного и поцеловала его в щёку.
— Я люблю тебя. И пусть это всё, что будет иметь значение.
Гато выдохнул. Поправил манжеты на рубашке, воротник на тонком весеннем пальто, пригладил локон, упавший на лоб. Улыбнулся и, держа Аполу за руку, постучал в двери дома.
Сергей входил в квартиру, когда из неё собирался вылететь Антон.
— Эй-эй! — остановил он своего «приёмного сына». — Куда намылился как чёрт?
— Э-э, — натягивая куртку, Антон пытался сообразить, что ответить. — На встречу.
— Свиданка, что ли? — сразу успокоился Сергей, но пространный ответ Антона вновь привёл его в замешательство.
— Да… Не-е.
Сергей напрягся и встал посреди дверного проёма.
— Так, эти увиливания мне тут не нужны.
— Что ты меня отчитываешь, будто я мальчишка?
Сергей обомлел. И решил, что в дверном проёме он обязательно пропишется, пока ситуация не прояснится.
— Начнём с того, что не отчитываю. Я лишь… Блин, тебе сложно сказать, куда ты идёшь? Да хоть к шлюхам! — Потом, подумав, что сказал, замахал руками. — Хотя нет, нет, плохой вариант, согласен. Я просто говорю это к тому, что, по сути, не так уж важно, куда ты идёшь, а то, что тебе же нечего от меня скрывать. И меня волнует именно то, что ты говорить не хочешь.
Антон выдохнул. Цокнув языком, он решился.
— Меня нашёл мой отец. Я имею в виду, настоящий отец. Которого я никогда не видел. Я хочу с ним увидеться.
Уголки губ Сергея сразу же опустились, взгляд затуманился. Помолчав немного, он отошёл от двери. В тишине разулся, снял куртку, сунул стопы в мягкие тапочки и прошлёпал на кухню. Ставя пакеты с купленной в супермаркете едой, буркнул Антону:
— Будешь возвращаться назад, купи молока. Я забыл про него.
Антон постоял с минуту в прихожей, словно ожидая, что Сергей скажет ещё. Но тот не говорил больше ни слова, лишь включил музыкальный канал и принялся готовить ужин.
Он вернулся с двухлитровой канистрой молока через десять минут. Вошёл на кухню и поставил покупку в холодильник. Сергей, внимательно следя за его движениями, прекратил нарезать мясо и вопросительно посмотрел на «сына».
— Ты решил сделать наоборот? Купить молока, а потом…
— Нет, я решил не идти, — резко перебил его Антон. — Отец у меня уже есть. Пусть своеобразный и по возрасту совсем не подходящий, но настоящий отец.
Сергей опустил взгляд вниз и потянулся за луковицей. Но прежде чем он успел начать её резать, Антон заметил, как влажно блестят Сергея глаза.
— Ты что… плачешь?
— Нет, это лук.
— Но ты ещё не…
— Так, вали с моей кухни! — Сергей закричал, но тут же рассмеялся. И вместе с ним со слезами на глазах смеялся Антон.
— Мариночка! — полушёпотом крикнул Глеб. В тёмном каменном коридоре был слышен только шорох, производимый им самим, да где-то вдалеке на арабском что-то вещал гид группе смуглых туристов. Глеб напрягся и сделал пару шагов вперёд. Внезапно луч его ручного фонарика поймал на себе загорелое лицо, обрамлённое блондинистыми волосами, но глаза на этом лице выражали такое недовольство, что Глеб невольно заорал, размахивая фонарём по всему коридору.
— Да что ты так кричишь! — Багира попыталась заставить его замолчать, прижав палец к его рту. Глеб вдохнул и остановился. Затем оба прыснули от того, как глупо они выглядели. Гид-египтянин, услышавший шум, прибежал к ним и начал размахивать руками и кричать что-то по-арабски, совершенно не беспокоясь о том, что эти двое вообще не выглядели так, будто могли понять хоть слово из потока его непрекращающейся речи на высокой ноте.
Со смехом оба вышли из пирамиды, Глеб не мог остановиться пародировать интонации свихнувшегося гида. Отсмеявшись, Марина повернулась к пирамиде, наслаждаясь её величественной красотой.
— И всё-таки я разочарована, что нет пирамиды Рамзеса.
