Страница 17 из 59
— Встречайте — Timberwolf!
Зазвучали первые ноты, зал притих в ожидании, а Тим сделал первый шаг на сцену. Макс покинул гримёрную и подошёл к барной стойке, где едва нашёл себе укромное место для наблюдения за танцем. Ему казалось, что он переживал больше, чем Тим. Возможно, так оно и было.
Динамичная мелодия и резкие аккорды получали своё живое воплощение на сцене. Тим сделал всё так, как и учил его Макс: не просто танцевал, возбуждая агонизирующую от желания толпу молодых женщин, но рисовал мелодию своим телом, двигаясь в такт каждому звуку, каждому слогу вокалиста, каждой секунде ломаного темпа.
Сначала в зал полетела серебристая толстовка, открывая публике спортивную фигуру танцора. На втором куплете он снял кеды, на втором припеве — брюки. Перед мощной вставкой из барабанов и электроники он осторожным движением снял очки и резко взобрался на шест. И если бы существовала на свете химера, соединившая в своей сущности грацию пантеры и пластику кобры, то можно было сказать, что Тим является её человеческим воплощением.
Когда мелодия завершилась, зал, как и было ожидаемо уже с середины танца, взорвался аплодисментами. Сергей был готов поспорить, что уже сегодня эти юные леди будут видеть Тимофея в эротических снах. Марина с удовлетворённым видом пила вино из бокала: она не промахнулась, когда поставила на этот номер.
— Молодец! — с ходу поздравил Денис Тима, чересчур сильно хлопая по спине коллеги. — Потрясающий дебют!
— Спасибо… — задыхаясь от эмоций, прошептал Тим и самодовольно посмотрел в сторону Тимура, который, ничего не замечая, увлечённо смотрел в экран своего телефона. Тим сделал шаг в его сторону, но кто-то сзади заставил его затормозить, покрыв ладонью его плечо. Обернувшись, Тим увидел улыбающегося Макса.
— Зря я в тебе сомневался.
— Теперь, малявка, — неожиданно подал голос Тимур, не отрывая взгляда от своего средства связи, — главное не слететь с катушек от популярности. А то многие, выступившие в первый раз успешно, потом показывают самые низкие результаты.
— Например, ты? — не удержался Тим. Макс дёрнул его назад, но Тим сбросил его ладонь с плеча резким движением руки. Тимур усмехнулся и встал.
— Я — признанная звезда клуба. Можешь провести соцопрос у публики и спросить, ради кого в большинстве случаев они приходят сюда. И они ответят, что ради Ягуара.
— Ради тебя? Того, кто не станцевал ничего лучше своего «Полицейского»?
— А кто станцевал? — искренне удивился Тимур и заинтересованно посмотрел Тиму в глаза, ожидая ответа. Помедлив пару секунд, Тимофей твёрдо сказал:
— Макс.
— Так, Тим, закругляйся, — строго возразил Максим под унизительный смех Тимура и буквально потащил его из гримёрной. Им в спину прилетел самоуверенный голос Тимура:
— Не надо сравнивать профессионала с дилетантами!
— Макс, пусти! — кричал Тимофей, пытаясь вырваться из твёрдой хватки своего тренера. — Я ему разрисую синяками его красивое лицо!
— Ага, и сразу же будешь уволен? Отличное завершение дебюта, не так ли?
Тим встал и прямо посмотрел на Макса.
— Какого хрена он себе позволяет?
— Пускай позволяет. Пускай хоть задохнётся от завышенного чувства собственного достоинства. Твоя задача — показать на деле, что ты лучше него. Словами ты ничего не добьёшься, только себе хуже сделаешь.
Тим посмотрел в пол, внимательно рассматривая свои кеды. Он тяжело дышал, пытаясь собраться с мыслями и проанализировать ситуацию. Вздохнув, он поднял голову и сказал:
— Ты в самом деле лучше него.
Макс улыбнулся и потрепал дебютанта по макушке, как маленького ребёнка.
— Я знаю, — неожиданно уверенно ответил он.
— Ма-а-акс! — сквозь шум из зала послышался голос Глеба. Появившись в дверях коридора, запыхавшийся Глеб заголосил: — Вот ты где, Максимушка! У тебя сейчас приват.
— Кто?
— Ну, ты сам знаешь, кто! Быстрее, Максимка, не заставляй клиентку ждать.
