Достичь высоты

Предисловие.

Я - человек, читающий классическую литературу. Периодически погружаюсь заново в мир прочитанных ранее произведений. Так случилось и в этот раз:

вынула из книжного шкафа том 1 "Хождение по мукам" Алексея Толстого, стала листать страницы, и вдруг вылетает листок, вырезанный из ученической тетради по математике.

"Что это?" - всматриваясь в нарисованное, подумала я.

Инициалы И.А. в первый момент мне ничего объяснить не могли.

"Кому посвящён этот рисунок? Кто это - И.А.?"

И тут память острой иглой высветила мне образ человека, хорошего и доброго, настоящего друга и товарища, с незабываемой стеснительной улыбкой и симпатичным лицом.

И.А. - Игорь Андронов! Ах, неужели всёё было настолько серьёзно в мои 14 лет, что я посвящала тайно ему рисунки и посылала в небо призыв, чтобы он, весёлый и обаятельный парень, обратил своё внимание на меня? Видимо, да! Для моих лет всё было серьезно.

Воспоминания о самом чудесном времени полились строками на бумагу.

Что из этого получилось, судить читателю.

А я просто посвящаю эту повесть человеку, который когда-то смог смутить моё юное, неискушенное влюблённостью сердечко.

Натали Третьякова

ПОСВЯЩАЕТСЯ

Андронову Игорю - замечательному другу

и просто хорошему человеку.

Светлая ему память от живущих на земле.

ГЛАВА 1

Серый призрачный рассвет стучался в окно, пытаясь довершить начатое будильником, который благополучно был спрятан под подушку, дабы пресечь настойчивый, нудный сигнал, зудевший под ухом. Егор накрылся одеялом с головой, повернувшись на другой бок, чтобы снова погрузиться в обволакивающий сон. В нём настойчиво пел голос, такой родной и глубокий:

- Сыночек, родненький, пора вставать, рассвет за окном. Проспишь тренировку. . . Вставай, милый, пробуждайся . . .

- Сейчас, мам . . . не уходи, побудь со мною немного. . . - Егор выпростал руку из-под уютного одеяла и провёл ею, чтобы обнять родную, любимую мамулю за плечи, но . . . поймал только воздух. Парень откинул одеяло с головы, разлепил глаза, в недоумении оглянулся, и боль полоснула по сердцу.

- Мамочка . . . – прошептал Егор, - как же мне тебя не хватает, уф . . . – глаз заслезился, но негоже было шестнадцатилетнему парню распускать с утра нюни.

Да, боль непроходящая, мучительная, уже лет семь сковывала периодически душу, так как тяжело было жить с мыслью о том, что никогда ласковая рука матери не проведет по щеке, а тихий шёпот не коснётся уха: «Сыночек мой, как же я тебя люблю». Мама скончалась внезапно, во сне, ушла тихо совсем молодой. Как сказали врачи : «Отказало сердце». Обманули. Сердце потом отказало у всех осиротевших членов семьи: отца, Егорки и Аллочки – старшей сестры. Боль от потери была чудовищной, хотелось выть от безнадежности, но надо было сдерживать чувства, чтобы быть примером для сестры, которая по-девчоночьи намного сильнее переживала трагедию. Егорка научился быть старшим, хотя сестра родилась на два года раньше брата.

Дом опустел. Отец хоть и был волевым мужиком, тружеником на заводе, но и его сразила смерть любимой супруги: на руках двое осиротевших детей; ушел свет, согревающий уютом и теплом дом. Все чаще отец стал искать забвения в выпивке, но так, чтобы дети не видели. Сколько раз Егорка, проснувшись ночью, топал мимо кухни в туалет и видел, как родной человек спешно прячет под стол бутылку. Стесняется сына, а у самого в глазах – тоска.