— Не волнуйся, — отозвался Глеб, включая камеру и ловя силуэт любимой женщины в фокус. — Мы построим твоему Рамзесику пирамидку.
— Да, на его лотке из клочков шерсти, которые соседские коты пожертвуют его царственной заднице.
— Как величественно!
Марина снова засмеялась и повернулась, махнув копной золотистых волос. Глеб поймал кадр, и у него перехватило дух, какой же она была красивой. Особенно когда улыбалась и смеялась.
Удаляясь от пирамиды, на фоне которой они выглядели как куда-то суетливо спешащие муравьи, Марина и Глеб вели привычный им разговор, который требовал разрешения уже не первый день.
— Так ты придумал, что скажешь родителям?
— Нетушки. А ты?
Багира пожала плечами. Рядом с ними выкатила толпа китайских туристов, которые с открытыми ртами без конца фотографировали представший перед ними вид на громадную равнодушную пирамиду. Мимо них пронёсся высокий белый турист, что, споткнувшись, выронил рожок мороженого и смачно выругался на чистейшем русском. Марина не сдержала улыбки.
— А знаешь, что, Глебушка? — Глеб приподнял бровь, и Багира его обняла. — Мне всё равно. Я счастлива сейчас и теперь всегда буду счастлива. Их возражения и порицания меня больше не волнуют. Я не хочу строить свою жизнь в зависимости от мнения других. Родители должны понять. Мы всего лишь люди и ничего с этим поделать не можем.
Глеб остановился и с удивлением посмотрел на Багиру.
— Это близость пирамидок и дыхание вечности толкнули тебя на философские словечки?
Марина рассмеялась и закружила по улице, вдыхая аромат специй и восточных сладостей.
— Стой! Стой там, Мариночка! Я сейчас сделаю обалденную фоточку.
Вика лениво смотрела в меню. Есть не хотелось, пить — тоже, но заказать что-то нужно было: официант уже подозрительно поглядывал на неё — сидящую за столиком уже почти час, заверившую, что её компаньон скоро подойдёт, поэтому заказ она сделает позже. Но ни компаньона, ни заказа не последовало, что заставляло официанта слегка нервничать. Вика же нервничала ещё и потому, что телефон того, кого она так верно ждала, был вне зоны доступа. И не будь она такой терпеливой, ушла бы в первые десять минут ожидания, но что-то внутри неё постоянно ей повторяло: «Ну, ещё пять минут». Захлопнув меню, она дала себе последние пять минут. И тут в дверь ворвался Тимур.
— Привет! Не заскучала?
Глаза Вики округлились, как бы спрашивая: ты сдурел опаздывать на полчаса и спрашивать, не скучала ли я?
— Знаю-знаю, — принялся оправдываться Тимур, садясь за стул напротив своей девушки. — Просто телефон внезапно сдох. А я был в одном месте, где обсуждалось кое-что важное, и не мог приехать раньше.
— Что же было важнее, чем я?
Тимур коварно улыбнулся и откинулся на спинку стула.
— Мне нужно с тобой поговорить.
«Вот оно и наступило», — печально подумала Вика, ковыряя ногтями кончик меню. Он ей действительно очень нравился, но Вика всегда считала, что для него она была лишь проходным развлечением, которое в скорости ему наскучит. Хотя она была уверена в своей привлекательности, но верила, что Тимур просто не из тех, кто стремится к постоянным отношениям. Однако, отказать себе в возможности побыть с ним хотя бы немного не могла.
— Давай. Говори.
— Когда я был в Москве, мне сделали интересное предложение. Пожалуй, от него я не могу отказаться, как бы ни любил этот чёртов «золотой» клуб. В общем… Поедешь со мной в Москву после твоих экзаменов?
Вика даже не сразу поняла, что он сказал. Ей понадобилась пара секунд, чтобы обработать информацию, пришедшую в её мозг.
Тимур. Предложил ей. Уехать с ним. В Москву.
— Я… Я в шоке.
— Что?
— Ты зовёшь меня с собой в Москву, что ли?
— Это прозвучало так, будто я позвал тебя в деревню поднимать со мной колхоз.
— Нет! — Вика потёрла виски и подумала, что теперь совершенно точно закажет алкогольный коктейль. — Это просто было невероятно неожиданно! Я, конечно же, согласна. Но я не ожидала. Но я поеду. Господи, Сурхаев, ты от меня теперь до конца жизни не отвяжешься!