Нахмурившись, Макс повернулся к Тиму и сказал напоследок:
— Не делай без меня глупостей, ладно?
Тим кивнул. Когда Максим скрылся из виду, парень махнул рукой неподалёку стоявшей Рите, записывавшей очередной заказ.
Переодевшись, Максим направился к своей клиентке. Он знал, кто именно ждёт его за дверью. Конечно, можно было предположить, что сегодня была новая девушка, но если Глеб сказал «ты сам знаешь, кто», то сомневаться не приходилось — это она. И Макс не мог запретить ей приходить сюда, или Глебу запретить делать ей заказы на него, или пожаловаться Багире. Багира так вообще не любила мужчин, которые жалуются, и это выставило бы его в невыгодном свете. Но терпеть свою постоянную клиентку, которая уже давно перешла в категорию близких знакомых и даже успела выйти из неё, сил просто не было. Постучав, он вошёл и равнодушно произнёс:
— Здравствуй, Алёна.
========== 8. Непрощённое ==========
— Здравствуй, — чуть с придыханием ответила Алёна, задержав свой взгляд на Максе. Помедлив, парень сел рядом, скрестил руки на груди и откинулся назад на спинку кресла. Даже в полумраке было отчётливо видно, как пристально Алёна смотрела на него, сжимая в правой руке бокал красного вина, которое в слабом освещении казалось почти чёрным.
— Зачем пришла?
Алёна удивлённо приподняла брови.
— Что значит, зачем? Посмотреть на твой танец.
— Ты достаточно уже насмотрелась.
— Я заплатила за это деньги.
— Можешь забрать их назад.
Женщина резко поставила бокал на стол и недовольно посмотрела на танцора. Затянутые в пучок тёмные волосы, как и вино, были чёрными в полутьме, но сияли, ловя на себе блеск тусклых ночных ламп. Голубые глаза, потемневшие то ли от отсутствия света, то ли от злости и разочарования, недобро осматривали лицо Макса, отвечавшего ей лишь усталым взглядом. Лёгкая восточная музыка, доносившаяся из скрытых от глаз динамиков, резко контрастировала с электронными басами Гато в танцевальном зале.
— Я не хочу тебя здесь видеть, — жёстко произнёс Макс, не сводя глаз с женщины.
— Пока я плачу деньги, — медленно начала Алёна, — я имею право приходить, когда захочу.
— Я же сказал, что могу тебе их вернуть.
— Хватит! — не выдержала она и ударила по столу. Этот жест вызвал у танцора лишь раздражение, и он нахмурился. — Я пришла к тебе, а ты со мной так…
— Пошла бы лучше к своему мужу.
Алёна устало потёрла виски. Казалось, ещё немного, и у неё начнётся истерика.
— Не хочу к нему, — как маленькая девочка застонала Алёна и умоляюще посмотрела на Макса.
— А это не мои проблемы, — заявил он, вставая, но был тут же остановлен её рукой.
— Пожалуйста…
— Зачем ты унижаешься? — искренне недоумевая, спросил Макс, когда чуть ниже наклонился к ней, чтобы лучше рассмотреть её лицо, изображавшее вселенскую скорбь. — Ты же женщина, где твоя гордость?
— Если ты заговорил о тяжёлой женской судьбе, тогда почему позволяешь себе обижать женщину?
— Это кто сказал?
— А кто сказал, что мне нельзя проигнорировать какую-то пресловутую гордость и сказать тебе, что ты мне нужен?
— Но ты мне не нужна, — с жаром ответил Макс, схватив Алёну за плечи и заглядывая ей прямо в глаза. — И я ничего не могу с этим поделать.
— Но ведь была нужна.
— Была, когда я не знал, что ты меня обманываешь. И своего мужа.
В её глазах показались слабо светящиеся в блёклом свете слезинки. Она отпустила его руку и откинулась назад, разочарованно выдав:
— Значит, ты боишься?
— Что? Боюсь? — не понял вопроса Макс, но тут же вздохнул и сел обратно в кресло. — О Боже, Алёна, да, я боюсь. Боюсь за твою безопасность, потому что если твой муж узнает, в первую очередь не поздоровится тебе. Но и это не главная причина.
Она подняла глаза. По левой щеке покатилась слеза, оставляя едва заметный след от подводки, явно не предназначенной для женщин, которые любят плакать. Устремив пустой взгляд на небольшой золочёный торшер, привинченный к стене, Макс облокотился на стол.