Дети понимали отца, помогали, чем могли. Основная часть домашних забот легла на плечи девятилетнего Егора и одиннадцатилетней Аллы: поход в магазин, потеря времени в очередях при оплате квитанций, уборка квартиры, а ещё надо было учиться, чтобы не сползти в оценках, так как плохая учёба могла лишить парня единственной радости – плавания, которому Егор отдавался с особой страстью. Именно спорт являлся той отдушиной, в которой забывалась боль. Результаты мастерства росли, но не это было главным. Команда пловцов заменила Егорке семью: здесь он каждого чувствовал родным, как будто братья и сёстры по крови окружали его, помогали выжить. Да ещё Ленка – востроглазая высокая девчонка, со своими ужимками и смешно вздернутым носиком, которым по привычке всегда шмыгала – пленила раз и навсегда сердце Егора. Он помнил отчётливо тот день, когда Елена появилась в команде.

Валерий Михайлович – тренер по подводно-скоростному плаванию в ластах - однажды перед тренировкой собрал команду и представил девочку:

- К нам пришла чемпионка по плаванию, Елена Музыка, прошу любить и жаловать. Будет тренироваться у нас с сегодняшнего дня. Принимайте в спортивную семью и не вздумайте обижать, а то я знаю законы «прописки» в команде. Вы уже взрослые, серьёзные люди, давайте без ребячества. А теперь вперёд, орлы и орлицы, вода вас ждёт!

Девчонки изучающе разглядывали «новенькую», старались завести с ней ни к чему не обязывающий разговор, а Егор проговаривал мысленно, как песню, её имя: «Му-зы-ка Е-ле-на». Потом, спохватившись, как бы кто не заметил его замешательства и краски на лице, которая вдруг нечаянно разлилась по щекам, взбежал по лестнице вверх, но в фойе украдкой оглянулся, провожая взглядом стройную фигурку, которая скрылась в женской раздевалке. Как в чаду, Егор быстро скинул ботасы, покидал в ящик одежду, натянул плавки и заскочил в душ, чтобы скорее оказаться в бассейне. Ему очень хотелось первым оценить стиль плавания этой загадочной феи, которая сразила его неискушенное сердце. Он вылез из выплыва, подтянувшись на руках, чтобы пройти по бортику бассейна до выделенной дорожки пятидесятиметрового бассейна. Егор возвышался над бассейном и зорко наблюдал за женским выплывом, из которого должна была показаться девушка.

Елена вынырнула из-под воды, видимо, преодолев расстояние от выплыва до дорожки проныром по дну. Егор и не сразу узнал её в шапочке и очках, но сердце, которое ёкнуло в груди, не могло ошибиться: «Она». Егор поступил по-мальчишечьи: нырнул грациозно с бортика в воду прямо перед Еленой, забрызгав её водой. Та только успела отвернуть лицо. И тут же перед ней показалась голова Егора, рот его расплылся в глупой улыбке, и глубокий, слегка волнующийся голос произнёс:

- Привет!

-Хм-м, - фыркнула возмущённая девушка, оттолкнулась ногами от бортика и ушла под воду на разминку, оставив озадаченного Егора одного.

Видимо, шутка не удалась.

Егор спустил ноги на пол, встал, потянувшись с хрустом. Сделал несколько наклонов, чтобы разбудить мышцы. Натянул спортивный костюм, кеды и тихонько, чтобы спящих отца и сестру не потревожить, выскользнул из дверей квартиры, находящейся на шестом этаже. Сбежал по лестнице вниз и вынырнул в прохладу свежего утра, чтобы совершить пробежку в сквере до утренней тренировки, которая начиналась в семь утра. В школу же надо было идти к девяти, так как у их спортивного класса был свой график учебы, который зависел от тренировок. Как-никак все учащиеся входили в сборную страны по скоростному плаванию, все были «перебежчиками» из плавания спортивного, но на это у каждого были объективные причины: кто-то устал «толочь» воду в течение восьми лет занятий; кто-то был слабым на уровне других, более успешных спортсменов, и поэтому решил попробовать себя в другом виде, техническом, скоростном; а кто-то откровенно не нашёл общего языка с тренером – и такое тоже не редко бывало. Поэтому команда была сборной в относительно новом виде водного спорта, мальчишки и девчонки занимались около двух лет, пополняясь вновь прибывшими. Такой вот «новенькой» и была Музыка.

-Лен-ка, Лен-ка, – в такт ногам отбивался ритм в мозгу Егора, бегущего навстречу восходящему солнцу, которое горячим лучом ласкало кожу лица.